"МЭ Среда" | 04.09.02 | Обратно

«Если помогать людям — это популизм, то я готов носить этот ярлык с гордостью»

— После распада в конце прошлого года тройственной правящей коалиции Исамаалийт и умеренные, анализируя причины отставки правительства, порознь пришли к выводу, что слишком уступали реформистам. Но если раньше острословы шутили, что Март Лаар — премьер в правительстве Сийма Калласа, то теперь шутят, что Сийм Каллас — премьер в правительстве Эдгара Сависаара. Говорят, в каждой шутке есть доля правды. Если так, то не означает ли это, что в любой коалиции кто-то из партнеров посильнее, а кто-то послабее? Как с этим обстоит дело в Kaksikliit?

— Не в каждой шутке есть доля правды, и потому не совсем верно, что Март Лаар был премьером в чьем-то правительстве. Тон в тройственной коалиции задавал все-таки Исамаалийт, а умеренные и реформисты играли скорее роль сателлитов. По сути дела, умеренных вынудили отступиться от программы, которую они провозгласили перед прошлыми выборами. Печально, но факт: во имя власти порой поступаются принципами. После развала тройственной коалиции реформисты освободились от диктата, но не бросились тут же искать «руководящую партию», чтобы ей подчиниться. Они пошли на союз с теми, кто считался с ними, как с равноправными партнерами. В коалиции центристов и реформистов равновесие обеспечено тем, что у одной партии больше министерских портфелей, зато у другой пост премьер-министра.

— При составлении коалиционного договора и центристы, и реформисты пошли на определенные уступки. Какая из уступок стоила центристам больше всего «здоровья»? Налоговая?

— Желание внести изменения в налоговую систему имели обе стороны. Мы стремились к ступенчатому подоходному налогу, реформисты — к пропорциональному (20 процентов). Договоренности достичь не удалось, и, поскольку до выборов оставались считанные месяцы, было решено испросить мандат на эти изменения у избирателей.

— Центристская партия, Народный союз и умеренные в своих программах нацелены на создание социальной модели общества по типу Северных стран, то есть идеологически совместимы. Но, похоже, несовместимы из-за личных амбиций своих лидеров. Выходит, идеологические разногласия легче преодолеваются, чем несходство человеческих характеров?

— Вы, конечно, помните, что в январе мы приглашали в правительство как умеренных, так и Народный союз. Достойно сожаления, что они отказались. Но их можно понять: перед выборами в оппозиции быть выгоднее, чем в правительстве. У Центристской партии одна амбиция — осуществить то, что мы обещали избирателям. К примеру, мы обещали повысить пенсии до 40 процентов от средней зарплаты. На это мы отводим три года. Мы намерены поддерживать пожилых людей на уровне не только государства, но и самоуправлений. 26 августа на пресс-конференции в бюро Центристской партии я говорил о том, что в будущем году мы хотим компенсировать пенсионерам рост цен из городского бюджета (мы подсчитали, что рост цен отбирает у пенсионера около 500 крон в год). Мне представляется, что это очень гуманный и естественный шаг. Старшее поколение выполнило свою работу, и за это мы перед ним в долгу. К сожалению, многие из лидеров партий с «близкими программами» приняли мое предложение в штыки. Умеренный Нестор называет его «трюком», председатель Народного союза Виллу Рейльян говорит, что это «банальный ход» и т.д.

— Миф о Сависааре-популисте и авторитарном руководителе продолжает жить. Популизм я лично отметаю, ибо считаю: хорошая политика должна быть популярной (иначе зачем она народу?), хотя понятно, что каждому политику приходится иногда идти и на непопулярные решения. А популист — это Март Лаар, который сразу после отставки стал выступать за 1000-кроновые детские пособия, это Эйки Нестор, который сразу после отставки стал думать о больных... Кто мешал им это делать, когда они были у власти? А что вы думаете о популярной и популистской политике?

— Основной закон Эстонии гласит, что носителем высшей власти является народ. Так что же, наша Конституция — популистский документ? И, следовательно, те политики, которые следуют Конституции, самые большие популисты?

Центристская партия добивается того, чтобы и в период между выборами власть была в руках народа, чтобы мы могли информировать людей и иметь обратную связь, слышать людей и помогать им. Если это популизм, то я готов носить этот ярлык с гордостью.

— Ваш авторитаризм. Говорят, что каждый шаг в Центристской партии, каждый шаг в Таллиннской мэрии делается под вашу диктовку, с вашего одобрения и согласия. Это так? Стоя на капитанском мостике, вы хотите работать одновременно и в машинном отделении? Не уверены в своей команде?

