"Молодежь Эстонии" | 18.10.02 | Обратно

Не бросать же дело на полпути...

Наверное, это вполне естественно, что людям, не слишком хорошо знакомым с миром журналистики, его внутренней жизнью, кажется, что они мало знают Аркадия Присяжного. Хотя зачастую это представление оказывается ошибочным. Несколько лет подряд, например, многие люди зачитывались статьями в «Молодежке», покупая газету или выписывая ее, в первую очередь, из-за них. Журналисты разных газет тоже старались не пропустить эти публикации, понимая, что здесь под псевдонимом работает профессионал высокого класса, четко и ясно анализирующий происходящее именно с наших позиций, с позиций большинства русскоязычных людей. Не будем сейчас раскрывать этот псевдоним, скажем лишь, что именно этими статьями, над которыми, как вы догадываетесь, работал Присяжный, долгое время держалась «Молодежка», привлекая ими читательский интерес.

Но вот он всегда такой, Аркадий Присяжный... Ведь и на многих снимках, которые публиковались в газетах, в том числе и в нашем «Соотечественнике», снимках, которые непосредственно связаны с его деятельностью и, может быть, прежде всего именно с ней, он, как правило, оказывается где-то на заднем плане, за чьими-то спинами. Может быть, из-за высокого роста... Но скорей всего именно в силу характера. Как-то не привык он лезть на глаза, заслоняя собой других, как это делают многие, никогда не пытался и не пытается рекламировать себя, и уж тем более столь шумно, бесцеремонно, как это происходит сейчас. Недаром умная «молодежкинская» журналистка назвала эти многочисленные рекламные щиты и портреты на улицах, бьющие в глаза чрезмерным богатством, близостью к денежным источникам, «психологическим террором». Конечно, у Присяжного таких средств нет и быть не может. Но нет и такой склонности... Быть может, иногда это и оборачивается против него... Но он все равно себе не изменяет.

Беседа с президентом Финляндии Мауно Койвисто.

Вспоминается, как на открытии Линнамяэского Русского лицея он скромно стоял в стороне, а солировал, сиял улыбками, говорил по-русски с учителями и школьниками, чего давно не делал, Эдгар Сависаар, словно именно ему и принадлежит честь создания этого лицея. Конечно, Сависаар крупный политик, но именно он и редкий умелец приписать себе чужие заслуги, воспользоваться ими в нужный момент. Хорошо, конечно, что как мэр он поддержал начинание... Но ведь именно Присяжный в сотрудничестве с объединением учителей русских школ сделал все, чтобы открытие двух Русских лицеев в Таллинне и лицейских классов в Нарве стало возможным. Он встречался по этому поводу с руководством системы образования республики и Таллинна, с политическими и общественными деятелями России и Москвы. Просто он не любит и не умеет кричать о своих заслугах на всех перекрестках, как это делают иные политики, в том числе и русские. Кстати, он и политиком себя не считает.

Даже слова «общественный деятель» кажутся ему слишком громкими и пышными. Говорит, что занимается общественной работой. И тут слово «работа» несомненно на первом месте. Он и в самом деле принадлежит к породе «делателей». И мы, журналисты, знающие его не один десяток лет, проработавшие рядом с ним многие годы, все же удивляемся, да, удивляемся его организаторскому таланту, этому его умению работать негромко, но упорно и целеустремленно, примирять разные конфликтующие стороны, успокаивать горячие головы, находить компромисс, не теряя своей позиции, в самых ожесточенных спорах. И добиваться своего...

Нельзя сказать, чтобы жизнь его всегда катилась по накатанным рельсам. Он вырос без отца, в семье, где, кроме него, было еще две сестры. Отец его, врач, известный в Ленинграде немалому количеству людей специалист, попал под страшный покос 1937-1938 годов. Сейчас, когда этот жуткий период репрессий довольно-таки далеко отодвинулся во времени, он кажется многим чем-то абстрактным, словно потерял свою зловещую окраску. Но ведь речь шла о конкретных человеческих судьбах, о конкретных семьях. Ни в чем не повинный, виноватый, очевидно, лишь в том, что принадлежал к числу видных специалистов, он был обречен на жизнь в ссылке, на спецпоселениях. Но и там он, лишенный всяких прав, оказался все-таки нужен. И как врач обслуживал всю Хабаровскую область, все поселения вдоль Амура. Лечил людей, добирался до самых дальних, медвежьих углов.

На встрече с Д.Рогозиным, председателем Комитета по международным делам Госдумы Рф.

А мать, ленинградская эстонка, была сослана в те же места. В то время «чистили» и устрашали эстонское землячество в Ленинграде. Там, на спецпоселениях, отец и мать Присяжного и поженились. А в 1944-м родился он сам.

