Последнее дыхание больного

Всюду только и разговоров — о Марге Валдманн. Больничная касса резко наехала на нее, наняв дорогостоящих адвокатов, чтобы отсудить у страдающей онкологическим заболеванием крови 107 тысяч крон компенсации за лекарства, которые были выплачены ей по суду и на которые, по мнению Больничной кассы, больная «обогатилась, не имея к тому никаких оснований». Эту-то «безосновательную поживу» и должны доказать в суде адвокаты.

Никто не спорит, что сумма компенсации большая, но не Валдманн виновата в том, что так дорого стоит лекарство Glivec, давшее ей надежду на выздоровление. С помощью друзей и личных сбережений Валдманн удалось оплатить три курса лечения швейцарским лекарством. Результат обнадежил. Но финансовые возможности женщины не безграничны. Она обратилась в суд, чтобы через него потребовать компенсации личных расходов. Суд обязал Больничную кассу сделать это по чекам, начиная с июля этого года. Так появилась цифра 107 тысяч крон.

Фармацевтическая фирма обещает Валдманн предоставлять ей свое лекарство бесплатно, пока не уладится вопрос с финансированием лечения. Кто должен улаживать этот вопрос? Валдманн? Законодатели? Больничная касса? Последняя ничего лучше не нашла, как «уладить» проблему в рамках действующего законодательства, по нему и взыскивает с Валдманн то, что считает «безосновательным обогащением» больной.

На недоуменные вопросы, почему именно против больной тяжелым онкологическим заболеванием объявлен судебный крестовый поход, в Eesti Paevaleht Больничная касса гордо отвечает: потому что за нами стоят интересы 1 247 419 человек, имеющих медицинскую страховку. И далее поясняет: наряду с распределением средств на лечение важнейшая наша задача обеспечить более чем миллиону человек принцип равенства в лечении и подходе.

Что ни слово, то песня! Вернее, поэзия Маяковского: единица — ноль, единица — пшик. Только сбившись в кучу равных мы представляем объект заботы Больничной кассы — эдакое равно стриженное стадо. В своем ответе на публицистические уколы прессы Больничная касса всуе поминает и принцип солидарности, утвержденный у нас в социальной сфере в 1991 году, коим она руководствуется. И очень обижается на общество, которое желает лишь — экая роскошь — бесплатного здравоохранения, всем доступного здравоохранения, компенсированных лекарств и оплаченных больничных листов.

Радея о равной стадности, Больничная касса даже подсчитала: если бы каждый хронический больной, которому напрямую не грозит смерть, согласился платить за лекарства на 50-100 крон в месяц больше, а работающий согласился меньше получать по больничному, то те больные, которым грозит смертельная опасность, имели бы гораздо более эффективную помощь. Но этот «мессидж» Больничной кассы отклика в обществе не находят.

Для нас, заявляет Больничная касса, все больные равны, и отдавать кому-то предпочтение мы не можем. Поэтому касса не откажется от иска к Валдманн. Чтобы не создавать прецедента неравенства. Иначе все тяжелобольные повалят в суд требовать компенсаций за дорогие лекарства.

Принцип стрижки всех под одну гребенку — и больного насморком, и больного раком — трудно принять как основную ценностную категорию. Еще более странным было бы принять обвинение Валдманн в «безосновательном обогащении». Но такова практика Больничной кассы, поставившей букву закона превыше иных человеческих ценностей. Касса — меченосец государственности, утративший всякую связь с живой плотью государства — людьми. Все строго по закону — никаких эмоций, ни грана великодушия, даже когда речь идет о жизни и смерти.

К сожалению, комментирует Eesti Paevaleht, для нашего государства типично звать на помощь адвокатов, чтобы установить циничный предел любому проявлению великодушия. Процесс над Валдманн — это пример того, что может сделать с человеком бюрократия, если она решила бороться с ним до последнего. Но «до последнего» в данном случае имеет печальный смысл последнего дыхания больного.

Т.А.