|
|
По заведенному кругу"Департамент гражданства и миграции" звучит для неграждан Эстонии столь же грозно, как звучали для эстонцев в советские времена "паспортный стол" и "милиция". Но процедура ходатайства о получении вида на жительство более сурова, чем получение разрешения для поездки на Сааремаа лет двенадцать тому назад. Так считает профессор ТПедУ Мати Хинт, выступающий со своими размышлениями о новой государственной программе интеграции в газете Postimees.Паспортные столы были задуманы для острастки, унижения эстонцев, чтобы не исчезало у них чувство безысходности. Теперь же бывший генеральный директор ДГМ Андрес Коллист (факир сделал свое дело, факир может уйти!) откровенничает в журнальном интервью: принцип работы возглавляемого им учреждения был тот же - придирки к русским и другим некоренным жителям. Многим эстонцам такая форма мести по нраву, другие считают, что она ни к чему не приведет. Я не знаю, пишет автор, какое из отношений по меркам статистики демократичней. Коллист откровенно высказался и в интервью для "Актуальной камеры": "Мы полагали, что они уедут". То, что так полагали, было ясно уже с момента принятия летом 1993 года Закона об иностранцах. Кому нужны доказательства реальных целей закона, пусть прочтет стенограммы заседаний тогдашнего состава Рийгикогу. Счастья закон принес Эстонии меньше, чем неприятностей. Сразу по его принятии пришлось под давлением Совета Европы закон смягчать. Сотрудничество с Россией Ельцина в части реэмиграции, возможно, дало бы больше результатов, чем придирки к неэстонцам. Но такое сотрудничество означало бы компромисс по вопросу о границе, отказ от претензий на Изборск и Комаровку. В то время об этом и речи не могло идти. Теперь отказались от половины Сетумаа. Реэмиграция уменьшается, отношения с местным говорящим по-русски населением столь же не сформированы, как и семь лет назад. Что дальше? Картина весьма удручающая. Поскольку вся политика гражданства была построена на том, что "они" уедут, а "они" не уехали, то с восьмилетним опозданием официальная Эстонская Республика спохватилась и обнаружила для себя проблему. Теперь хотят (возможно) начать осуществлять серьезную политику интеграции. Прежняя была обманом зрения для успокоения местных идеалистов и внешнего мира. Правительство приступает к очередной программе интеграции, нанимает очередных советников, заказывает экспертизы, бросает в игру десятки миллионов крон своих налогоплательщиков и зарубежной помощи. Картина удручает по ряду причин. Политическя доктрина Андреса Коллиста - "русские, уезжайте домой; эстонцы, возвращайтесь домой" - не сработала - русские не уехали, а перед эстонцами с востока тот же ДГМ поставил непреодолимые препоны на пути возврата. От уже признанных гражданами Эстонии департамент потребовал очередных унизительных доказательств происхождения при ходатайстве на паспорт. Чиновники позабыли, по чьей милости и от чьих щедрот они существуют. Но и это не самая большая беда. Есть признаки, что чиновничий диктат можно ввести в рамки только угрозой международного скандала (единственное действенное средство в Эстонской Республике, как и в бывшем СССР). В иллюзиях потеряно девять лет и доброжелательное отношение большей части неэстонцев к интеграции на условиях Эстонии. Угасает и пыл тех идеалистов, которые на академическом (Марью Лауристин, Мати Хейдметс и др.) и на местном уровне пытались добиться чего-то положительного, не учтя, правда, что ничего интеграционно-положительного никем и не предусматривалось. Но и это не все. Игра в интеграцию породила государственные институты с многочисленными штатами, от которых даже не требовалось реальных результатов работы. В этих языковых департаментах и инспекциях вожжи были в руках групп, быстро научившихся безрезультатно транжирить десятки миллионов крон. Специалистов же, сердцем болеющих за страну (в том числе докторов наук Сильви Варе и Марта Раннута), уволили из интеграционных институтов, поскольку те мешали главным играм. Наряду с потерянным временем (Закон о языке принят 11 лет назад) это, может быть, самая невосполнимая потеря. Нет сил, способных разогнать присосавшихся к государственным институтам друзей-приятелей. Как же они откажутся от своих миллионных бюджетов, служебных авто и костюмов, оплаченных деньгами налогоплательщиков? Эти люди уже привыкли работать только на показуху. И до сих пор политики их за это не упрекали. Теперь правительство пытается начать серьезную интеграционную политику в более неблагоприятной, чем прежде, ситуации. Многие специалисты отстранены от этого важного дела. Неэстонцы взвинчены, восточные эстонцы домой не вернулись, западные по разным причинам не горят желанием возвращаться на родину. Только что разработанная под руководством министра народонаселения Катрин Сакс государственная программа интеграции, по оценке рецензентов-языковедов, не лучше прежних. Но впервые правительство хочет взяться за дело серьезно! Правда, планы опять сумели составить так, что результаты усилий можно измерить, например, количеством эстонских книг в библиотеках русских школ, а динамика потребности в учителях для русских школ осталась не просчитанной, осталось неясно, как будут оцениваться знания эстонского языка русских учеников. Если в 2007 году выяснится, что потеряно еще семь лет, то никто больше ни за что не поручится. О деньгах говорить не стоит - только в этом году интеграционная программа обойдется почти в 59 миллионов крон. За такие деньги можно было бы иметь нечто большее, чем поддержание на плаву огромного механизма. Ситуация, при которой одиннадцать лет не готовили целенаправленно учителей для русских школ, не может продолжаться. Политики не должны довольствоваться ожиданием магического 2007 года. Он наступит неизбежно, и есть опасение, что для многих "неожиданно".
|