Не торопитесь в столицу, господа!

Галина ВОЛКОВА.

Э.ТОМАН: Почему Тургенев? Все, что связано с творчеством, имеет и личные мотивы у каждого художника. В какой-то момент показалось, что мотивы этой пьесы, круг вопросов созвучны моим размышлениям, интересам, моему нынешнему состоянию. Хотя "Провинциалка" и не считается самым выдающимся тургеневским произведением, больше похожа на водевиль, но в чистом виде водевилем не является, может быть, не совсем серьезна и не претендует на философскую глубину. Но я увидел в ней нечто, созвучное сегодняшним настроениям и состояниям.

КОРР.: Это интересно! Трудно представить, каким образом сегодняшний мир созвучен Тургеневу, его настроениям, отношениям между героями.

Э.ТОМАН: Мои точки соприкосновения носят более локальный характер, чем целый мир. Чехов говорил, что сосредоточившись на частном, можно общее высветить гораздо сильнее. Нынешнее состояние мира достойно такого спектакля, который недавно сделал Эймунтас Някрошюс, - "Макбет" Шекспира, где важно было не то, что мы подошли к черте и что настало время собирать камни, - а кто, когда и как начнет это делать.

Я увидел наши проблемы, проблемы наших зрителей, оказавшихся в измененных временем обстоятельствах, в комедии Тургенева "Провинциалка". Я отношусь к понятию комедия с бальзаковской точки зрения - "человеческая комедия". Потому что комедия не является набором примитивных смешных действий, столкновений, трюков. Комедия происходит из наших абсолютно серьезных и убежденных действий. Добиваясь чего-то на полном серьезе, с полной отдачей, мы совершенно не задумываемся, как мы выглядим со стороны.

Героиня нашей пьесы провинциалка, женщина, живущая вдали от столицы, в данном случае - Петербурга. Она чувствует, что не соответствует среде своего обитания, по многим жизненным устремлениям превосходит то окружение, в котором находится. Это, наверное, в той или иной степени испытывали многие наши зрители. Когда некий идеал, корневая принадлежность остались за пределами того пространства, в котором мы находимся. И кажется, что какая-то особенная жизнь, высшая и лучшая, где-то там, далеко. И только когда непосредственно сталкиваешься с теми реалиями, что случается не у многих, понимаешь, что не важно, где применять свои таланты, умение, превосходство, важно, чтобы это происходило.

КОРР.: Как же это будет выражено в спектакле, где основой сюжета является интрига, которую изящно, умно плетет Дарья Ивановна, жена уездного чиновника?

Э.ТОМАН: Мне хочется через легкость заданного автором комедийного жанра донести очень простую мысль. Показать комедию суеты: из-за чего? Да, по сути дела не из-за чего... Само убеждение, что я лучше и все мое лучшее могло проявиться где-то там, в столицах, - очень обманчиво. Исключения, конечно, возможны.

Впрочем, водевильная легкость этой пьесы также обманчива. Современная Тургеневу критика отмечала, что, отталкиваясь от водевиля, автор приходит к более серьезному психологическому осмыслению взаимоотношений между людьми. Мне кажется, что образ Ступендьева, мужа Дарьи Ивановны, можно соотнести с героями Гоголя и Достоевского, с той традицией в русской литературе, которая освещала жизнь "маленького человека". Ступендьев - существо, провинцией задавленное, смирившееся с тем, что не надо никуда стремиться. Только его жена, которая моложе, полна надежд, решает использовать давнее знакомство с приезжим столичным графом, чтобы вырваться с мужем из провинциального болота.

Конечно, очень трудно говорить, о чем спектакль! Каждый зритель увидит в нем что-то свое, им услышанное в данную минуту. А для нас эта работа интересна еще и тем, что давала возможность по-новому взглянуть на любимый всеми жанр русского романса. В нашем спектакле будут звучать романсы, как теперь принято говорить, живым звуком. Музыканты и певцы будут находиться непосредственно на сцене, среди актеров. Сам жанр спектакля мы определили так: романс-комедия. Почему? В романсах страсти все несколько преувеличены, но нельзя в то же время сказать, что они не искренни. Все то, что происходит с нашими героями в спектакле, как мне кажется, тоже некоторые романсовые страсти.

В заключение мне хотелось бы сказать, что пора перестать говорить о том, где и как мы соприкасаемся с классикой. Жизнь абсолютно циклична, повторяется во всем. Мы должны чувствовать радость узнавания. Не мы первые, все уже было. Пусть это нас поддержит. Мне кажется, в этом и заключено великое торжество Театра. Он не поддается ни на какие новые технические ухищрения, а идет своим проторенным путем - намеком, басенкой, анекдотцем через живое человеческое общение, говорит нам о том, что с нами происходит, и о смешном и грустном. Это жизнь - это человеческая комедия!

Фото Льва ПОЛЯКОВА.