"Молодежь Эстонии" | 15.11.02 | Обратно

Что происходит на Балтийской поляне?

— Конечно, постановка вопроса, впервые, пожалуй, сформулированного для парламентских чтений в России именно так — с учетом интересов соотечественников, — не может не быть важной и интересной для нас. Это проявление новых подходов, нового отношения к соотечественникам, оказавшимся за рубежом? Утверждение таких подходов? До сих пор, если говорить откровенно, мы не слишком ощущали, что наши интересы как-то учитываются...

– Да, действительно, экономическое сотрудничество России со странами Балтии и интересы соотечественников, по существу, две параллельные прямые, которые пока никак не пересекаются. Были многочисленные попытки каким-то образом эти направления увязать. От требований ввести экономические санкции против стран Балтии и тем самым подвигнуть их на соблюдение прав нетитульного населения и смягчение законов до намерений дать какие-то льготы и преференции представителям зарубежного бизнеса, которые помогают культурным, образовательным учреждениям, организациям русской диаспоры, ветеранам и т.д.

— Ну, что касается экономических санкций, то сторонники их есть и сейчас, и, как ни странно, даже среди самих соотечественников, хотя их очень немного... И за этими требованиями, возможно, стоит нечто другое, а отнюдь не интересы соотечественников...

– Представьте себе, когда вводились двойные таможенные пошлины для Эстонии, то особую активность проявляли при этом представители латвийского бизнеса. А когда шел разговор о введении таких санкций для Латвии, то особенно старалось эстонское финансово-промышленное лобби в Москве. То есть, как правило, получалось так, что тема озвучивалась, а игроками становились совсем не те, на кого она рассчитывалась.

А если говорить о льготах и преференциях для представителей бизнеса, то закон о соотечественниках в принципе предусматривает такие возможности. Но в реальности их тоже до сих пор нет.

Кстати, первый шаг в этом направлении сделало правительство Москвы. На заседании «круглого стола» «Зарубежная диаспора – экономический потенциал России» мэр Москвы Юрий Лужков озвучил идею здорового протекционизма. Он сослался на опыт зарубежных стран в этом отношении для диаспорального бизнеса. Тогда же Московскому фонду «Россияне» было поручено разработать предложения Московской городской думе по введению таких льгот и преференций для русского бизнеса, работающего с Москвой и помогающего соотечественникам. Эти предложения сейчас находятся в стадии проработки. Этим, кстати, занимается аналитический центр фонда «Россияне», который я возглавляю. И если у ваших читателей, которых интересует этот вопрос, есть по этому поводу какие-то мысли, идеи, предложения, они могут нам их передать.

— А почему же все-таки не удается связать эти две нити, эти направления? Что этому мешает? Нет условий? Каких именно?

– Я думаю, здесь сказываются интересы разных игроков. И прежде всего – интересы финансово-промышленных групп, которые работают на Балтийской поляне. Видите ли, попытки российской диаспоры, ее организаций предложить свои услуги в качестве проводников, реализаторов экономических интересов российских финансово-промышленных групп на Балтийской поляне выливаются, как правило, в разовые акции, к тому же немногочисленные, либо они связаны с некрупными фирмами, которые просто не могут взять на себя обеспечение или постоянную помощь русской диаспоре. Это просто мелкая форма лоббизма.

— А почему это происходит, как вы думаете?

– Я думаю, что причин здесь несколько. Ну, во-первых, потенциал российских финансово-промышленных групп, именно крупных, тем более таких, которые работают на нефтяном, на транзитном рынке, намного превышает потенциал российской диаспоры.

— Что делать... В такие условия мы поставлены.

– Экономической выгоды для себя финансово-промышленные группы здесь не видят. Возможно, она и есть, но они ее не видят. И поэтому как серьезного игрока они российскую диаспору не рассматривают. Им проще взаимодействовать с представителями титульного бизнеса.

— Звучит не слишком оптимистично... Получается заколдованный круг: здешнему русскому бизнесу трудно пробиться, а российский не хочет сотрудничать именно потому, что зарубежный бизнес не может пробиться. Разве это справедливо?

– А жизнь вообще малосправедливая штука. Я, быть может, хотела бы быть блондинкой, а родилась брюнеткой.