— Скорее наоборот, меня упрекают в том, что я прислушиваюсь к советам и мнениям слишком многих людей. В этом смысле я очень «популистский» и вовсе не авторитарный руководитель. Но невозможно прислушиваться к чужим мнениям до бесконечности, жизнь движется решениями. Если без конца откладывать решения, ожидая еще чьего-то мнения, жизнь остановится. Ведь решение — это ответственность. Я разделяю ответственность со всеми членами моей команды. Но самая высокая ответственность ложится все же на капитана. Он покидает корабль последним.

— Умеренные в газете Rahva Haal пером Ивара Талло очень самокритично посмотрели на свою работу в прошлой правящей коалиции. А как с самокритикой у центристов? Ваш последний съезд в Saku Suurhall прошел скорее как партийное шоу, критики там не было слышно...

— Будем честными, голос Ивара Талло остался среди умеренных гласом вопиющего в пустыне. Насколько я знаю, еще ни один из лидеров умеренных не ответил на его критику. Но вопрос поставлен верно. В речи на последнем съезде я призвал не пренебрегать критикой, говорил о том, что оппозиции всегда присуща критичность. Будучи во власти, мы должны обратить критику в самокритику.

— Последние события, связанные с попыткой отмены избирательных союзов, вызвали полемику вокруг политической ответственности партий. В чем она, эта ответственность, заключается? Только ли в результатах голосования на выборах? Как бы вы прокомментировали рассуждения Марью Лауристин о том, что партийно-политическая европейская система вообще устарела?

— Помню, как в конце 80-х я сам пытался разъяснить Марью Лауристин, что европейская партийная система устарела и не имеет перспективы. Марью же была настроена оптимистично и уговаривала меня присоединиться к своей социал-демократической партии. В то время она была в азарте. Сегодня наши позиции сильно изменились, она стала скептиком, а я скорее оптимистом. Возможно, потому, что партии, к которой я принадлежу, сопутствовал успех.

— Я очень обрадовалась, когда Kaksikliit выполнил постановление Госсуда. Это значит: демократические правила игры у нас действуют. Но... осталось много вопросов. (Их я задала канцлеру юстиции г-ну Аллару Йыксу.) Мне показалось, что судебная власть все-таки решала политический вопрос, что странно. И как быть, если юристы высокого ранга расходятся во мнении (Уно Лыхмус — Райт Марусте, юристы президента — юристы канцлера права)? Промолчал и профессор Э.Труувяли, экс-канцлер юстиции, а хотелось бы знать его мнение.

— Наши мнения совпадают. Я тоже считаю, что Госсуд принял политическое решение. Нарушив равновесие властей, он вторгся в парламентское пространство. Что же касается юристов, оставшихся при особом мнении, то у каждого из них есть своя логика Жизнь, однако, имеет свою логику, которая не обязательно совпадает с юриспруденцией. И логика жизни всегда побеждала.

— Еще один спорный вопрос — должно ли чиновничество быть беспартийным? Вот мои рассуждения. С одной стороны, приходить к власти можно только со своей командой. К тому же бюджетная сфера не должна быть источником дохода только для одной группы людей. С другой стороны, нежелательны чехарда, отсутствие преемственности. Ваше мнение?

— В своей книге «Верю в Эстонию» я писал, что Эстонии угрожает превращение в государство чиновников. Большинство партий на самом деле вовсе не сильны и способны быть лишь декорацией различных групповых интересов. Эта ситуация опасна. Партии должны быть способны осуществлять в обществе прорыв и создавать новое. Чиновничество без сильных партий обречено на застой. Необходимо разумное равновесие между партиями и чиновничеством. Ни те, ни другие не являются священными и неприкосновенными.

— Вас много критикуют политические оппоненты. Очень любит это делать Eesti Paevaleht («Был бы Сависаар, а компромат всегда найдется»). Как вы к этому относитесь? Как снимаете стресс от очень большой нагрузки — коалиционный совет, Таллиннская мэрия, лидерство в партии?

— Критика — обязательный элемент профессии политика. Но надо отделять зерна от плевел. Если журналисты на это не способны или становятся односторонними (мы знаем, например, что большая часть публикуемой в Eesti Paevaleht критики, направленной против Центристской партии, на самом деле принадлежит перу деятелей умеренных и Исамаалийта), то их материалы теряют достоверность. В результате рейтинги газет падают, причем не меньше, чем рейтинги партий. По существу, журналисты и политики — дети одной семьи.

Я искренне заинтересован в том, чтобы завтра принимать более верные решения, чем сегодня, и буду благодарен каждому, кто мне в этом поможет. Естественно, и журналистам.

— Рейтинг центристов стабилен. Он выше, чем у других партий. Есть ли потенциал для еще большего повышения рейтинга? Или электорат центристов уже определился?

— В таком переходном обществе, каким сегодня является Эстония, окончательно не сложился электорат ни у одной партии. Это и заставляет партии прилагать усилия — в интересах страны.

— Спасибо за беседу.