С чем Игорь Иванов приехал в ООН

В первые же дни после трагедии 11 сентября прошлого года множество умных людей начало предсказывать самые невероятные и тотальные перемены в мировой политике. И действительно — тогда было возможно все, и действительно – множество государств совершило внешнеполитические зигзаги, которых они и сами от себя не ожидали. Например, Пакистан, сделавшийся американским союзником в борьбе с «Талибаном». Или государства Средней Азии, сумевшие одновременно стать членами Шанхайской организации сотрудничества и разместить у себя военные базы США. Да и Россия на мировой арене сделала за этот год много такого, о чем до 11 сентября можно было только мечтать – или, согласно иной точке зрения, о чем и помыслить было страшно.

Но сегодня, год спустя, коренных неожиданностей ждать не стоит. Мировые лидеры, собравшиеся на этой неделе на 57-ю сессию Генеральной Ассамблеи ООН, уже в общем хорошо знают, с кем они и чего они хотят от нового мира.

Год мировой политики начинается, как в старину новый год на Руси, именно с сентября, с нью-йоркского слета глав государств или, по крайней мере, министров иностранных дел. А выступления их часто оказываются главным дипломатическим документом года, внешнеполитической заявкой на месяцы вперед.

Как полагают в российском МИДе, общая тональность заявлений российской дипломатии в Нью-Йорке будет такова: приоритет – согласие среди великих и иных держав. Согласие по основным вопросам мироустройства в целом.

Дело в том, что Москву более чем устраивает то, что сейчас называют не очень точным термином «антитеррористическая коалиция». А именно – новые, доверительные отношения России с США и Европой, тем более что эти отношения, вопреки страхам многих, лишь улучшили атмосферу наших связей с традиционными союзниками – Китаем, Индией и другими. Ведь судя по их реакции на события 11 сентября, и традиционные союзники настроены не на «борьбу с Западом», а на более равноправные отношения с ним, прежде всего в торговле и иных деловых связях. «Коалиция», или «сотрудничество», попросту выгодна для развития экономики – российской и мировой.

Коалиция родилась как военный союз, она была порождена наличием общего врага, общей угрозы. Но Россия хотела бы, чтобы это создавшееся за истекший год согласие и понимание взломало бы рамки борьбы с терроризмом и стало бы основой вообще всей международной политики на десятилетия вперед, с общим врагом или без такового. То есть повторить, на этот раз успешно, то, что наметилось было во время Второй мировой войны, но в отсутствие Гитлера выродилось в конфронтацию двух сверхдержав и их союзников.

Речь идет не о новой ООН, а скорее о новых принципах построения системы мировой безопасности, которые, кроме ООН, некому обсуждать и некому проводить в жизнь. Тот же Игорь Иванов предлагал год назад, до 11 сентября, также на Генассамблее, создать глобальную систему противодействия современным вызовам и угрозам. И в этом году следует ожидать, что Москва продолжит эту линию — огласит список документов, новых или уже обсуждаемых в Объединенных нациях, этом мировом парламенте. Документов, которые нужны в качестве универсальной международной юридической базы как для борьбы с терроризмом, так и для обеспечения международной безопасности и развития в целом.

Внимательный наблюдатель за российской внешней политикой вряд ли обнаружит в «дипломатическом багаже» российского министра что-то принципиально новое по сравнению с тем, что говорилось и делалось в Москве в последние месяцы и годы. В этом смысле очень показательный (и самый свежий) документ – выступление Игоря Иванова по поводу открытия нового учебного года в МГИМО 2 сентября. Там ясно высказана мысль: происходит то, чего Москва добивалась несколько лет, начинают давать всходы зернышки, которые мы сеяли все это время. Выстраивается система международных отношений, чьи кирпичики – это и Шанхайская организация сотрудничества, и новые отношения с НАТО, и новая роль России в «большой восьмерке», и многое другое.

Осталось сказать спасибо террористам, ускорившим 11 сентября создание этой системы. С другой стороны, и Вашингтон тоже использует свое несчастье (катастрофическую по последствиям атаку на территорию США) для устранения прежних барьеров, моральных и юридических, для проверки лимитов американских возможностей по всему миру. И вопрос лишь в том, не столкнутся ли лоб в лоб эти попытки нескольких (не только России и Америки) стран обеспечить себе в новом мире положение более комфортное, чем в старом.

Очень похоже, что именно в ближайшие дни в Нью-Йорке столкновение и произойдет. Ожидают, что предстоит «Генассамблея войны» – войны против Ирака. Что в этой ситуации делать России, особенно если война начнется как раз после съезда гостей в Нью-Йорк? Отправить самолет с Игорем Ивановым домой, если не удастся развернуть его над Атлантикой, как это сделал Евгений Примаков в момент начала американских бомбардировок Югославии?

Упоминание Югославии здесь очень кстати, потому что та война в сердце Европы (о которой сейчас европейские политики стараются не вспоминать) надолго, если не навсегда, отбила у европейцев охоту следовать за США во всех и всяких акциях. А «воздушная петля» Примакова в конечном счете очень сблизила Европу с оказавшейся правой Россией. Можно сказать, что если бы не Югославия, то Европа сейчас не возражала бы столь активно против войны в Ираке. А Россия благодаря своей морально выигрышной позиции в Югославии сейчас может себе позволить более сложную дипломатию в отношении США.

Речь о возможности (пусть далеко не гарантированной) самостоятельно или, скорее, в союзе с европейской дипломатией спасти американцев, загнавших себя в тупик и оказавшихся в неожиданной изоляции. Воевать с Ираком в одиночку (не считая Англии) – это тяжелое поражение для Буша. А разбираться потом с последствиями победы над Саддамом Хусейном при том, что Вашингтон явно не знает, что делать в Средней и Центральной Азии после победы над талибами, означает подорвать финансовые и многие другие ресурсы США, поставить Америку в еще большую зависимость от союзников.

Суметь коллективно найти решение иракской проблемы, используя создавшийся за этот год дух сотрудничества и доверия, – это было бы хорошее достижение, которое укрепило бы структуру международного согласия, которая так нравится Москве. Конечно, такая внешняя политика не очень эффектна и весьма трудоемка – но выигрышна во всех отношениях.

Дмитрий КОСЫРЕВ

P.S. Выступление министра иностранных дел России Игоря Иванова на 57-й сессии Генассамблеи ООН должно состояться сегодня, 13 сентября.