А вообще-то стоит посмотреть на мир реально. Кто, скажем, формирует властные структуры? Именно финансово-промышленные группы... В правительствах, в разного рода высоких ведомствах, в муниципальных органах многих стран есть немало людей, чиновников, занимающих достаточно высокие посты и имеющих отношение к распределению благ, которые фактически являются исполнителями воли различных финансово-промышленных групп. И очень часто, когда возникают какие-то скандалы и начинают говорить о необходимости «чистки рядов», то на самом-то деле никто не воюет с так называемой коррупцией, а просто идет борьба между финансово-промышленными группами и выяснение отношений между ними. Иными словами, не власти могут влиять на финансово-промышленные группы, а как раз наоборот.

— Вы хотите сказать, что наш русский бизнес тоже мог бы иметь своих представителей во власти и тем облегчить свое положение?

– Может быть... Но, увы, все мы, в общем, остались по менталитету советскими людьми. И нам трудно понять и принять такое положение вещей. Но оно таково. Исходя из сугубо моральных принципов, национальных интересов и т.д., трудно чего-либо добиться.

— Не слишком ли это цинично, Татьяна Викторовна?

– Я сама была потрясена, когда поняла это. Но поняла четко: надо искать интерес, который может объединить финансово-промышленные группы, государство и российскую диаспору. Поняла и другое. Если российское государство не создаст, используя свою систему власти и возможностей, именно такую модель, при которой интересы финансово-промышленных групп, собственные его властные, государственные интересы и интересы диаспоры были бы завязаны, не получится ничего. Необходимо политическое решение.

— А в чем вы тут видите интерес государства?

– Оно однозначно заинтересовано в том, чтобы была экономически сильная диаспора. Без финансово-промышленных групп, которые могут быть заказчиками, этой задачи не решить. Значит, государству надо договариваться с финансово-промышленными группами, обещая им некие льготы, дивиденды в том случае, если они будут оказывать содействие российской диаспоре за рубежом. То есть за льготы они должны расплачиваться вот такой поддержкой.

Мне приходилось не раз встречаться и разговаривать с представителями финансово-промышленных групп, и они, надо сказать, нередко приводили мне такой своеобразный довод: проще всего работать с еврейскими бизнесменами.

— А почему? Чем они отличаются от других?

– Еврейские бизнесмены так или иначе вовлечены в общую орбиту еврейства. Тут есть корпоративные интересы. И четкое понимание: если не будешь помогать сообществу, скажем синагогам, еврейским школам и т.д., то можешь быть подвергнут остракизму со стороны этого сообщества. И лучше тебе от этого не будет. Я думаю, что многие проблемы Березовского, например, вызваны прежде всего тем, что его крайне негативно воспринимают в еврейском мире, в еврейском международном сообществе.

А как контролировать русского, скажем, бизнесмена? Может ли повлиять на него русскоязычное сообщество? Очевидно, не может. Потому что у российской диаспоры нет, к сожалению, четкой системы взаимодействия и внутри себя, и с подобными себе в других странах. Как, например, передать информацию, что человек плохо показал себя и занесен, так сказать, в черный список? И что по отношению к нему надо принять соответствующие меры?

Специалисты говорят, что сформировать российскую зарубежную диаспору как мощный экономический, культурный, общественно-политический фактор сейчас крайне сложно.

— Опять-таки спрошу — почему?

– Мы стали заниматься этой темой слишком поздно. Мы обратились к ней тогда, когда уже существует еврейский мир, китайский мир, который еще называют глобальным китайским миром, когда существует арабский мир... И никто свою нишу, свои связи в бизнесе, в тех же международных организациях нам не отдаст.

Тут есть два варианта... Первый: пойти в русле с одним из уже действующих игроков. Русскоязычное еврейство, например, предлагает для российской диаспоры определенную общую канву. Переговоры начались, но пока еще не конкретно. Речь идет при этом не о каких-то политических акциях, а об участии в совместных культурных, экономических проектах, об использовании идеи «Русского мира».

— Кстати, об идее «Русского мира» мы с вами говорили в интервью, опубликованном в «Соотечественнике» в начале сентября. И эта идея вызвала большой интерес. Но она развивается, эта идея?

