In usum et abusum

Евгения ГАРАНЖА

Вспоминать о пользе и вреде уходящего внешнеполитического года начнем с конца

13 декабря в Копенгагене Эстония в числе десяти государств завершила переговоры о присоединении к Европейскому союзу. По условиям финального соглашения, Эстония в 2004-2006 годах получит от ЕС 11,5 миллиарда крон, а внесет в общую казну 3,6 миллиарда. Эта разница гораздо лучше того, на что рассчитывали первоначально. Но уже звучат слова о том, что она могла бы быть и побольше. Или о том, что Эстония могла бы прожить без ЕС и его денег. Уже стал анекдотом изящный каламбур о том, что неспроста Эстония единственной из кандидатов сохранила за собой право на отстрел рыси, зверя, чье имя носит главный двигатель идеи объединения с Европой – предыдущий министр иностранных дел Ильвес. Для того, чтобы с определенностью удостовериться, насколько справедлива эта критика, придется запастись терпением. И не на год-два, а на пару десятков лет. Если, конечно, граждане Эстонии одобрят выбор своих руководителей на референдуме.

Лекарство от комплексов

Гораздо более однозначную оценку можно дать другому внешнеполитическому достижению Эстонии. 21 ноября нас вместе с шестью другими странами Восточной Европы пригласили начать переговоры о вступлении в НАТО. Эстонские политики и дипломаты, изменив нордической сдержанности, на эту радостную весть реагировали прямо-таки по-восточному – плача и сбривая бороды. Восточный сосед, как и следовало ожидать, встретил вести из Праги спокойно. Россия заявила устами председателя Комитета по международным делам Совета Федерации Маргелова, что скорее предпочитает иметь на своих границах радар НАТО, чем Аль-Каиду. Конечно, и этот внешнеполитический выбор Эстонии не лишен отрицательных сторон, но лично мне они не кажутся слишком большой ценой за избавление от едва ли не главного исторического комплекса. Лелеять комплексы обходится гораздо дороже. Несколько смущает лишь то, что наше командование, слыша просьбу рассказать о пользе НАТО простым человеческим языком, по-прежнему сбивается на рассуждения о том, что, вступив в альянс, эстонский крестьянин может не опасаться увидеть утром на улице родного села вражеский танк. Да простят меня местные стратеги, но с НАТО или без представить себе такую картину можно разве что в случае, если к власти в Эстонии придет бежавший на север от американских бомбежек Саддам Хусейн.

Братание в императорском вагоне

Фраза Маргелова о натовском радаре выглядела почти что братанием в финале продолжавшегося почти год потепления в эстонско-российских отношениях. После прихода к власти коалиции из реформистов и центристов правительство Эстонии впервые изменило принципу – ждать, пока гора пойдет к Магомету. Уже в марте министру иностранных дел Оюланд удалось встретиться на российской территории со своим российским коллегой Ивановым. Осуществить подписанный в те же дни договор о возобновлении судоходства по Чудскому и Псковскому озерам помешал вставший на реках лед, зато лед тронулся в деле регистрации Православной церкви Московского патриархата. После того, как церковь обрела официальный статус, в Таллинн зачастили представители прогрессивной российской политики – Маргелов, Рогозин, Хакамада, Немцов. Официальной кульминацией череды неофициальных встреч стало заседание межправительственной комиссии во главе с премьер-министром Эстонии Калласом и вице-премьером России Матвиенко. После этого стало известно о скором визите в эстонскую столицу Игоря Иванова, заговорили о посещении родных мест патриархом Всея Руси Алексием и даже о встрече на высшем уровне. Конечно, не стоит надеяться на то, что процесс братания всегда будет столь же умилителен, как в тот день, когда из Таллинна в Москву отправился отреставрированный Эстонской железной дорогой императорский вагон. По-прежнему не подписан договор об упразднении двойных таможенных пошлин, остаются на хранении в Кремле регалии эстонского президента, кляксы краски регулярно появляются на стенах эстонских дипломатических представительств в России, а отношения дипломатов двух стран и вовсе частенько напоминают тщательно завуалированную провокацию, кроме того, далеко не всем политическим силам по обе стороны границы нравится сближение. Правду говорят, нет злее врага, чем сосед, но не будь его, к кому бы мы ходили после закрытия магазина за щепоткой соли.

