ДИГНОЗ: УЩЕРБНАЯ СОВЕСТЬ

Любовь ТОРШИНА.

- Мне ничего не надо. Хочу только, чтобы написали, как предала меня сестра. А она - учитель, учит детей красоте, духовности.

СТАРШАЯ СЕСТРА

Шли годы. Долго болевшая мама умерла. Отец остался один и предложил прописать у себя внука - сына старшей дочери. "Не дай Бог, что со мной случится, и вы потеряете квартиру", - сказал благоразумно. Это было еще во времена, когда люди пропиской привязывались к жилым метрам.

Потом мальчик стал юношей и женился. Собрался обосноваться у деда. Но тот, человек своенравный и независимый, был категоричен: "Не хочу, чтобы у меня кто-то жил".

В 1994 году, когда началась приватизация, Елена уехала в Петербург, чтобы помочь сыну в свалившихся на него проблемах и неурядицах. Вернувшись, узнала, что сестра дала отцу "желтые карты" на приватизацию его трехкомнатной квартиры в центре города. Правда, ее трудовых лет не хватило, и отец доплатил 6 тысяч крон.

- А почему, пап, ты не взял карточки у меня и внука?

Он промолчал, а младшая сестра потупила глаза. Елена тогда не придала этому значения и больше о том не вспоминала.

Прошло четыре года, и однажды, к слову, Лена спросила у отца:

- А как у тебя с квартирой?

- Спрашивай у сестры. Она ее у меня купила на свои желтые карты.

Военный пенсионер, которому к тому времени было уже восемьдесят пять, представления не имел - как осуществлялась приватизация жилья. Главное, что квартира оставалась на его имя.

Когда младшая сестра решила дополнить число прописанных в квартире отца своей дочерью, старшая сказала сыну:

- Дай согласие, пусть тетя пропишет Юлю.

Конечно, парень как совершеннолетний прописанный жилец свою подпись поставил. В редакции старшая сестра всячески это подчеркивала, чтобы доказать, что никогда раньше не подозревала младшую в способности заполучить родительскую квартиру.

Однако в конце прошлого года ей понадобились какие-то документы в регистре зданий, и тут она узнала, что сестра уже пять лет назад, 3 января 1995 года, оформила на себя дарственную отца на квартиру.

А вскоре последовал еще удар. Из суда пришел иск: отец требует выписать внука из своей квартиры. Старшая сестра обмерла. Сын находился за границей, в его отсутствие продлить вид на жительство по новому адресу невозможно. "А как же ему вернуться, если в компьютер занесут, что он в Эстонии больше не проживает?" Напуганная мать нанимает адвоката. Начинают оформляться бумаги, сын присылает доверенность - а это все нынче больших денег стоит. Младшая сестра на заседание не явилась. Суд в иске отказал, сына не выписали.

Надо сказать, что отцу несколько дней назад исполнился девяносто один год и внушить ему - что лучше, а что хуже - большого труда не составляет. Хочет только, чтобы все было по справедливости, чтобы не обидеть ни одну из дочерей. Но младшая при встречах, становящихся все реже (даже на день рождения отца не пришла), то и дело повторяла: так тебе будет лучше - подпиши то, подпиши это.

ПОХОРОНЫ ПРИ ЖИЗНИ

И вот младшая дочка, чувствуя, что Мария Петровна осуждает ее за манипулирование отцом, стала выговаривать: вы плохо влияете на папу. Наконец женщине надоело все это слушать, и она забрала Александра Павловича к себе, в свою двухкомнатную квартиру.

- Отец их был болен в тот период, - ответила на мой вопрос, - и младшая сестра воспользовалась его состоянием. Подсунула на подпись дарственную, сказав, что это - доверенность на получение его пенсии. Некрасиво между сестрами такое!

С переездом Александра Павловича квартирные страсти на какое-то время улеглись. И вдруг 30 декабря прошлого года сыну Елены из суда от имени деда снова приходит копия иска о выселении. Наверное, впервые Лена заплакала. А дед по-настоящему рассердился. До того предпочитавший обходиться без комментариев, сказал:

- Лидия меня обманула. Теперь выход один: пусть продает квартиру и деньги разделит поровну.

Но младшая дочь в ответ:

- Квартира моя, и не твое дело, что я делаю.

Тогда отец написал прямо на копии иска, что в суд не обращался и требует немедленного прекращения этого дела. Вскоре пришел ответ: иск аннулирован.