– Она, действительно, имела большой резонанс. И я работаю сейчас над концепцией «Русского мира». Это федеральный заказ. И в конце ноября я уже должна отчитаться. Тема, действительно, важна. Она заманчива. Недаром идет инициатива с мест. В Санкт-Петербурге, например, по инициативе ассоциации «Русская культура» будет проводиться международная конференция «Русский мир». И это хорошо. Но вот что меня смущает... Модель-то предложить можно. И, может быть, питерцы ее предложат. Идея ведь носится в воздухе. Но вопросов очень много. И главный из них: как связать реальное состояние, возможности российского государства с этой огромной задачей? Кто конструктор? Кто будет играть? Кто будет реализовывать эту задачу?

Повторю, что российское государство может озвучить эту идею, благословить ее, поддержать. Но раскрутить, реализовать с точки зрения всех компонентов схемы оно не может.

— И каков же выход? Он есть? Или его нет?

– Тут опять же речь должна идти о совокупности интересов экономических кругов и российского государства. Если российские экономические круги почувствуют вкус к этой теме, если государство найдет для них стимулы, тогда мы можем получить очень интересную схему. И интересный результат... Словом, надо создавать систему стимулов.

— А вам не кажется, Татьяна Викторовна, что в нашем разговоре сама русскоязычная диаспора выглядит как слепой, беспомощный котенок, как кусок теста или глины, из которого можно лепить что угодно? Но ведь в русскоязычной диаспоре есть яркие, сильные, самобытные люди. И есть возможности... Какая же роль ей отводится?

– А вот теперь мы подошли к самому интересному вопросу.

Что меня порадовало в нашей русскоязычной диаспоре? В сентябре представители диаспоры дальнего зарубежья и ряда стран ближнего создали общественную организацию «Международный совет соотечественников».

— Наш «Соотечественник» сообщал об этом своим читателям...

– Да, председатель правления СОРСЭ Аркадий Присяжный там присутствовал и был избран в состав правления. Так вот этот Совет – прообраз некой координационной структуры. Это очень важно. И это вызвало огромный интерес в разных странах. Многие организации захотели присоединиться. Некоторые восприняли это даже как альтернативу Совету соотечественников, созданному в свое время при Комитете по делам СНГ. Но это, конечно, не альтернатива. На мой взгляд, старый Совет соотечественников надо просто закрыть, он не имеет ни полномочий, ни возможности на что-то влиять или хотя бы дать какую-то реальную картину жизни соотечественников в зарубежье, тем более дальнем.

Так вот, возвращаюсь к вашему вопросу. Что же такое – диаспора? Пассивна она или нет? Вот что хочется сказать... Конечно, в диаспоре есть разные люди. И с ними можно работать, если они вписываются в канву норм, принятых в государстве. Эстония, кстати, вполне может рассчитывать на нашу поддержку, если речь идет о нейтрализации маргинальных и экстремистских сил. Россия в этом заинтересована не меньше, чем Эстония. Мы хотим иметь дело с нормальными людьми, с нормальными организациями.

А в Эстонии есть организации, которые могут сыграть немалую роль в создании сетей, связывающих, соединяющих русское зарубежье. Очень ценна и интересна, например, инициатива молодежи, бывших и настоящих стипендиатов мэра Москвы, создавших свою ассоциацию. Эта инициатива уже стала широко известна. И сейчас готовится международный форум стипендиатов мэра Москвы. На основе этой инициативы русской молодежи Эстонии может возникнуть и уже создается первое, пожалуй, в истории России молодежное движение русского зарубежья.

Пока еще нет широко развитого женского движения русского зарубежья. Хотя примеры есть. Существует, например, Всемирный женский еврейский Конгресс. Он представлен и в ЮНИСЕФ, что говорит, кстати, о его авторитете и значимости. Представительницы этого конгресса обещали поделиться опытом и оказать всяческое содействие. Вызревает мысль о проведении женского форума русского зарубежья. И уже ведутся переговоры по этому поводу с Демократической женской ассоциацией Эстонии, куда вошли русскоязычные женщины. Нам кажется, что эта ассоциация может стать одним из инициаторов международного женского движения в русском зарубежье. Думаю, что правительство Москвы поддержит это однозначно. Вот так, по стратовому, как мы говорим, принципу и может, и уже понемногу начинает, как мы надеемся, собираться «Русский мир».