Эстонские зимы Александра Солженицына

Е.АШИХМИН.
НАРВА - ТАРТУМАА.

Казацкие корни

В 1941-м будущий писатель с отличием окончил физико-математический факультет Ростовского университета. После окончания артиллерийских курсов в Костроме в действующей армии, с конца 1942-го по февраль 1945 года, проходит боевой путь от Орла до Восточной Пруссии, награжден двумя орденами. Своими "политическими негодованиями" - ставил под сомнение главные цели большевизма - делится в откровенных письмах к своему другу Н.Виткевичу, воевавшему на другом фронте. Переписка привлекает внимание военной контрразведки - высказывания А.Солженицына сочли "антисоветской агитацией". 9 февраля 1945 года арестован, в июле приговорен к восьми годам исправительно-трудовых лагерей с последующей ссылкой. В 1953-м освобожден из лагеря и направлен на поселение. Реабилитирован Верховным судом СССР в феврале 1956 года, получает назначение в сельскую школу, затем работает учителем в Рязани.

В 1959 году пишет повесть "Один день Ивана Денисовича", она появляется в 1962-м в журнале "Новый мир" и приносит автору всемирную известность. Книга разоблачала репрессивную машину большевистских концлагерей. "Архипелаг ГУЛАГ" Александр Исаевич задумал еще в 1958-м, тогда же начал работать над этим произведением. Собранные к 1964 году материалы выстраивались в "художественное исследование" - так автор определил жанр трехтомного труда, охватывающего 1918-1956 годы. Книга эта - исследование, стремящееся установить, почему зло могло принять такие чудовищные размеры в послереволюционной России. Трагедия России началась с большевистского переворота, с убийства царской семьи, с уничтожения православной веры.

Взгляды писателя опасны для властей, вокруг него сгущается атмосфера враждебности. Начиная с 1965-го Солженицын работает в глухих, удаленных от Москвы "норах" и "укрывищах" - в Солотче близ Рязани, в дачном домике подмосковной деревни Рождество на реке Истье, у Корнея Чуковского в Переделкине. Он упорно, мужественно отстаивает свое право говорить правду о трагической судьбе своего народа.

В 1970 году по инициативе французского писателя Франсуа Мориака Солженицыну присуждается Нобелевская премия по литературе. В 1972 году писатель Вадим Андреев вывозит на Запад рукопись "Архипелага ГУЛАГ", завершенную еще в 1968-м. С конца 1973-го роман начинает печататься в Париже с помощью руководителя издательства ИМКА-Пресс Никиты Струве.

В феврале 1974 года Солженицын арестован, лишен советского гражданства и выслан в Западную Германию. Затем живет в Цюрихе, с октября 1976 года поселяется в США в штате Вермонт.

В 1989 году в "Новом мире" публикуются главы "Архипелага". В издательствах начинают выходить и другие книги Нобелевского лауреата, ранее запрещенные в СССР. В 1994 году Александр Исаевич возвратился в Россию.

Откровения "Ивана Денисовича"

В 1963-м Солженицын приезжает в Тарту и встречается здесь со своим бывшим сокамерником по Лубянке - Арнольдом Сузи. Вся семья Сузи побывала в ссылке. А сам Арнольд Юханович, к которому с величайшим уважением относился Солженицын, проходил по "делу", связанному с попыткой эстонских политиков создать в 1944 году независимое государство. Юрист Арнольд Сузи был министром просвещения в эстонском правительстве Отто Тийфа, просуществовавшего всего три дня в период вакуума власти - между отступлением гитлеровских войск и освобождением Таллинна Советской армией.

Вообще у писателя остались добрые чувства от встреч с эстонцами. Бывший политзэк Лембиту Аасало, помогавший в 60-е годы прятать в Эстонии архивы и рукописи Солженицына, в публикации в одном из номеров журнала "Вышгород" вспоминает слова автора лагерных книг: "Сколько же вас, эстонцев, всего? Не было лагеря, где бы не было эстонцев, и более сведущие лагерные начальники были убеждены, что эстонцев миллионов двадцать".

