Регина Каменщикова: "Орган не может не приносить удовольствия"

Тамара УНАНОВА.

Эти строки Бориса Пастернака всякий раз возникают в памяти, когда слушаешь орган. Непостижимый и величественный, строгий и мудрый. Нет, пожалуй, инструмента, равного ему по богатству заключенных в нем звуков, тембров, по силе и мощи воздействия. Разве что оркестр. И не каждому доверяет он свои тайны. Лишь тем, кто безраздельно предан инструменту, навеки влюблен в его "стрельчатый лес" и "многосложный крик". Как Регина Каменщикова.

"Когда я прихожу в церковь Пюхавайму, такую старую, что ощущаешь дыхание столетий, и сажусь за инструмент, вся суетность уходит, растворяется под этими сводами, а проблемы отходят на задний план, особенно когда играешь баховский хорал", - призналась как-то Регина.

Был обычный день, за толстенными стенами церкви шла привычная жизнь современного города, а я слушала рассказ женщины, выбравшей когда-то редкую профессию, многие годы игравшей на знаменитом органе Домского собора в Риге.

Встреча с органом Домского собора

Но все обошлось, концерты прошли успешно, а потом у Янченко была запись на пластинку с Ириной Константиновной Архиповой арии эпохи барокко. Причем по ночам. Представляете, Домский собор ночью, за органом Олег Янченко, а поет Ирина Архипова. И записывал изумительный звукорежиссер Александр Грива. До сих пор помню, как будто это было вчера.

Учитель

- В консерватории. Я училась на отделении фортепиано, а когда перешла на второй курс, узнала, что в консерватории есть небольшой органчик. Пришла к нашему местному профессору, воспитавшему не одно поколение замечательных органистов - кстати, он окончил Петербургскую консерваторию и был другом Глазунова, Витола, - Николаю Карловичу Ванадзиню и сказала: "Профессор, я хочу играть на органе". А дело в том, что моего педагога по фортепиано очень смущали мои маленькие руки, и он ограничивал меня в выборе репертуара. Мне это было невероятно обидно. Он считал, что мои руки не вмещают моего темперамента. (Смеется). Вот я и решила, что раз рамки фортепиано для меня малы, попробую играть на органе. А вообще-то орган мне всегда нравился.

- Но до этого вы ведь стремились стать пианисткой?

- Да, хотя в детстве я мечтала стать художником или балериной. Но мама привела меня в музыкальную школу и сказала, что "надо"... И я свой час добросовестно отсиживала. Окончила обычную семилетнюю среднюю музыкальную школу, и потом уже пошли серьезные занятия. И стала бы я, наверное, пианисткой, если бы не встреча с органом. Это заслонило собой все, к тому же у меня был такой изумительный преподаватель - Николай Карлович Ванадзинь. Музыкант с большой буквы, последний из могикан. И прекрасный человек.

- И он вас сразу принял в свой класс?

- Когда я пришла к нему и заявила о своем желании играть на органе, он тотчас велел мне сесть за инструмент, поставил передо мной ноты - соль мажорную прелюдию и фугу Баха из "Маленьких прелюдий и фуг" и сказал: "Играйте. Только третью строчку, внизу, нужно играть ногами". Вот я и пыталась читать с листа, но партию ног стала играть почему-то левой рукой, а партию левой руки - ногами. И все-таки я что-то сыграла. И Николай Карлович сказал: "Хорошо, приходите на урок". Вначале я занималась у него факультативно, раз в неделю, продолжая учиться на фортепианном отделении. Через два года он, очевидно довольный моими успехами, сказал: "А не хотите ли вы заняться органом как следует?" - "Конечно, хочу. Только об этом и мечтаю". - "Тогда идите и напишите заявление". Я написала заявление с просьбой принять меня на первый курс по специальности "орган". Николай Карлович, подивившись моей скромности, взял меня сразу на третий. Так я стала студенткой органного факультета класса профессора Ванадзиня. За пять лет учебы в консерватории столько органной литературы переиграла...

После окончания Рижской консерватории

- К сожалению, какое-то время на органе я практически не играла. После окончания консерватории мне предложили работу в Минске, но предварительно я должна была дать там сольный концерт. Я подготовила программу, уже купила билет в Минск и вдруг узнаю, что вместо меня едет другой музыкант, из Рижской филармонии. Так был сорван и мой концерт, и в конечном итоге мое приглашение на работу. А причина крылась в странном отношении администрации Рижской филармонии. К счастью, через несколько лет положение изменилось, заместителем директора стала Инта Карклиня, очень доброжелательный, внимательный человек, которая с большим уважением относилась к профессору Ванадзиню, и мне планировали большое количество концертов в Домской церкви, среди них были и выступления с вокалистами, со струнниками, камерным оркестром... Потом власти поменялись, и мне как органистке давали один концерт в год.

Пицунда

Хотя современный чешский орган не шел ни в какое сравнение с рижским Домским, работа была изумительная. Во-первых, публика была всегда, в то время на этот курорт съезжались отовсюду из-за рубежа: немцы, чехи, поляки, причем это были люди с развитым музыкальным вкусом. Когда я играла Баха, Брамса или Регера, я ощущала, что это находит понимание, приносит им радость. Публика на концерты буквально ломилась, билеты летом достать было практически невозможно.

