ПСИХБОЛЬНЫЕ БРОДЯТ ПО УЛИЦАМ

Людмила ЛУУКАС.

Она хотела аннулировать свою амбулаторную карту в психиатрической больнице. Считает, что здорова. А город маленький, информация утекает, и у нее большие неприятности.

Такие данные запрашивать не могу, потому что в психиатрии многие вещи засекречены, хотя мы иногда знаем о них больше, чем сами психиатры.

Пациентка просила, кроме всего прочего, помочь возбудить уголовное дело по фактам избиения. Можно ли доверять ее рассказам? Чтобы ответить, как раз и надо разобраться. Мы проконсультировались с юристом: с момента насилия, при легких телесных повреждениях, уголовное дело может быть возбуждено в течение двух лет.

Прежде всего посоветовалась с юристом - у нас очень грамотный юрист. Но чтобы пациентке дать корректный ответ, со ссылкой на закон, понадобилось выяснить ряд вопросов. Относительно просьбы ликвидировать амбулаторную карту все было ясно: ее, естественно, аннулировать нельзя. Напротив, надо хранить, как любой другой документ в солидном учреждении, тем более в медицинском. И я решила найти нормативный акт, регламентирующий сроки хранения медицинской документации.

B городском отделе здравоохранения главный специалист доктор Рехе и оказавшийся там главный врач Ныммеской больницы доктор Пыдар посовещались, поискали и ничего не нашли. Посоветовали сходить или к главврачу психиатрической больницы, или в департамент. А о чем, напоминаю, идет речь? О нормативном акте, регламентирующем сроки хранения амбулаторных карт.

Главный врач Таллиннской психиатрической больницы Тийт Кадастик вообще разгневался. Стал курить, обозвал меня бумажной крысой и бюрократом - зачем, дескать, вам нужны законы? Просто ответьте: храним всю жизнь.

После этого я пошла в Департамент социальных дел и здравоохранения. На первом этаже девочка-психолог позвонила главному юристу. Та посмеялась: такие законы были еще при советской власти, и, конечно, в голове у нее ничего не осталось. Надо, мол, сделать письменный запрос, и в течение месяца они дадут ответ: с какого момента перестал существовать учет психиатрических больных.

Я прямо-таки ушам своим не поверила. Ведь раньше была диспансеризация. Раньше врачи на дом приходили. Если пациент долго не появлялся, присылали приглашение. Наблюдали больных. Теперь ничего этого нет. Теперь свобода. Дескать, сейчас у нас есть хорошие медикаменты, и мы вылечиваем больных шизофренией. Хотя мне достоверно известно, что шизофрения - это болезнь, которую нигде не могут вылечить.

Душевнобольные люди в период обострения обязательно должны наблюдаться врачом. Они могут неправильно принимать лекарства - не те дозы, не в таком количестве. В последние годы на наших улицах оказалось очень много людей явно в состоянии обострения психоза. Они активно галлюцинируют. Наверное, многие обращали внимание: стоит человек на углу, прижав к уху что-то вроде ложки и "разговаривает" с Москвой. Ходит-ездит опрятно одетый парень, беспрестанно смотрится в зеркало от автомобиля и дико хохочет.

Психически больной человек не должен быть один. А сейчас, когда даже здоровые люди невнимательны друг к другу, больные вообще не нужны государству.

Психиатрия - это не только психические заболевания. Это и невротические, это и кратковременные невротические реакции. Такие люди в наблюдении не нуждаются. Это излечимо. Но те, кого необходимо лечить, без учета выпадают из поля зрения психиатра.

Надо сказать, что и врач-психиатр перестал быть таким активным, каким был раньше. Психически больной, получив свободу, оказался брошенным. Зайдите в психбольницу - тишина, очередей нет, нет столпотворения, которое было раньше. Почему? Да потому, что психически больные бродят по улицам, психиатры не вспоминают своих пациентов. Если семейных врачей мы хотим приблизить к пациенту, то психиатр - как раз наоборот - ушел от него. Мы впали в крайность. Если раньше "путали" инакомыслие с шизофренией, то сейчас вообще бросили душевнобольных на произвол судьбы.

Меня особенно волнует проблема суицидов. Эстония из 37 стран Европы по самоубийствам стоит в первой тройке. Это катастрофа: люди сами себя убивают. Я обратилась в департамент с просьбой ознакомить с программой профилактики суицидов. Меня переадресовали в шведско-эстонский институт суицидологии, который сегодня представлен одним человеком - профессором Айри Вярник. Но ее телефон здесь не отвечает, она преподает в Тарту.

И все же я ее поймала. Говорили часа два. Она защитила диссертацию по суицидам. Сделала себе имя на уровне Европы, кафедру в университете. А за пять лет существования этого института столько людей с собой покончили, что и подумать страшно. Я собираюсь заняться этой проблемой.

Посмотрела последний проект, под который пошли большие деньги. Дается анализ суицидов - как, кто, где, каким способом, как реагируют родные. Однако нет проекта - как предотвратить суицид? Но зачем, спрашивается, махать кулаками после драки?

Не анализируются попытки самоубийства. Ну спасут, привезут, дадут таблетки. А потом отчаявшийся повторяет то же самое. И таких на учет не ставят, с ними не работают. До тех пор, пока человек себя не убьет. Психиатры заявляют: теперь у нас полная свобода, и каждый сам имеет право решить - жить ему или не жить. Я бы сказала, что это своеобразная восточная философия, когда считается, что убить себя ради другого - высшая заслуга.

Известный психиатр доктор Юри Саарма, напротив, говорил, что инстинкт сохранения жизни - самый сильный инстинкт. Зачем мы в этот мир приходим? Чтобы жить. Если самый сильный инстинкт нарушается, значит психика не здорова. Это не обязательно психоз. Это может быть острая невротическая реакция. Какой-то шок, какой- то аффект, что-то случилось. Неадекватная оценка реальности. Мгновенная реакция - и человек выбрасывается из окна.

Наркотики и алкоголизм - тоже психические заболевания. Здоровый человек всегда хочет жить. Если же поворачивает агрессию на себя, то уже не здоров.

Психиатр - это элита медицины. А раньше он был тружеником, работавшим зачастую с безнадежным контингентом. И он нес за него ответственность.

После хождения по инстанциям, встреч с руководящими медиками меня пуще прежнего встревожило положение с учетом психиатрических больных. Ведь больные определенными формами шизофрении опасны и для себя, и для общества. Диагностика таких заболеваний очень сложная - часто комиссии создают, головы ломают. Чтобы изменить положение, надо забить в колокола. Может, набат разбудит пассивных.

P.S. В зарегистрированном полтора года назад Центре защиты пациента работает 11 человек. Если у кого-то возникает медицинская проблема, пишите нам по адресу: Таллин, ул. Сийли, 12-48.

Л. Л.