А в книге "Бодался теленок с дубом" сам Александр Исаевич говорит: "Таково мое лагерное чувство: что ни видал я эстонцев - все порядочные, честные, смирные". Тут же он пишет о первой послетюремной встрече с Арнольдом Сузи, вернувшимся на родину из сибирской ссылки: "Летом 1963 года мы увиделись в Тарту - чудесном университетском средневековом городке с немалым числом латинских надписей, с горой-парком посередине. Так же строг и отчетлив был взгляд Арнольда Юхановича, как когда-то на Лубянке".

Эстония первой в СССР перевела "Ивана Денисовича" на свой язык. Солженицын пишет, что Таллинн издал эту книгу в расчете один экземпляр на четыре-пять семей. "Несравненно гуще, чем по-русски. Ее прочли в Эстонии почти все, и окружала менятеперь тут родная атмосфера, сплошная дружественность, какой я никогда не встречал в советском мире".

"Архип" прячется в лесах

Были у него "норы", "убежища" и "укрывища" в России, а в Эстонии тылом для писателя стал хутор Копли-Мярди в двенадцати километрах от Тарту. Хутор принадлежал Марте Порт, вдове ученого биолога. Г-жа Порт приютила у себя семью Сузи, которая жила в Копли-Мярди после сибирской ссылки. Без колебаний Марта Порт предложила и Солженицыну приезжать сюда тайно и сколько угодно работать здесь.

Осенью 1964 года после свержения Никиты Хрущева, покровительствовавшего в свое время выходу в свет "Ивана Денисовича", положение А.Солженицына осложнилось. Через год грянула гроза: Солженицын узнал о провале архива у В.Теуша. А в это время интенсивно идет работа над "Архипелагом". "Мысли не было другой, куда спасать свое сокровище, куда поеду я его дорабатывать, если уцелею, - конечно, в Эстонию".

В любимый Тарту писатель вновь приехал в декабре 1965-го. Изукрашенный университетской стариной Тарту казался "полной заграницею, Европою". Александр Исаевич захватил с собой разговорник и старался общаться на эстонском. "Меня, конечно, отличали по акценту, но так необычен русский человек, кто силится знать эстонский, его всегда встречают тепло".

А.Солженицын переночевал в Тарту на квартире сына своего друга Арнольда Сузи - Арно Сузи, на ул. Александри, 3. На рассвете следующего дня Арно отвез московского гостя до Хаава (хутор Копли-Мярди). В пути Арно разговаривал с шофером, а Солженицын сидел, не раскрывши рта. Так начался отсчет пребывания будущего Нобелевского лауреата в Укрывище, в котором он проработал две зимы кряду, 1965-1966 и 1966-1967. Марта Порт с сыновьями ни тогда, ни позже не проговорилась, что у них на хуторе жил опальный писатель, в книгах которого устами самих бывших зэков рассказывалось о трагедии русских, эстонцев и других народов, попавших под "красное колесо" большевистского террора. Марта Порт и семья Сузи - Арнольд, его дочь Хели и сын Арно с женой Хертой говорили соседям, что поселившийся на хуторе бородач - московский профессор, работающий над диссертацией.

Тартуский журналист Юхани Пюттсепп, рассказавший на страницах "Постимеэс" об эстонском периоде жизни и творчества А.Солженицына, приводит слова Хели Сузи по поводу удавшейся конспирации: "Мы были людьми прежнего эстонского времени, сами прошедшие Сибирь". Ю.Пюттсепп ссылается на слова самого тартуского отшельника: "В Эстонии не может быть человека, который бы меня предал", - рубанул Солженицын, обращаясь к Хели Сузи, и начал в комнате хутора Копли-Мярди, выходящей окном во двор, тремя пальцами перепечатывать рукопись на машинке, привезенной из Москвы.

Первую зиму "московский профессор" пробыл здесь 65 дней, вторую - 81. "И за эти два периода стопка заготовок и первых глав "Архипелага" обратилась в готовую машинопись... Так, как эти 146 дней в Укрывище, я не работал никогда в жизни, это был как бы даже не я, меня несло, моей рукой писало, я был только бойком пружины, сжимавшейся полвека и вот отдающей". ("Бодался теленок с дубом".)

"Ах, эстонцы мои родные!"

