Как Блоху грохнули...

Юрий ГРИГОРЬЕВ.

В 1987 году Игорь Блохин стал виновником тяжкой трагедии. В те годы он работал на "КамАЗе", возил грузы по Союзу. Уже был женат, имел двоих детей. А в голове, как говорят, зорька пионерская играла.

Ехал он как-то на своем "КамАЗе". Впереди - сестры-двойняшки на велосипеде. По девятнадцать лет им тогда было. Одна уже замужем состояла, ребенка ждала. Захотелось Блохе поиграть в догонялочки, девчат попугать, себя, дурня, повеселить. Стал он гоняться за велосипедистками, наступая на них "КамАЗом". Доигрался. Наехал-таки. Одна из сестер, та, что ждала ребенка, сразу погибла под колесами его машины, вторая - через несколько дней скончалась в больнице.

Спустя восемь лет, хотя по приговору получил он одиннадцать, освободили его условно - досрочно. Появился в Таллинне. И напала на мужика такая вот блажь: решил подмять под себя незатейливую жизнь на самом краю Копли. Буквально всю.

Чтобы каждый житель в округе знал, что за любой шаг Блоха спросить с него право имеет. Ну, всех хотел, придурок, под свой контроль взять.

К примеру, сколько помнят себя, окрестные жители ловили недалеко от берега, в заливе, рыбу. Хватало им и на ушицу, и на жаровню. Когда как. Теперь команда Блохи без "высочайшего" позволения никому приблизиться к воде не давала: отбирала у мужиков снасти, лодочки малые - словно погранохрана какая.

Блоха во все ввязывался. Вплоть до того, что народятся у соседа щенята - надо с местным "авторитетом" посоветоваться, как назвать. Или прослышит он, что какая-нибудь бабуля не ту крепость в самогоне покупателю выдаст - и тут как тут. Суд вершить. Народ недоумевает: тебя-то кто звал? А ему нипочем: кто меня слушать не будет - сильно пожалеет.

Даже СИЗО у себя на дому, вернее, в погребе завел. Стращал темницей особо непокорных. Денек подержит, потом на пару часов выпустит на солнце погреться, и опять в подвал. Окружение под стать себе завел. Из ранее судимых, и не только местных. Жили у него пацаны из Нарвы, Кохтла-Ярве, Валга.

Конечно же, начали они по столичным рынкам ходить, бабулек-коммерсанток обкладывать оброком. Не все Блохе платить захотели - рэкет, он ведь на слабонервных рассчитан, а наш "герой" со своей командой авторитетом не пользовался. Пошли разборки. А ему, видно, чем проблем больше, тем - лучше.

Но не только этими делами достал он своих близких и соседей. Слаб был Блоха до женской любви. Истосковался, возможно, в неволе. Чтобы вольнее было любовью заниматься, даже собственного сына с женой из дому выгнал. Мешали они ему.

На пару с другим - неженатым братаном - устраивали веселье. Местные коплиские девчонки, а признавали они только 15-16-летних, пропадали у "крутого" парня днями и ночами. Он их за любовь нежную кормил, на наряды денежки отстегивал. Родители иных юных красавиц грозились ему сжечь его бордель, если не перестанет их детей привечать.

Всего-то за года два-три нажил он в округе врагов - не счесть. Предчувствовал Блоха, что добром ему это не кончится. "Грохнут меня, пожалуй", - говаривал он после очередной стычки. И то сказать, даже блатные пытались "править" его за дурь. Веди, мол, себя посолидней. Срок у тебя за плечами серьезный, дела надо делать, а ты все свары заводишь...

В одну из ночей грохнули-таки Блоху. Не выдержали, видимо, у кого-то нервы от всей этой перестройки. Сидел на кухне со своей юной подружкой, трапезничал, его через окно кто-то на "пушку" взял, да и нажал на курок. Не промахнулся.

Не стало человека, а люди, вот ведь достал, лишь с облегчением вздохнули: задавили Блоху. Беспредельщика дешевого...