Мать тосковала на чужбине. И как только стало возможно, вместе с детьми отправилась в длинный и трудный путь, через всю страну в Эстонию. Кстати, те из нас, кто долго работал вместе с Присяжным, знали и ее. Она, врач, и тут выбрала нелегкую работу — в республиканском туберкулезном диспансере. Надо ли говорить — что это за работа?

Сейчас ее уже нет в живых. И умерла она с горьким чувством обиды. Ее, эстонку, здесь в начале 90-х заставили пройти через натурализацию. Не признали полноценной. И выходит, дважды в жизни она пострадала — и от тех, и от других...

Так мог ли Аркадий уже генетически не впитать неприятие, ненависть ко всякого рода ущемлениям, ограничению прав, унижению человека?

Никто не тащил его по жизни, не опекал. Всего он добивался сам. Работал на машиностроительном заводе, благо руки у него золотые, все он умеет делать сам. Учился в Ленинградском университете, и, может быть, оттуда, если не из семьи, эти его основные качества или принципы, называйте, как хотите: интеллигентность, порядочность, умение ценить человеческие отношения, верность и жизнелюбие.

Мы помним, каким он был в тот первый «молодежкинский» период, когда редакция помещалась на улице Пикк. Помним старый бильярд, что стоял в передней той большой квартиры, которая была отдана «Молодежке». На зеленом сукне этого бильярда мы сидели, перекусывали, разговаривали, на лету, можно сказать, рождая новые идеи. Здесь же, что греха таить, бывало, пили сухое вино, да и не только сухое. Мы были молоды тогда, жили весело, смеялись много, но и работали взахлеб. Мотались по республике, и ни одно мало-мальски серьезное событие не обходилось без присутствия «молодежкинских» журналистов. Мы спускались в шахты, бывали на пуске новых цехов, выходили в море. Но если быть справедливым, то надо признать, что уже тогда газетные материалы Присяжного отличались и живостью мысли, и серьезностью, и большей основательностью. Хотя он так же был молод, худ донельзя, поджар, как многие из нас в те времена. Но, быть может, он тогда прошел уже более суровую жизненную школу, чем большинство из нас.

Перед прыжком с парашютом весной прошлого года.

Наверное, эта серьезность, основательность, да еще знание эстонского языка и знание республики вывели его вперед. Он был приглашен на работу в ТАСС. Несколько лет, вплоть до 1993 года, он работал корреспондентом ТАСС в Финляндии. Потом стал собственным корреспондентом крупнейшего в России информационного частного агентства — «Интерфакс».

Широкому кругу читателей сотрудники информационных агентств, как правило, не слишком известны. Но мы-то знали, как ценят его в «Интерфаксе». Неудивительно, что когда он стал главным редактором «Молодежки», к нему потянулись и журналисты из других изданий. Да и те, что были в редакции, словно получили новый толчок. Газета, к тому времени растерявшая многие свои позиции, симпатии читателей, стала подниматься.

Когда-то, между прочим, Никита Хрущев называл журналистов «автоматчиками партии». Со временем ситуация изменилась, название подзабылось. Но, как помнят, очевидно, читатели, был период, когда эта «автоматная война» между русскими средствами массовой информации, подогреваемая некоторыми журналистами или иными силами, вдруг разразилась с немалым жаром. Читатели говорили нам об этом с горечью и сожалением. Да и для многих из нас это было неприятно и болезненно. Мы расценивали это как начавший раскручиваться механизм саморазрушения. Так вот Присяжный, став главным редактором, прекратил это...

Все то время, что он работал в «Молодежке», к нему шли и шли люди. Его редакторский кабинет все больше становился своеобразным центром общественной жизни. И в конце концов на газету стало не хватать времени. Тем более, что движение соотечественников, которое он возглавил, стало шириться, набирать обороты. Пожалуй, именно «соотечественничество» — сейчас самая сильная и современная идея, которая может объединить русскоязычное население. Недаром так тянутся к СОРСЭ люди. Многие уже понимают, что с помощью Союза можно заниматься серьезными практическими делами, облегчающими жизнь и позволяющими с оптимизмом смотреть в будущее. Недаром сейчас заговорили о создании «Русского мира» — сети, объединяющей российских соотечественников дальнего и ближнего зарубежья. Кстати, Союз объединений российских соотечественников Эстонии в том виде, в каком он существует сегодня, — единственное образование такого рода в странах Балтии. Не случайно именно Присяжному было предоставлено право выступить от соотечественников Балтии на Конгрессе в Москве. И не случайно именно он избран членом правления недавно созданной международной общественной организации — Международного совета российских соотечественников, объединившего русскоязычных жителей 17 стран, в том числе США, Италии, Франции, Германии и других европейских стран, не говоря уже о бывших советских республиках.