И вот мы в Тарту. Улица Александри, дом номер три. Беседуем с невесткой Арнольда Сузи - Хертой. Она говорит, что Солженицын был в этой квартире несколько раз. Дочка Тийна тогда была еще маленькой, спрашивала, кто этот дядя с бородой, - и показывала на Солженицына, сидевшего на диване.

В разговор вступает молодая женщина, дочь Херты - Тийна Уусмаа, работающая педагогом в детском саду. "Что заставляло семью Сузи и других эстонцев, рискуя, помогать русскому писателю, который был под колпаком госбезопасности? Мой дедушка Арнольд был опытный человек, повидавший жизнь, и знал, кому можно доверять. Солженицын потом признал, что мой дедушка был учителем для него".

Херта Сузи: "Мой свекор Арнольд доверял Солженицыну, ведь их дружба была скреплена испытаниями в лагере. Поэтому мы тоже полностью доверяли Александру Исаевичу".

По словам Херты, для Солженицына две зимы на хуторе под Тарту - это время творческого подъема. "У Пушкина была Болдинская осень, у Солженицына - Тартуские зимы". Херта и Арно хранили в подвале своего дома чемодан с личными вещами Александра Исаевича - он оставил его у Сузи, уезжая из Эстонии. Когда, вспоминает Херта, случилась катастрофа - прорвало коммуникации в подвале, она вскрыла чемодан. Там были концентраты для приготовления каши, валидол и хлопчатобумажная рубашка. Рубашку Херта сохранила.

"Он много говорил о судьбе русских писателей", - в памяти г-жи Сузи продолжают всплывать картины 35-летней давности. А ведь действительно, именно на хуторе под Тарту, как пишет сам Солженицын, он решил обратиться с письмом к четвертому съезду Союза писателей СССР. Он призывал отменить явную и негласную цензуру, говорить на страницах книг правду, какой бы трагической они ни была. Однако письмо на съезде так и не было оглашено.

Едем на хутор Копли-Мярди. Владельцы его сейчас - пенсионеры Хейно и Лейда Тряссь - бывший свадебный старейшина и бывшая пожарная диспетчер. Они купили этот хутор в 1976 году за две тысячи рублей. В день посещения нами хутора в комнате, где когда-то работал над рукописями две зимы "московский профессор", крепко спал трехлетний внук Хейно и Лейды Сиймон.

Около дома - надворные постройки, на старом ясене - гнездо аиста. Все, как было при Солженицыне. Рядом лесок и речка Амме - там любил гулять писатель, он был очарован скромной здешней природой.

Но было бы неправильно рисовать все, что связано у писателя с Эстонией, только в идиллических красках. Порой возникало непонимание. "Эстонцы затменно считали всех русских угнетателями, мой пример был странным исключением для них тогда", - вспоминал позже Солженицын о своих эстонских встречах 60-х годов. "Эстония отпущена безо всякого сопротивления, без единой капли крови - за что такая ненависть не к коммунизму, а именно к России?" - полемизировал в 1993 году Александр Исаевич в своем письме к Хели Сузи. Но уточним: полемизировал не с самим адресатом, а с писателем Арво Валтоном, утверждавшим, что русские виновны в трагедии маленьких народов. Солженицын пишет, что его друг Арнгольд Сузь (он звал его Арнгольдом), хорошо понимавший Россию, осудил бы эту злобу. "Почему погибающий русский народ, гибнущая Россия должны расплачиваться за международных коммунистических палачей?.."

Таков Александр Солженицын, свои мысли он не привык прятать под "ватное одеяло" округлых формулировок. Но, судя по нашим впечатлениям от тартуских встреч, отношение писателя к Эстонии остаются дружеские, теплые, а Эстония отвечает взаимностью.

В первом томе "Архипелага" автор пишет, что эту книгу непосильно было бы создать одному человеку, что она - общий дружный памятник всем замученным и убитым. А в другой книге он не скрывает своих чувств: "Ах, эстонцы мои родные! Сколько ж вы сделали для нашего общего дела! Разделил я с вами сердце навек".

Фото Сергея СТЕПАНОВА.

* * *

Выражаем благодарность руководству Нарвского автобусного предприятия - Александру Бондаренко и Николаю Чикалеву - за содействие, оказанное при организации поездки в Тартумаа для подготовки публикации об Александре Солженицыне.