Русский дом

«Памятники,
отлитые в формы искусства,
говорят сегодня своим детям,
каковы они есть
и каковы должны быть».
Густав Суйтс

Последняя среда августа жаркого лета 2002 года. К семи часам вечера к памятнику Федору Михайловичу Достоевскому в саду на Морском бульваре стекаются люди. Уже в автобусе слышу, как пожилая дама утвердительно спрашивает у вошедшей на очередной остановке знакомой: «Вы в Русский дом, к Достоевскому?»

Какое все-таки емкое это слово — «дом». Он и страна, и город, в котором живут люди (говорим же мы «поедем домой»); он и жилище, где обитает семья; и здание общественного назначения — от спорта до науки и культуры; в старину означал династию, род (от dominus — господин). Он может быть домиком и доминой — хижиной и дворцовыми палатами; может иметь иносказательный смысл, например, «ума палата» и «не все дома»; наконец, характеристикой хозяйственного человека, о котором говорят — домовитый.

И произнесенное незнакомой женщиной простое и такое понятное название «Русский дом», право, во всяком случае, в моем понимании, неизмеримо естественнее царапающего ЦРК. Впрочем, дело не в названии этого культурного центра, а в том, как он живет в наше непростое время, как осуществляет великую миссию сохранения русской культуры и одновременно воплощает в жизнь идею интеграции русской общины в общество Эстонии.

Вообще-то слово «интеграция» от латинского integer — цельный, и во всех энциклопедиях определено как «объединение в целое каких-либо частей». Объединение всех национальных общин, населяющих нашу маленькую страну, в единое общество - задача благородная и необходимая.

В канун Второй мировой войны у русского художника, путешественника и философа Николая Константиновича Рериха возникла идея создания Всемирного Пакта защиты культурных ценностей. Во многих странах мира возникли общества «Пакта Рериха». И вот что писал в Эстонию великий гуманист: «Слышу, что в Таллинне образовалась группа нашего Пакта. Этот Красный Крест культуры близок или, вернее, должен быть близок всем народам. Во взаимной охране культурных ценностей не может быть соревнований и раздражений. Каждый народ имеет свои неповторимые ценности». А эстонский публицист и деятель национального движения XIX века Аугуст Якобсон в одной из своих «Патриотических речей» говорил о «едином поле культуры». Именно «поле» - во всем его разнотравье и многоцветье культур, дополняющих и обогащающих друг друга...

Оставшиеся практически незамеченными средствами массовой информации встречи у памятника Ф.М.Достоевскому, проходившие каждую среду в течение июля и августа с.г., были посвящены именно такому взаимному обогащению культур.

В 2002 году исполнилось 120 лет со дня кончины эстонского писателя, поэта и медика Фридриха Рейнгольда Крейцвальда и 140 лет выхода в свет второго по счету и первого массового издания эпоса «Калевипоэг», собирателем и создателем которого был Крейцвальд.

По средам к семи часам вечера у памятника великому писателю собирались сотни таллиннцев, собирались, несмотря на полное отсутствие какой-нибудь информации в газетах, по радио, в Интернете.

Эти вечера можно было бы назвать «Достоевский и эстонская культура». Классик эстонской литературы Антон Хансен-Таммсааре в своем интервью 1928 года заявил о себе: «Если бы те, кто пытается найти в творчестве Таммсааре чье-либо влияние, указали на Достоевского, я не мог бы этого оспаривать». И еще он назвал Достоевского «Гением страшной правды». Влияние Достоевского на всю мировую литературу бесспорно.

В самом начале последней августовской встречи поэтесса и литератор Зинаида Ивановна Воейкова взволнованно говорила об исторической речи Достоевского 8 июня 1880 года, посвященной открытию памятника А.С.Пушкину в Москве. Она прочитала на память отрывок из этой речи, в котором Федор Михайлович, разбирая строфу из поэмы «Цыганы» — «Оставь нас, гордый человек», — сказал: «По народной мере и правде... прежде всего сломи свою гордость, праздный человек, потрудись на родной ниве... Не вне тебя правда и не за морем где-нибудь, а прежде всего в твоем собственном труде над собою». Честное слово, мне показалось, что бронзовый Достоевский кивнул.

А потом был концерт, который вели авторы его сценария, актрисы Русского драматического театра Лидия Головатая на русском и Светлана Дорошенко на эстонском языках. Звучали русские песни и романсы в исполнении заслуженного деятеля культуры РФ, солиста Русского филармонического общества Александра Некрасова и лауреата международных конкурсов Валентины Пешковой, танцевали детские ансамбли, пела солистка из ансамбля «Куколки» Кристина Шклярук. В других вечерах у памятника Ф.М.Достоевскому принимали участие актер Русского драматического театра Олег Рогачев, исполнявший авторские песни, ансамбль «Кантри» из Раквере под руководством Карин Гюльдере, певица Инна Журавлева, шоу-балет «Визави», студия средневековой музыки «Вайкус муузикат» под руководством Тыну Сеппа и другие исполнители.

И каждый вечер начинался рассказом З.И.Воейковой о жизни и творчестве Достоевского и завершался чтением на русском и эстонском языках ведущими вечера Лидией Головатой и Светланой Дорошенко отрывков из эпоса «Калевипоэг». И в последнюю встречу они прочитали отрывки из заключительной песни эпоса.

Были цветы и слова благодарности организаторам и участникам этих замечательных вечеров и, конечно, их инициатору и вдохновителю Николаю Васильевичу Соловью, который мечтает сделать встречи «в саду у Достоевского» доброй традицией, чтобы, как он сказал перед началом встречи, «Федору Михайловичу не было скучно», а сад у Русского дома стал местом встреч с великой литературой. И еще он пригласил всех на вечер, посвященный выходу в свет второго издания эпоса «Калевипоэг», который состоится в сентябре.

Печально, что проходившие в течение двух летних месяцев вечера, внесшие неоценимый вклад в дело взаимного обогащения культур, прошли незамеченными. Писали о пивных фестивалях, о гастролях заезжих звезд эстрады, о чем угодно, и ни слова о скромном, но бесспорно важным событии в культурной жизни столицы.

И еще. В среду, 28 августа у памятника Ф.М.Достоевскому молодых лиц было не много. Из расположенного за садом Дома молодежи пробегали между зрителями и участниками концерта какие-то озабоченные парни. И вдруг я заметил, что некоторые из них оставались и слушали. Может быть, именно в этом — залог будущего летних дней Достоевского.

Лев ЛИВШИЦ