|
|
Семь дублей Леннарта МериЯан ВЯЛЬЯОТС. В то время как все часы в мире безжалостно отсчитывали последние минуты 1999 года, съемочная группа ЭТВ, прибывшая в белом микроавтобусе, собралась у ворот дома президента. В Эстонии - четверть двенадцатого утра. Сторожка, похожая на пряничный домик, наполнилась людьми. Из предусмотрительности елка там была особенно стройная (не скажу, что заморыш), хотя не до самого потолка - верхушку пришлось отрезать. "Что? Ельцин подал в отставку? По CNN передают?" - Мати Тальвик по сотовому беседует с телестудией. В сторожке все взволнованы. Леннарт уже знает? "Ясно, значит, пойдет время", - решает Тальвик, когда офицер для особых поручений извиняется за задержку и включает кофеварку. Мир вступает в 2000 год. В Эстонии до этого момента еще 12 часов. В комнате отдыха сторожки по ТВ-3 показывают приветствие короля Тонга, которое по дикции могло бы сойти за сообщение Ельцина о своей отставке. "После двух часов можно начать беспокоиться", - рассуждают телевизионщики, глядя на часы. Время приближается к часу дня. Новый год наступил в Новой Зеландии. "Кто-то разрезал кабель моторкой!" - кричит Тальвик, чей профессиональный глаз замечает пустой кадр, мелькнувший перед началом показа фейерверка. До фейерверка на краю Рохунеэме, в месте, которое прозвали эстонской Новой Зеландией, осталось чуть больше десяти часов. Все чаще в разговоре телевизионщиков слышится слово "обед". "Еще 12 часов, и вся эта ерунда закончится", - утешают они себя.
"И Ельцин звонил, и Примаков"."Можно идти", - офицер для особых поручений сообщает телевизионщикам долгожданную радостную весть. Леннарт встречает всех в белоснежной рубашке и красных подтяжках на пороге дома. "Хорошо, что смогли приехать!" - бодро приветствует он и протягивает руку Тальвику. "Я был занят. Ельцин звонил, спрашивал, уходить ли ему в отставку, потом звонил Примаков - чтобы я Ельцина убедил", - шутит президент. Кабинет Мери начинает стремительно превращаться в телестудию. Леннарт, сидя за письменным столом, покрытым зеленым сукном, читает отшлифованный текст обращения. Его рука тянется к кофейной кружке с эмблемой ООН и надолго повисает с ней в воздухе. Потом, не отрывая глаз от текста, он ставит кружку точно в центр блюдца. Телевизионщики разговаривают шепотом. Камера уже готова. Перед объективом установлено стекло - с одной стороны отражающее, с другой - прозрачное. По нему побежит текст обращения - большими белыми буквами по черному фону - как по экрану компьютерного монитора. В углу кабинета раскрыт большой белый зонт - чтобы сделать освещение прожекторов более однородным. В комнате, конечно, не темно, но для телесъемок нужно больше света. "Начнем", - решают телевизионщики. "Я бы лучше сбежал, но начинать все равно придется!" - соглашается Леннарт. "Ребята, мобильники выключите!" - предупреждает звукооператор. Когда Леннарт собирается отключить и свой сотовый, решают, что он может остаться включенным. Первое чтение заканчивается быстро. "Может, стул неудобный?" - рассуждают телевизионщики. Режиссер волнуется, но все же просит Леннарта немного приподняться. Может, подушку подложить? "Против подушки не возражаю", - говорит президент. Оператор считает, что стол будет выглядеть слишком низко, поэтому под ножки стола тоже подкладывают подушки. Когда прерывается второе чтение, президент советует лишним людям перейти в другие комнаты и чувствовать себя там, как дома. Офицер для особых поручений получает задание сосчитать лебедей, плавающих в море.
Мир звуков в доме президентаВ кабинете остаются режиссер, оператор, звукооператор в наушниках, человек, передвигающий текст суфлера и пресс-атташе президента. Широкая раздвижная дверь между кабинетом и гостиной открыта. Гримеры, рабочие, шоферы, Мати Тальвик и другие усаживаются на белых диванах и стульях. Офицер для особых поручений насчитывает в Таллиннском заливе, который проглядывает сквозь можжевельник, семь уток на фоне пассажирского судна, идущего в Финляндию. Осветитель просит шофера не есть пипаркооки президента. Из опасения, что хруст запишется на пленку, пипаркооки остаются нетронутыми. В углу гостиной высотой в два этажа возвышается густая елка с небольшим количеством электрических свечей. Четвертую попытку прочесть обращение прерывает бой каминных часов президента. Пятое чтение успешно завершается. Осветитель успевает обрадоваться, но тут выясняется что президент перепутал два слова - биомедик и биохимик. За окном начинает смеркаться. Запись начинается снова, потому что материал, снятый одной камерой, невозможно исправить на монтажном столе. Шестое чтение прерывает царапание овчарки Матиаса, которая до сих пор тишайше прогуливалась вокруг дома. Офицер для особых поручений проявляет инициативу и решает заняться псом. "Если бы было время, я бы вас холодцом угостил!" - говорит Леннарт, когда седьмое чтение успешно завершается. "Такой терпеливой съемочной группы я не видел!" - хвалит он телевизионщиков. "Но вы же нас много лет тренировали", - отвечает звукооператор. Камеру поворачивают, чтобы на фоне вида из окна снять комментарии Мери об отставке Ельцина. Президент угощает телевизионщиков коньяком "Мартелли" и провожает их на темный двор, пожелав всего наилучшего. Президентский флаг - сине-черно-белый, с желтым гербом - полощется в лучах прожектора, подтверждая тем самым, что президент остается дома. На сердце у отъезжающих тепло, как тепло ногам в шерстяных носках в доме президента с отоплением в полу.
|