- Лидия меня осрамила, - говорит Мария Петровна. - Надо же - пошла в российское посольство проверять - не вышла ли я замуж за ее отца? Квартиру оттяпала, и этого ей мало, о его деньгах беспокоится. Это в наши-то с ним годы женихаться? Совсем девица спятила!

- Думаю, что сестра просто заболела жадностью, - говорит Елена. - Это немыслимо, что она вытворяет. Ей все наши родственники звонят и возмущаются. А она уцепилась за квартиру и ни с места. Мне 52 года, сестра на пять лет моложе. Работает, муж - тоже, двое благополучных детей. Как она могла пойти на обман и внести такую сумятицу в нашу мирную семью?

МЛАДШАЯ СЕСТРА

С этого я и начала, чтобы оттянуть неприятный для нас обеих разговор. Лидия Александровна вздохнула: школа, как большинство русских школ, действительно бедствует, учителя на свои деньги вынуждены покупать даже эти самые булавки. В классах - расслоение ребят на богатых и бедных. Вот бы вернуть школьную форму, чтобы хоть на несколько часов в день уравнять всех в привилегиях.

Пока мы говорили о школьных делах, были единомышленниками. Но стоило заикнуться о квартире, как Лидия Александровна вмиг переменилась.

- Наша мама долго болела, и сестра за нею не ухаживала. Поэтому отец и решил подарить квартиру мне.

- Это дело отца. Но почему надо было его решение таить от сестры пять лет, пока она случайно не узнала?

- Я вообще не хотела дарственной. Мы пришли к нотариусу, и отец собирался сделать на меня завещание, но нотариус посоветовал оформить дарственную. Я сопротивлялась, отец стукнул кулаком по столу. Нельзя же ослушаться отца? Я хотела, чтобы он сам рассказал обо всем сестре. - Прямо-таки детский сад! Мария Петровна утверждает, что вы воспользовались болезнью отца и принесли ему на подпись бумаги.

- Да кто она такая? Думаете, бескорыстная? Отец ей платит за уход.

- И что здесь предосудительного, если ваш отец получает солидную пенсию и не хочет бесплатных услуг пенсионерки? Неужели вы действительно пошли в российское посольство выяснять, не женился ли он?

- Пошла, чтобы узнать, кому положены деньги на похороны. Я живу от зарплаты до зарплаты, и хоронить отца не на что. А в посольстве дают 3000 крон. Жене. Вот я и узнавала, не женился ли он. А вы как считаете? Ведь ему на днях исполнился 91 год?

- Даже говорить об этом не хочу. При живом отце устраивать его похороны!.. Ему тут же передали. И любимого племянника хотели выписать.

- Отец на него рассержен.

- Но он же аннулировал ваш иск от его имени.

- Так что вы мне теперь посоветуете?

- Не мое это дело, если сами не понимаете.

РОДНАЯ КРОВЬ

- Не хочу, чтобы после моей смерти вы перессорились из-за наследства. Решайте сейчас - кому квартира, кому - деньги.

Сын пожелал деньги. Отец снял с книжки все, что было. Квартиру тут же завещанием оформил на дочь.

Через несколько лет отца не стало. Татьяна, немного отойдя от похорон, которые легли на ее плечи, пошла к нотариусу узнать, сколько надо платить за вступление в наследство. Названной суммы у нее не было.

Через год, так и не выпутавшись из долгов, решила сдать квартиру. Когда пришла в регистр зданий получить справку для составления договора, узнала, что квартира давно оформлена на брата. Как? Дал нотариусу взятку. Его заявление, которое ей показали, никогда не забудет. Любимый брат написал, что сестра - проститутка и алкоголичка, долго лечилась, потом уехала в Россию, и, дескать, он остался единственным наследником. Никаких документов, справок, подтверждений.

Потом было много и других ужасных подробностей, когда брат из-за квартиры рвал на куски единственную сестру. Она мне сказала: "Когда закончатся все суды, приду. Пока не пишите. Мне надо было вам просто все рассказать. Задыхаюсь". Не пришла, и я не написала. Но очередной шрам на душе остался.

Не могу, когда предают. Ведь предать может только тот, кого любишь. И было бы из-за чего! А то все из-за денег. И сестры. Не помирают ведь с голода. У каждой по трехкомнатной квартире. Трехкомнатная отца пустует. Не им сочувствую. Их отцу, казалось бы предусмотревшему все. Кроме одного: придет новое время, когда деньги станут вытеснять исключительно все.

Если мошенничают чужие - с ними борешься. Когда подличает родной человек - рушится мир. Все проходит, кроме одиночества. Люди с ущербной совестью всегда одиноки.