Этим талантом мы еще будем гордиться...

Посмотрите на эти рисунки... Яркие, красочные, необыкновенно выразительные, они полны лукавства, смеха. И доброты... Это иллюстрации к еще не изданной книжке Эно Рауда о Сипсике. Ее готовит к выходу в свет издательство «КПД». А иллюстрирует молодой петербургский художник Роман Кашин.

Его имя уже известно многим любителям книги в Эстонии. Он иллюстрировал роман Яана Кросса «Полет на месте», впервые за многие годы изданный на русском языке. И те, кто помнит эти иллюстрации, эти поразительные графические работы, наверное, изумится, увидев веселье и буйство красок Сипсика. Неужели все это создавал один и тот же художник? А всмотревшись в рисунки, уловив их смысл и стиль, с удовлетворением, с волнением, с надеждой отметит, что этот совсем еще молодой человек (ему нет и 30 лет) вырастает в большого мастера. И это действительно так. Недаром его уже ловят различные издательства в надежде уговорить поработать с ними. И недаром на крупнейшей международной книжной выставке-ярмарке в Москве его рисунки, его иллюстрации к книгам пользовались таким успехом и таким спросом у посетителей, что издателям пришлось оформлять их как отдельные, самостоятельные работы и продавать всем желающим.

А ведь Роман Кашин — таллиннец. И хотя сегодня он живет и работает в Петербурге, он наш, он вылетел из нашего гнезда.

Он учился в двух ыйсмяэских школах, и родители никак не могли понять, к чему, собственно, он больше склонен. Одни учителя говорили, что Роман «прирожденный химик», другие утверждали, что он «физик от Бога», а третьи — что у него «филологическая душа». Говорят, что он всегда отличался тем, что был вдумчив и по разным вопросам имел свое собственное, самостоятельное мнение, хотя вовсе не стремился к оригинальничанию.

Он окончил Таллиннскую художественную школу на улице Кеваде — символично, не правда ли, если иметь в виду подрастающих молодых художников? Весна творчества, весна профессии... Казалось, что он и станет художником. Но Роман и тут всех удивил — начал одновременно сдавать экзамены в Московский университет и в Институт стали и сплавов. Шел 91-й год... Время было смутное, противоречивое. И когда экзамены были сданы, оказалось, что выпускников школ из бывших советских республик, ставших независимыми государствами, не хотят видеть в московских вузах. Роман уехал в Калининград, поступил в тамошний университет. А попутно окончил реставрационный лицей, стал краснодеревщиком. В качестве дипломной работы он отреставрировал резные деревянные двери Армянской церкви на Невском.

А потом увлекся книжными иллюстрациями. Вот здесь, наверное, и проявился его истинный талант. При этом он выступает не только как художник, но и как своего рода исследователь. Достаточно посмотреть его рисунки в книге «Эстонский народный костюм». Здесь ведь не только изображение каких-то характерных для того или иного района Эстонии одежд. Здесь четко ощущаются национальные характеры, национальные традиции... Как он мог уловить, почувствовать эти характерные движения, повороты головы, выражения лиц? Не манекены, а живые люди... В сущности, это работа не только художника, но и этнографа. Недаром Институт Финляндии в Петербурге заказал ему серию иллюстраций к книге об ингерманландцах, их костюмах. А тут еще много неизвестного, неисследованного...

Многим, наверное, показалось даже странным, что столь молодой человек иллюстрировал книгу Яана Кросса, о котором другой известный критик, писатель и публицист Лев Аннинский писал, что мощь Яана Кросса — «мощь художественная, интеллектуальная» — налегает, напирает, почти нависает. А мемуарное мерцание... По мысли Льва Аннинского, последние свои вещи Яан Кросс строит как мемуары, однако читаются они как эпос, в котором типы и страны, империи и народы взывают к Богу, хотя при этом и говорится, что «Бога нет», и речь все время идет о конкретностях, даже о мелочах, припоминаемых писателем.

Можно было бы говорить и о фактурной точности письма, и о его неопровержимой реальности, поразительным образом сочетающейся с сюрреализмом, с убеждением, что никакой реальности на самом деле нет. Но я говорю сейчас не о творчества Мастера. Я говорю о молодом русском художнике, осмелившемся встать рядом с этим мощным талантом... Иллюстрации ведь не могут, не должны быть ниже текста, ниже значения и силы самого произведения. Иначе они убьют книгу, убьют текст. Но Яан Кросс написал молодому художнику письмо, в котором благодарил за «полифоническое отображение», за иллюстрации. Это ли не высочайшая оценка?

Необыкновенно интересно читать размышления Романа, его попытки словами объяснить издателю свой художественный замысел, подход к изображаемому материалу.

Вот он размышляет о Сипсике... Пространство на рисунке, говорит он, не реалистичное, оно такое, каким видит его ребенок. И с этой точки зрения художник подходит к тому, что изображает. Он замечательно рассказывает о Черном Петухе, нелепом и изумленно-испуганном марширующим оркестром из веселых барабанов... Он рассказывает о своем Сипсике, таком, каким он его чувствует, и этот Сипсик со всеми его этими как бы неряшливостями конструкции тоже являет собой образец особого энораудовского, как говорит Роман, реализма. Художник защищает своего Сипсика, такого, каким он его видит и каким скоро увидим мы.

Я не пытаюсь сегодня анализировать творчество Романа Кашина. Да это и невозможно в беглых газетных заметках. Но я хочу обратить внимание читателей на этого молодого художника. Мы еще будем гордиться тем, что он вырос среди нас, что здесь, в Таллинне, он научился думать, воплощать свои мысли в рисунке. Здесь вырос этот талант, может быть, здесь он сформировался. И здесь открылась ему дорога в широкий мир, в мир Мастеров. И хочется только пожелать, чтобы он шагал по этой дороге свободно и смело. А мы будем смотреть ему вслед, гордиться им, надеяться на него и ожидать новых взлетов.

Нелли КУЗНЕЦОВА