В сторону большей четкости позиции

В спешном порядке освобожденный от обязанностей канцлера Индрек Таранд — лишь один небольшой симптом внутреннего неблагополучия в нашем МИДе. Если к тому же разряду сигналов отнести и не осуществившееся, правда, неожиданное намерение канцелярии нового президента своими силами участвовать в разработке внешнеполитического курса страны, будет понятно, почему с осени минувшего года к Министерству иностранных дел проявлется особо пристальное внимание.

Кто же собственно задает в нем тон? На сегодня, как пишет газета Postimees, наиболее четкие представления о том, какой должна быть внешняя политика Эстонии, имеет совсем не г-жа Оюланд, а премьер-министр Сийм Каллас. И хотя в своем интервью газете он говорит, что такое положение вполне естественно для любого премьер-министра в данное конкретное время — летом 2002 года, — что МИД разрабатывает для кабинета внешнеполитические рекомендации, ни для кого не секрет, что реально бразды правления внешнеполитической работой взял в свои руки именно Каллас.

Отвечая на вопросы газеты, касающиеся именно этой сферы, премьер высказывает стремление иметь на внешней арене более четкую, определенную позицию, а не лавировать, как это до сих пор было характерно для внешней политики Эстонии: «Вступление Эстонии в НАТО и Евросоюз усилит внешнюю политику страны, придаст ей большую определенность в отличие от сегодняшней, избегающей четких формулировок».

Давняя наша озабоченность, будет ли услышан нашими будущими крупными государствами-партнерами голос маленькой Эстонии, для Калласа разрешима вполне прагматически: как небольшое государство мы должны признать и осознать факт собственных масштабов и не ставить перед собой нереалистические цели. Большие государства есть большие государства, их возможности больше, ответственность выше, естественно, слово их громче, но надо помнить, что в демократических организациях решения не принимаются помимо малых стран.

Непроясненность отношения Эстонии к таким животрепещущим вопросам международной политики, как международный уголовный суд, возможные военные действия США против Ирака, не смущает Калласа: «Мы отнюдь не обязаны вырабатывать собственное мнение обо всем происходящем на свете, тем более когда мнение вырабатывается в модели международного. Коль скоро мы пока в модель, вырабатывающую отношение к Ираку или международному уголовному суду, не входим, то и заявлений в связи с этим никаких делать не будем».

На прямой вопрос, не обусловлена ли молчаливая внешнеполитическая позиция Эстонии лавированием между интересами США и ЕС, премьер прямо ответил, что нам, естественно, нужны хорошие отношения и с первыми, и со вторым. С кем и в каких вопросах быть, мы уже выбрали: в вопросах безопасности — с НАТО, в вопросах экономики — с ЕС. При этом в НАТО у Эстонии наиболее близкие отношения с США. С ними у нас отличные контакты, официальные власти США внимательны к нам, отношения с ними проще, чем с другими государствами. Близкими союзниками Эстонии в НАТО Каллас называет также Данию и Германию, а в ЕС — прежде всего Северные страны, Финляндию, Швецию, Данию, а в последнее время Великобританию.

Что касается отношений с Россией, с которой у нас все еще нет договора о границе, действует двойное таможенное налогообложение и ряд иных проблем, то тут Сийм Каллас не теряет надежды на улучшение. «Проблемы постепенно решаются. Мы ощутимо близимся к ситуации, когда Эстониия перестает быть очагом напряженности между Западом и Россией. Очень неудобно быть предметом конфликта. Теперь, когда мы не являемся им, мы стали менее уязвимы, находимся в более стабильной политической обстановке. Это очевидно».

Среди заданных премьер-министру вопросов был и касающийся Калининградской области России в аспекте предложения Жака Ширака предоставить калининградцам возможность безвизового пересечения территории Литвы. Будет ли принятие такого предложения справедливым с точки зрения Эстонии, которая столько сил и средств вложила, чтобы войти в шенгенскую систему, а Калининграду она открывается по сути даром?

Ответ Калласа опять вполне четок и приземлен: «Соучаствовать в решении проблемы между Москвой и Брюсселем мы не можем, поскольку членом ЕС не являемся, но даже если войдем в ЕС, это не значит, что сами сразу окажемся в шенгенской системе. Ее правила строги и служат интересам внутренней безопасности стран-участниц, перемещение людей должно надежно контролироваться. Такие правила и в наших интересах тоже. Решение калининградской проблемы не должно подрывать внутреннюю безопасность ЕС». И если делать резюме ответов премьер-министра газете Postimees, оно таково: при всех значительных изменениях тематики проблем на мировой арене внешняя политика Эстонии остается неизменной в том смысле, что опирается на неизменные ценности и современное представление о мире.

Т.А.