Этого собеседника Присяжного, очевидно, не нужно представлять.

Чего же он хочет? Чего добивается как руководитель движения российских соотечественников в Эстонии?

Самое главное, по его мнению, чтобы русскоговорящая община в республике была действительно образованной, культурной, самодостаточной. Мы хотим гордиться страной, в которой живем, как ее полноправные, полноценные жители. И хотим, чтобы Эстония гордилась нами, как одним из существеннейших своих ресурсов. В конце концов, Россия, как и все мы, всегда гордилась такими выходцами из Эстонии, как Крузенштерн, Беллинсгаузен, Бэр. Почему бы Эстонии не гордиться и своими русскими, русскоговорящими, в том числе и живущими в нынешние времена? Но для этого должна быть проведена значительная работа, сломаны барьеры, убран душок предубеждений, подозрений, недоверия. Но мы и сами должны заняться собой. Недаром СОРСЭ столь большое внимание уделяет именно проблемам образования, повышению его уровня, открытию в этом плане новых возможностей для наших детей, наших юношей и девушек. Именно поэтому и была проведена вся эта большая подготовительная работа по созданию Русских лицеев. А теперь дело за директорами, за педагогическими коллективами этих учебных заведений. Хотя и
СОРСЭ не собирается стоять в стороне. Так же, как не стоит он в стороне и от проблем русского высшего образования.

Опять-таки хочется вспомнить деталь... Сейчас, как известно, в театральных вузах Москвы учатся ребята, которые потом вернутся актерами, а может быть, и режиссерами в Русский драмтеатр. Идею первой подала Людмила Ганс, президент фонда Rххmukuulutus и член СОРСЭ, ее поддержало и правление Союза. Была проведена соответствующая работа на уровне правительства Москвы.

Сегодня помогать ребятам в финансовом отношении взялся как будто Эдгар Сависаар. Что ж... Идея благотворная. И хорошо, если бы помощь продолжалась не только в период предвыборных обещаний.

Кстати, сам Аркадий Присяжный занимается не только русскими ребятами. Сейчас, например, он хлопочет о стипендии для замечательной эстонской балерины Кайе Кырб, которая учится в Москве, в ГИТИСе. И это тоже понятно. Вряд ли тут надо что-то объяснять...

Голос Союза объединений российских соотечественников Эстонии становится все более слышным. СОРСЭ прямо заявил, что выступает за продолжение диалога на высшем уровне, за возобновление работы эстонско-российской межправительственной комиссии. От этого во многом зависит решение насущных наших проблем, в первую очередь, социальных, образовательных, проблем помощи ветеранам, пенсионерам. И на Конгрессе соотечественников, и на разного рода встречах в Москве Аркадий Присяжный как руководитель СОРСЭ говорил о том, что должны быть сняты двойные таможенные барьеры. Быть может, в начальный период они могли сыграть свою роль, но теперь тяжким бременем ложатся на русских же бизнесменов, работающих в России и с Россией. Кстати, во время недавнего сбора за «круглым столом» русских предпринимателей из зарубежья мэр Москвы Юрий Лужков посчитал необходимым и интересным для себя встретиться отдельно именно с делегацией из Эстонии, возглавляемой Присяжным. И это тоже знак внимания. И знак признания, если хотите...

Словом, повторюсь, голос СОРСЭ и его руководителя не остается неуслышанным. И, очевидно, это кому-то в Эстонии очень не нравится. Недаром в последнее время так участились нападки на Присяжного, попытки скомпрометировать, очернить в глазах людей. И совершенно понятно, что стоит за этими попытками. Очевидно, кому-то хочется не допустить, чтобы у русского населения во власти, все равно какой, муниципальной или республиканской, появилось больше серьезных представителей. Кто-то очень опасается объединения русскоязычной диаспоры.

Известный датский социолог и журналист Йенс-Юрген Нильсен, который много работал в Эстонии и с которым нам не раз приходилось говорить — и для газеты, и потому что просто было интересно и поучительно, — удивлялся странной пассивности, некой растерянности или выжиданию, которые в немалой степени свойственны русскому населению. Но ведь когда-то же должен закончиться период шатания и разброда? Когда-то же мы должны собрать свои силы. У нашей русскоговорящей общины есть сильный интеллектуальный потенциал, свои таланты, разные таланты. Дай Бог, чтобы мы сумели с умом всем этим распорядиться.

А напоследок хочется вспомнить пушкинское выражение: «На троне вечный был работник...» Хочется, чтобы во власть вошли люди, не раздающие обещаний направо и налево, а потом забывающие о них, не те, которые кричат о себе на всех углах. Хочется, чтобы были делатели. Присяжный — из их числа...

Нелли КУЗНЕЦОВА