Слово, котоpое не смывает дождь

Обзор подготовила
Ольга ТИТОВА.

Открывает номер уже не первая в "Вышгороде" подборка польского поэта Чеслава Милоша, лауреата Нобелевской премии 1980 года. Поэта волнует мысль о бренности бытия, о невозможности остановить и сохранить мгновение (стихотворение "Настроят экраны"). Медленная, печальная, философическая поэзия. И все же чего-то не хватает, становится жаль, что на этот раз не помещен оригинал (как это было сделано однажды в "Вышгороде" в подборке болгарских авторов). Хотя переводчик - Сергей Морейно - вполне известный и признанный.

Но пойдем дальше. "Вышгород" сохраняет верность своим авторам, и здравствующим, и покойным. Продолжается публикация наследия о.Александра Меня (в этом году у него две юбилейных даты - 65-летие со дня рождения 22 января и 10-летие со дня гибели - в сентябре). "Вышгород" поместил на своих страницах несколько глав из колоссального труда о.Александра - Словаря по библиологии. Этот энциклопедический труд, содержащий толкование и объяснение множества понятий Ветхого и Нового Завета, о.Александр составил еще в советское время, без особой надежды на публикацию на родине, и редакция журнала пользовалась именно этим, рукописным изданием словаря. Конечно, четыре главки - это мало, но, может быть, публикация будет продолжена? Представление вышедшей недавно в Москве книги Бориса Егорова, друга и коллеги Юрия Лотмана, "Жизнь и творчество Ю.М.Лотмана" сопровождает объяснение тезисов одной из программных статей Лотмана - "Проблема сходства искусства и жизни в свете структурального подхода". Не надо думать, однако, что вся книга Егорова наукообразна, это прежде всего рассказ о друге, и содержит он все особенности созданной Лотманом и его окружением "семиотической" среды. Кроме напряженной интеллектуальной жизни это: "Восприятие жизни без унылости, с усмешкой, при всех обстоятельствах - выше этих обстоятельств, наперекор им, будь то окопная вошь или обыск квартиры советского опального профессора..." "Вышгород" представляет также начальные главы нового романа Яана Кросса - "Полет на месте" (Paigalend). Это, по удачному выражению Рейна Вейдеманна, "расширенный вариант личного прошлого", повествование о школьном друге, вроде бы биографическое, а на самом деле - про все и всех. Запомнилась финальная сцена второй главы - немецкие марки, развозимые по учреждениям в бельевых корзинах, - почти ремарковская картина инфляции тридцатых годов. И, кажется, последнюю фразу классик эстонской литературы Яан Кросс мог бы произнести и от себя лично: "В этой утренней сцене у гостиничного номера была заложена мина замедленного действия под его отношение к богатству..." Порадует читателя и фрагмент (к сожалению, только фрагмент) нового романа известной российской писательницы Галины Щербаковой "Уткоместь, или Прошение о Еве". Это настоящий русский бестселлер, со всеми узнаваемыми реалиями жизни российских женщин: отъездом детей в Израиль, любовью, ревностью женской и материнской, ощущением страны, предавшей своих детей, - и детей, отвечающих ей тем же, лишь бы получить свою долю счастья. Правы ли они? И кто им судья? Во всяком случае, читать интересно и приятно. Хотя по сравнению с тонкой повестью "Вам и не снилось..." выглядит простовато. Но винить некого: и эти дети от нас, и эта атрофия чувства родины - в нас... Еще одна глава из романа - публиковавшегося уже в "Вышгороде" в 1997-1999 гг. произведения Бориса Крячко "Сцены из античной жизни". Редакция журнала сочла, что глава, хотя и была изъята из романа автором по соображениям цельности как "слишком ретроспективная", все же должна быть опубликована теперь, когда все творчество Крячко стало ретроспективным и ему подводится итог. Неизменно прекрасный язык писателя радует и в этой главе, и в последующей публикации нескольких писем к жене Ингрид. Между прочим, супруга писателя, преподаватель английского языка, писала ему по-английски, он, не зная эстонского, отвечал по-русски - и это не мешало им понимать друг друга. Кажется, что такого особенного - три вполне светских письма, написанных, кстати, еще до женитьбы? Но удивляет в них несвойственная, похоже, уже нашим временам тональность ДРУЖБЫ с женщиной, настоящего понимания и уважения, взятая, кажется, из прошлого века.

"Из прошлого века" - две публикации, связанные с творчеством Пушкина. Юрий Дружинин (русский писатель, живущий в эмиграции в Америке) исследует спорный вопрос авторства хрестоматийного стихотворения "К Чаадаеву". Судя по всему, автору статьи из Америки было "видно все" гораздо раньше, чем советской пушкинистике. А потому он делает вывод: негоже приписывать великому русскому поэту революционные взгляды на основе юношеского стихотворения, в котором он потом "закаялся". Стихотворению, которое создало для поколений читателей образ Пушкина-революционера, сам автор придавал небольшое и даже отрицательное значение, а кончил свои дни монархистом и христианином. Да и декабристы - не такие уж герои, а самые настоящие террористы, пусть и жертвы искреннего заблуждения. (Старец Серафим Саровский, по преданию, не благословил и даже прогнал одного из них. - О.Т.) Все это правильно, но как-то уж слишком длинно для научной статьи. А уж пассаж в конце: "Победи Наполеон Россию - это было бы благом" - и вовсе наводит на мысль: а литературоведение ли это? Даже если было бы благом... Вторая статья о Пушкине - Ларисы Вольперт - "Неуловимый дух. Ирония в "Евгении Онегине", по счастью, без всякой политики и проясняет значение эпиграфа и первой строфы бессмертного романа в стихах. Из новинок местной литературы можно отметить не то рассказ, не то главу из повести Ивана Иванова "Господи, будь милостливым", написанную в нестареющем жанре морской байки. У Ивана Гавриловича скоро выходит книга "Трансвааль, Трансвааль", в которой многочисленные истории из жизни удалого кока Ионы Веснина будут собраны воедино, хотя и останутся отдельными рассказами.

Чуть ностальгическая и грустная радиопьеса Юло Туулика "Конец века" - о пожилых супругах, вдвоем отмечающих годовщину свадьбы, - не оставит равнодушными тех читателей, которые любят эстонский роман и новеллу. Новый век входит в тихий домик родителей по телефону, через голоса детей. У всех свои заботы: кто в Тунис летит, кто в тюрьме сидит, в общем, "вместе - целая страна". Лично на меня наибольшее впечатление произвел разговор с младшей дочерью, которой муж поставил условие: не выложишь 15 тысяч крон за разбитую машину - уйду. Мать сразу бросается в комиссионный продавать сервизы, отец сердится: это не тот человек, а я думаю: ну разве можно знать в точности, кто прав? Писатель ведь и на вопросы не отвечает, и жить никого не учит. Таков наш век. "И век смывает дождь" - таков рефрен и финал этой небольшой вещи. Но, несмотря на повторяющуюся тему конца века, чувствуется настроение эстонской прозы 70-80-х, знакомое, например, по рассказам Мати Унта (тоже, кстати, включавшим диалоги наподобие пьесы). Век смывает дождь, но смывает все-таки не до конца. Слово пишущего человека остается. Есть в новом номере "Вышгорода" еще и стихи - таллиннского поэта Нила Нерлина и взрослые стихи известного питерского детского поэта Михаила Яснова (дерзаю предположить: детские стихи были лучше!), и проза - рассказ Бориса Евсеева "Сергиев лес". А в следующем номере читателей ждет, по-моему, замечательный подарок - рассказы эстонской писательницы Майму Берг.