Проекты для Ирака

Россия должна работать в Ираке не только через ООН

Президент Комитета международного культурного, научного и делового сотрудничества с Ираком, председатель Совета Союза нефтегазопромышленников Юрий Шафраник в эксклюзивном интервью обозревателю РИА «Новости» Марианне Беленькой рассказал о перспективах, открывшихся в Ираке после того, как Багдад согласился на возобновление международных инспекций без предварительных условий.

— Юрий Константинович, ваш визит в Ирак совпал с принятием Багдадом решения о возвращении международной комиссии по вооружению в Ирак без предварительных условий. По вашему мнению, как решение Багдада изменит ситуацию вокруг Ирака?

– В Багдаде я принимал участие в работе 8-й Международной конференции солидарности с Ираком. Обычно подобные конференции проводятся в конце октября, но на этот раз ее перенесли из-за напряженной обстановки. Второй день работы конференции как раз и совпал с объявлением Багдадом решения о возобновлении мониторинга. Для иракцев это – очень серьезный и непростой шаг, так как, по их мнению, уже все, что возможно, было просмотрено в ходе предыдущих инспекций. Иракцы, в принципе, были не против инспекций как таковых, но они хотели получить четкий ответ на вопрос – сколько времени будут проводиться инспекции и когда конкретно будут сняты санкции.

Можно твердо сказать, что после объявления Багдадом решения Ирак стал морально жить в другое время. Что бы сейчас ни происходило – прошлое забыто. Ирак, согласившись принять международных инспекторов, выбил козыри у всех противников снятия эмбарго. Теперь мера ответственности за последующее развитие событий переложена в первую очередь на Россию, во вторую – на мировое сообщество и затем на Ирак. Необходимо закрепить те положительные результаты, которых добились наши дипломаты. Решение Багдада открывает новые возможности для России, и надо этим воспользоваться, т.е. начать делать проекты. Надо начать работу в Ираке не только в рамках, установленных ООН.

Это касается только «мирных» проектов – разработки месторождений, бурения скважин, строительства и т.д. В этом нет ничего плохого. Работа в Ираке в обход санкций все равно уже ведется близлежащими странами – Турцией, Сирией, Иорданией. Почему бы этого не делать России и другим странам?

Я много раз предлагал американским, европейским и российским компаниям начать вместе два-три проекта в Ираке. В ходе этой работы и будет доработана методика – как выводить Ирак из изоляции. Все равно работа в Ираке будет вестись, и отмена санкций неизбежна.

— Если в Ираке после отмены санкций или даже не дожидаясь этого, возрастет число западных компаний, не потеснят ли они российские позиции в этой стране?

– Ирак все равно никогда не будет работать только с российскими компаниями. Что касается конкуренции, то, во-первых, «волков бояться – в лес не ходить». Во-вторых, конкуренция возможна, и она будет, поэтому надо быстрей закрепляться в Ираке, быстрей подписывать правительственную программу о долгосрочном сотрудничестве. Кстати, эта программа – такой мизер, это только наметки, это только перечень возможных проектов. 40 миллиардов – большая цифра для товарооборота, но не по объему проектов.

С другой стороны, если западные и российские компании объединятся в ряде проектов в Ираке, то конкуренция уже не будет такой острой. Конкуренция будет также играть в пользу снятия санкций. Не только Россия будет настаивать на снятии санкций, но это будет в интересах и других стран.

— В последнее время часто говорят, что российским нефтяникам не выгодно снятие санкций, более того, для них выгодно обострение ситуации в Ираке...

– Да, если по Ираку будет нанесен удар, то на какой-то период цены на нефть взлетят, кто-то хорошо заработает, но что дальше? После взлета всегда бывает падение. Надо смотреть на долгосрочные перспективы. Что касается снятия санкций, то, конечно, надо решать вопрос, как выводить иракскую нефть на рынок, чтобы не обрушились цены, но эта тема – не первая в очереди.

— По некоторым данным, США предложили России сохранение за ней в Ираке всех проектов, если Москва не будет возражать против нанесения удара по Ираку?

– Я могу спросить вас – что мы получили за 15 лет (с 1987 года) политики уступок? Мы много получили от того, что была сломана Берлинская стена, что наши войска ушли из стран Восточной Европы? Конечно, надо предвидеть всякие ситуации. Но единственная наша гарантия, что мы останемся в Ираке – это реальные проекты. Если слова не будут подкреплены конкретными действиями, то конкуренции нам действительно не выдержать, и мы уйдем из Ирака.

— Может ли заменить российская нефть арабскую, в частности саудовскую, на американском рынке?

– То, что российская нефть может заменить арабскую – это чистой воды спекуляция. Уровень потребления нефти в мире последнее время растет. Мы новые крупные месторождения в последние 10 лет толком не вводили. Уже к 2007 году у нас будут серьезные проблемы, так как для введения новых месторождений нужно 5-7 лет минимум. Эти проблемы в нефтегазовой сфере России уже сейчас видны тем, кто умеет считать.

Более того, Россия – единственная из всех нефтедобывающих республик бывшего СССР, которая не вышла на уровень 1992 года по добыче «черного золота». Так что кичиться нам нечем. Мы в первую очередь вводим в заблуждение самих себя.

— Помимо Ирака, как развивается российско-арабское сотрудничество в нефтегазовой сфере?

– Идет активная работа на этом направлении. Готовится заседание российско-саудовской межправкомиссии, которое должно состояться в конце октября. С российской стороны комиссию возглавляет министр энергетики Игорь Юсуфов. Главное, что изменилась атмосфера. В начале 90-х в отношениях с арабским миром были в основном политические экивоки, нам высказывалось уважение, но не было конкретных предложений по сотрудничеству. Сейчас поступают серьезные сигналы о том, что возможны совместные проекты и взаимные инвестиции. Руководство России восстанавливает свои интересы в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Не все сразу выливается в проекты, что-то пока только проговаривается. Но проекты не готовятся за один день. Идет активная работа в Кувейте, у «Лукойла» есть небольшой проект в Египте.

Очень удачным был визит российской делегации в Алжир в начале сентября.

— Что это был за визит?

– Визит в Алжир российской делегации преследовал две цели: участие в работе форума газоэкспортирующих стран «Новые рамки для европейского газового рынка» и переговоры с алжирцами в рамках оживления работы Межправкомиссии.

По мнению российской стороны, заседание межправкомиссии должно состояться в четвертом квартале этого года, в крайнем случае в январе 2003 года.

В ходе визита мы ставили задачу от чисто теоретических встреч перейти к практическим договоренностям, рассмотрению взаимных проектов. Нам хочется, чтобы алжирская государственная газовая компания «Санотрак» имела проекты в странах России и СНГ, а «Газпром» и другие российские компании работали в Алжире. Тогда возможностей работы на европейском рынке как для нас, так и для алжирцев станет больше.

Российской делегации удалось добиться решения о создании рабочей группы с «Санотраком» по рассмотрению российско-алжирских проектов. В Алжире уже работает «Стройтрансгаз», имеет небольшой, но все же интерес «Роснефть».

В ходе визита от имени Союза нефтегазопромышленников России мы согласовали вместе с Министерством энергетики РФ с «Санотраком» и Министерством энергетики и рудных дел Алжира перечень основных компаний, которые изъявили желание работать в Алжире. Это – «Газпром», «Лукойл», «Союзнефтегаз», «Стройтрансгаз», «Гелеомаш».

Вернувшись в среду из поездки в Ирак, я услышал информацию, что председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер принял решение открыть представительство компании в Алжире. Но, к сожалению, это все равно мизер из того, что Россия могла бы делать в арабском мире.