И это еще не вся правда...

В прошлом выпуске «Соотечественника» мы рассказывали об Обращении Союза российских граждан Нарвы к международным организациям. Нарвитяне получили ответ на свое Обращение от сотрудника Делегации Европейской комиссии в Эстонии Михала Крейза, в котором он подчеркнул, что «права русскоязычного меньшинства в Эстонии в значительной степени соблюдаются и обеспечиваются». Нарвитяне не согласились с этим мнением.

Вчера председатель Союза российских граждан Нарвы Юрий Мишин давал по этому поводу в редакции газеты «Эстония» пресс-конференцию. Но еще до нее мы получили пресс-релиз Эстонского республиканского союза российских граждан, подписанный тем же Мишиным, в котором излагается отношение российских граждан Нарвы к ответу г-на Крейза. Отмечается, в частности, что в этом ответе не получило оценки неравноправное языковое и экономическое положение русской и эстонской общин. Никаких перспектив не имеет и получение русским языком статуса второго государственного, официального или языка межнационального общения, даже в местах компактного проживания русского населения. Впрочем, проблемы, обозначенные нарвитянами и Ю.Мишиным, нам известны. Мы все их знаем и чувствуем.

Мы обратились к директору Центра информации по правам человека Алексею СЕМЕНОВУ с просьбой прокомментировать Обращение нарвитян и ответ г-на Крейза. И вот что он нам ответил:

Комментарий к петиции российских граждан

При желании можно легко придраться к отдельным фразам и цифрам в Обращении Союза российских граждан. Например, официально число апатридов в Эстонии 175 тысяч, а не 200 000; доля граждан России составляет не 10%, а 6,5%; уровень безработицы достигает 21% не для всех неэстонцев, а лишь в отдельных социальных группах и регионах, и т.д., и т.п. Можно также отметить, что термин «апартеид» вряд ли полностью применим для описания ситуации в Эстонии, поскольку, говоря строго юридически, подразумевает законодательно закрепленную сегрегацию между этническими и расовыми группами, причем переход из одной группы в другую запрещен и даже наказуем. Однако предаваться такого рода «критике» означает заниматься тем, что на журналистском жаргоне называется «ловлей блох». Это мелочи по сравнению с сутью Обращения, в котором речь идет о весьма серьезных вещах.

В целом видение ситуации с меньшинствами в Эстонии, которая изложена в Обращении, разделяют многие серьезные исследователи и эксперты, как эстонские, так и зарубежные. Можно привести в пример хотя бы доклад авторитетной Европейской комиссии против расизма и нетерпимости, базирующейся в Брюсселе. Часть выводов комиссии почти дословно совпадает с мнением Союза российских граждан, и отмечается, что такая ситуация ведет к реальной маргинализации меньшинств, формированию из них «низшего класса» и способствует созданию межэтнической напряженности. Если добавить, что в Эстонии в настоящее время практически отсутствуют политическая воля и правовые механизмы борьбы с дискриминацией, то призыв Союза российских граждан к началу национального диалога для поиска путей изменения ситуации кажется более чем своевременным. Мне представляется, что русские политические силы, объединившиеся вокруг ОНПЭ, должны поддержать этот призыв.

Несколько слов по поводу ответа представителя Европейской комиссии в Эстонии г-на Михала Крейза. Кому-то это может показаться парадоксальным, но М. Крейза тоже по-своему прав, и каждая фраза его ответа, взятая в отдельности, с формальной точки зрения верна. Да, законы о гражданстве и языке в целом соответствуют законодательной практике стран ЕС. Да, ряд предложений Обращения не опирается на международную практику в Европе. Все это правда, но — далеко не вся правда.

Эффективное законодательство должно опираться не только на практику других стран, где другая ситуация и другие проблемы, но в большей мере на собственную ситуацию и, между прочим, на тенденции международного права. А эти тенденции таковы, что даже кажущиеся чрезмерно радикальными предложения (право неграждан избираться в местные органы власти, официальный статус русского языка и т.п.) уже имеют опору в документах экспертов и международных механизмах. Можно сослаться на рекомендации, разработанные экспертами ОБСЕ на встречах в Лунде и Осло, рекомендации семинаров Европейского центра проблем меньшинств и международной группы прав меньшинств (Лондон), на выводы уже упоминавшейся Европейской комиссии против расизма и нетерпимости. Участие апатридов в политическом процессе на местном уровне является требованием Европейской конвенции о гражданстве. Наконец, систему пропорционального представительства меньшинств, принятую для Македонии, тоже следует иметь в виду, ибо это уже пример практики — если не стран ЕС как закрытого клуба, то Европы в целом. Во всяком случае, явно диспропорциональное представительство каких-либо групп населения в институтах власти уж точно однозначно осуждается международной практикой.

Эффективная интеграция меньшинств заявлена как один из приоритетов вступления Эстонии в ЕС. Поэтому проблемы, которые препятствуют такой интеграции (прежде всего ситуация массового безгражданства) могут и должны обсуждаться, прежде всего, на национальном уровне, как справедливо отмечает М. Крейза, но их нельзя не связывать с подготовкой вступления Эстонии к членству в Евросоюзе.