На один из таких концертов приехал Алексей Николаевич Косыгин - правительственная дача была рядом. Помню огромный букет роз, присланный от его имени. Кстати, никакого ажиотажа в связи с его приходом не было, публика была обычная, та, что купила билет на этот концерт, сам Косыгин сидел где-то в седьмом ряду. Единственное, что отличало этот концерт от рядовых, так то, что перед его началом проверили зал, приехали сотрудники охраны. Но все было интеллигентно, тихо.

- В общем, сладкие воспоминания?

- Такой "амаркорд": сладкие и горькие одновременно. Жить одной на Кавказе женщине сложно, правда, я подружилась с супружеской парой, которые меня обычно встречали и провожали в гостиницу. Ну а потом была Москва, аспирантура у Леонида Исааковича Ройзмана. Это были самые замечательные годы в моей жизни.

Тайны органа

Нельзя, например, играть музыку Франка на органе эпохи барокко, то есть, конечно, можно нажимать клавиши, но как это будет звучать... Тембры тоже должны быть "свои". Есть органы барочные, есть романтические, есть современные, и у каждого своя специфика, свой состав регистров.

- Регина, а как вы ощущаете контакт с публикой? Ведь в отличие от других музыкантов-исполнителей органист, как правило, располагается вдали от слушателей.

- Не всегда. Бывает, что сидишь на сцене концертного зала, правда, спиной к публике, это, конечно, вносит некоторый дискомфорт. Ну а в церкви, когда играешь, действительно, находишься где-то наверху. Но контакт с публикой все равно ощущаешь. При помощи звуков, при помощи самой музыки. Бывает, что публика не подготовлена к концерту. Хотя обычно она знает, почему приходит слушать органную музыку. Для некоторых это может стать потрясением, открытием. И я это понимаю. Единственное мое опасение касается детей. Я бы не советовала водить маленьких детей на органные концерты, особенно в большие соборы: это может оказаться сильным ударом по психике: такая лавина звуков в высоких сводах храма вдруг обрушивается на ребенка. К органу надо приучать постепенно, чтобы пробудить интерес к инструменту, показать его красоту.

- Таинственный инструмент все-таки...

- Безусловно, таинственный и сложный. И капризный: реагирует на смену температуры воздуха, смену влажности, моментально расстраивается - то дерево разбухает, то ссыхается. А трубы бывают и деревянные, и металлические... Кроме органиста рядом обычно сидит ассистент, который помогает: по ходу игры переключает регистры согласно записи органиста. К каждому инструменту надо приноравливаться: по-разному расположены регистры, разное количество - от нескольких десятков до более чем сотни, даже скамейки разные. Это сложно, но интересно: приезжаешь в какой-то город и обнаруживаешь у органа какие-то невероятные, неизвестные тембры.

Города и органы

- Конечно. Очень хороший орган был, я помню, в Архангельске. Там и прекрасный концертный зал, и публика очень хорошая. В Челябинске отличный зал. Очень яркое впечатление оставил Большой зал Ленинградской (Петербургской) филармонии, именно зал, его атмосфера, артистическая, изумительная публика. А орган там посредственный.

- В Таллинне вы с мужем уже больше года живете и за это время дали несколько концертов - в церквах Пюхавайму и Каарли...

- Да, мне нравится играть на органе Пюхавайму, это удобный, "легкий" инструмент, а в церкви Каарли орган той же известной немецкой фирмы Valker, что в Домском соборе Риги. А впервые я играла в Таллинне еще в 1991 году. Было это в церкви Нигулисте, и хорошо помню, что играла там произведения И.С.Баха, которого играю практически всегда, Фантазио и фугу К.Ф.Э.Баха и фреску чешского композитора Климента Славицкого. Меня тепло принимали, так что с удовольствием вспоминаю и церковь Нигулисте.

Музыкальные предпочтения

- Люблю романтиков, немецкую романтическую музыку, и прежде всего Макса Регера, которого, к сожалению, недооценивают. В старинной музыке, как говорят, есть "три кита": И.С.Бах, М.Ригер и Ц.Франк. Много играла Листа, а вот Мендельсона, как ни странно, пока не играла.

Очень интересная и малоизученная страница органной музыки - русская. Произведений, написанных для органа русскими композиторами, немного, но то, что я знаю, мне очень нравится. Очень люблю Прелюдию и фугу ре минор Глазунова, написанную в оригинале для фортепиано, а потом переложенную для органа московским органистом Борисом Сабанеевым совместно с автором. Музыка просто фантастическая! Я не представляю, как ее можно исполнять на фортепиано, настолько это беднее звучит. Есть изумительное произведение у Аренского - Вариации на тему Чайковского "Был у Христа-младенца сад". Эти произведения записаны у меня на кассету "Русская органная музыка". Как и очень интересные сочинения Ивана Ивановича Крыжановского. Кстати, это была незаурядная личность: доктор медицины, сотрудник лаборатории Павлова, он окончил Петербургскую консерваторию по классу композиции у Н.А.Римского-Корсакова. У него произведений не много, но есть удивительные - например, органные фантазии, прелюдии... Это такой пласт - русская органная музыка!

- Регина, вы себя причисляете к тем людям, которые в нынешнее время чувствуют себя неуютно?

- Да, бывает.

- И как вы справляетесь с этим?

- Играю Баха (с улыбкой)... Бетховена, Моцарта. Hадо всегда обращаться к лучшим образцам. Это очищает и помогает абстрагироваться от каких-то неприятных моментов. Это настолько настоящее и глубокое, что все остальнoе кажется мелким и суетным.