Норд-Ост

Если продолжать тему России, то в памяти немедленно всплывает событие, которое хотя и не задело нас напрямую, но, как и 11 сентября 2001 года, накрыло взрывной волной весь мир. Готовясь стать членом двух геополитических союзов, Эстония одновременно стала и более открытой для геополитических опасностей. 23 октября увешанные взрывчаткой чеченские террористы захватили театральный центр в Москве, где более 700 человек смотрели первый патриотический российский мюзикл «Норд-Ост». Продолжавшееся несколько суток противостояние завершилось штурмовой операцией с использованием газа, в результате которой погибли все захватчики и более 100 заложников. Эта операция оставила после себя и продолжает ставить множество вопросов, в том числе даже о точном количестве жертв. Но комментировать их, как мне кажется, имеют моральное право лишь непосредственные участники этих событий или специалисты, чей опыт позволяет им действительно сказать что-то новое о трагедии вокруг мюзикла, название которого теперь надолго станет нарицательным.

Охота на вымирающий вид

Лето в эстонской прессе традиционно называется периодом соленых огурцов, поскольку иных тем для тружеников пера не поставляет. Однако на сей раз в Балтию, как свежий ветер, примчался Эфраим Зурофф. Директор центра Симона Визенталя, как всегда, явился не с пустыми руками, а с заманчивым предложением заплатить 10 тысяч долларов каждому, кто сообщит информацию, достаточную для осуждения по-прежнему скрывающихся от возмездия в Литве, Латвии и Эстонии и достаточно здоровых, чтобы предстать перед судом, пособников нацизма. Столь щедрую награду «охотник на нацистов» объяснил просто – чем ближе любой вид к полному вымиранию, тем дороже приходится платить за право повесить голову его представителя над камином в качестве трофея. Надо сказать, что жители Эстонии в роль гончих входили не то чтобы очень охотно. Да и Полиция безопасности, видимо, чтобы доказать, что работает не корысти ради, активно взялась копать в менее прибыльном направлении. Осенью на Сааремаа, в Валга и Таллинне шли процессы над бывшими работниками советских органов государственной безопасности, участвовавшими в борьбе с лесными братьями и депортациях мирного населения. При сравнении расследований преступлений двух диктаторских режимов бросается в глаза одна деталь – если для оправдания служившего в политической полиции в годы немецкой оккупации, а ныне ставшего миллионером и меценатом Харри Мяннила ПБ приводит тот аргумент, что в полиции Мяннил выполнял лишь роль клерка, то того же единственного доказанного факта – занимаемой должности – хватило, чтобы составить обвинительное заключение против бывшего работника советской милиции Владимира Пенарта. Что ж, не каждому пенсионеру по средствам стать меценатом государственной важности. Будем надеяться, что недавнее бегство господина Мяннила из раздираемой беспорядками Венесуэлы не настолько пошатнуло его финансовые дела, чтобы заставить ПБ изменить свой взгляд на аргументы господина Зуроффа. Единственные, кто остался незапятнанным в этой двусмысленной ситуации, – это выступавшие в качестве свидетелей жертвы репрессий. Их взвешенное и лишенное жажды мести, на которую как раз они-то имеют полное право, отношение к происходящему не могло не вызвать глубокого уважения у всех, кто следил за процессами без срока давности.

Честно говоря, не хотелось ограничивать обзор «горячей пятерки» 2002-го одними серьезными событиями. Однако уходящий год не оставил нам другого выбора. Не обещает передышки и год будущий. В марте Эстония завершит переговоры с НАТО, 14 сентября состоится еврореферендум, на зиму запланирован визит Игоря Иванова и, возможно, Алексия Второго, на волосок от войны повисла ситуация в Персидском заливе. Но, к счастью, жизнь подкидывает нам не так уж много событий, по поводу которых нельзя было бы улыбнуться.