"Молодежь Эстонии" | 10.09.02 | Обратно

Путеводная звезда

Вернемся в гимназию имени Густава Адольфа. В ХVII веке по окончании курса в актовом зале, бывшем рефектории (столовой монастыря) проходили торжества, во время которых ученики старших классов произносили речи на латинском языке. Их слушали почетные гости, родители, педагоги. Организовывали и проводили эти торжества сами ученики. Распорядители имели право носить парадную шпагу. За право ее носить не только на торжествах старшие гимназисты упорно боролись почти целое столетие, и, наконец, в ХVIII веке им разрешили носить шпагу, но только вне стен школы, и только детям дворян.

Вопросы чести, скорее честолюбия, волновали не только учеников, но и преподавателей. Когда в 1634 году магистрат Ревеля постановил, что во время празднеств профессора гимназии должны сидеть за высшим городским духовенством, а за ними младшие пасторы, духовенство было возмущено и потребовало посадить профессоров ниже пасторов. Тяжба тянулась 60 лет (!), пока король Карл ХI не разрешил ее в пользу профессуры.

Книга Г.Бауэра, посвященная истории ревельской гимназии, о которой мы рассказали в предыдущей статье, озаглавлена “Старейшая гимназия России”. Она и впрямь была старейшей из непрерывно действовавших тогда в империи средних учебных заведений. Многие возникали и раньше, но в “бурные времена” прерывали на многие годы занятия, а то и вовсе закрывались. “Ревельская гимназия,- как писал Бауэр,- не прекращала учение ни под бичом голода или чумы, ни под грохот неприятельских орудий”.

Как часто мы сетуем на плохое поведение учеников в современных школах. Ничуть не лучше было оно и 330 с лишним лет назад. Ректор гимназии в 1671 году подал магистрату записку с жалобой на то, что “ученики на улицах ведут себя вызывающе, приходят в класс при шпагах, ночью за городскими воротами устраивают форменные поединки и во всякое время стреляют из пистолетов”. Ничего себе детки!

И в то же время в гимназии существовали довольно строгие, иногда странные, на наш взгляд, правила поведения. В них, например, запрещалось ученикам играть в карты. купаться в море (?), говорить между собой на родном (немецком) языке вместо латыни. И взыскания были разнообразные: сидение на полу, лишение своего места в классе, телесные наказания - это для младших; для старших - легкий арест, строгий карцер и отчисление из гимназии. За опоздание и пропуск уроков по неуважительной причине платили штраф по одному серебряному грошу, за разговор не на латыни, а на немецком языке взимали медный грош.

Нелегко пришлось гимназии в 1710 году, когда русские войска осаждали Ревель. Не сразу возобновились занятия и после сдачи города. Только преданность делу тогдашнего ректора гимназии Рудольфа Бэра, единственного из профессоров, не покинувшего Ревель и школу в ту трудную пору, помогла возобновить занятия.

Последующие столетия внесли немало перемен в систему обучения в ревельской гимназии. Преобразования коснулись учебных программ и оценки результатов учебы. В 1820 году ввели двенадцатибалльную систему отметок, табеля ученикам выдавали ежемесячно. По среднему баллу учеников пересаживали четыре раза в течение учебного года. Ввели занятия гимнастикой, которые из-за отсутствия собственного помещения проводили в пожарном депо у Вируских ворот.

Менялся и состав гимназистов. К просвещению получили доступ те слои общества, которым ранее к среднему образованию путь был закрыт. Старые стены гимназии уже не вмещали всех, кто хотел получить образование. С сороковых годов ХIХ столетия начались работы по перестройке и расширению школьных зданий. Они проводились в несколько этапов. В середине ХIХ века на месте старого одноэтажного дома построили двухэтажное здание, а к 1910 году оно было реконструировано и надстроено еще на один этаж. Завершению этих работ и освящению гимназии, которая носила тогда имя императора Николая I, и была посвящена брошюра одного из педагогов гимназии, Г.Бауэра.

Через два года на другой стороне улицы Суур-Клоостри (Большой Монастырской) на месте бывшего жилого дома профессоров построили новый гимнастический зал. К тому времени в гимназии учились 580 юношей.

Среди тех, кто учился в этой гимназии, а потом преподавал в ней греческий язык, был Фердинанд Видеман, впоследствии крупный ученый-филолог, первый эстонец, ставший членом Российской Академии наук.

В 1890 году директором ревельской гимназии был назначен Григорий Янчевецкий, вместе с ним приехал в Ревель его шестнадцатилетний сын Василий. После окончания гимназии он поступил в Петербургский университет, окончив его, получил диплом филолога, работал корреспондентом одной из столичных газет во время русско-японской войны, писал исторические повести и романы, стал известным, даже популярным автором. Уверен, что большинство наших читателей хорошо знает его произведения.

Вы не слышали такого писателя Василия Григорьевича Янчевецкого? Зато, бьюсь об заклад, читали написанные им романы - “Чин-
гисхан”, “Батый”. “К последнему морю” и многие другие. Его псевдоним - две первые буквы собственной фамилии - В.Ян.

За 371 год своего существования старейшая школа Эстонии подготовила к жизни и деятельности не одну тысячу образованных людей, принесших немало пользы своей стране и обществу.

Сегодня у входной двери отреставрированной к началу нового тысячелетия старейшей школы города вместо надписи “Средняя школа № 1” стоит наименование - “Гимназия имени Густава Адольфа”. Нет сомнения, этот шведский король сыграл решающую роль в открытии настоящего учебного заведения в Таллинне, но мне хотелось бы сказать о другом человеке, современнике короля всех шведов Густава II Адольфа, человеке, который оставил о себе не только добрую память, но и основы воспитания и обучения детей, внешней и внутренней организации обучения и целую массу глубоких и верных замечаний о методах и приемах воспитания, человеке, чьими учениками были многие настоящие Учителя человеческой жизни - от Песталоцци до Макаренко.

Этого человека звали Ян Амос Коменский. Великий чешский педагог родился в Южной Моравии в 1592 году, создал много научных и практических трудов по педагогике, суть которой он выразил в эпиграфе к главному своему педагогическому сочинению “Magna didaktika” (“Великая дидактика”). Эпиграф гласит: “Да будет путеводною звездою и рулем изыскание и открытие такого способа, следуя которому учителя бы меньше учили, учащиеся же большему научались; в школах было бы менее страха, одурения и бесполезной работы, а больше прилежания, радости и прочного успеха; христианские общества менее страдали бы от мрака, смятения и разлада, заключали бы более света, порядка, мира и спокойствия”.

Как же все-таки важно, чтобы наши школы не просто меняли свои наименования, но и следовали этим великим заветам.

Лев ЛИВШИЦ