О чем молчит соглашение

Пухлое - в сорок три страницы - коалиционное соглашение с момента опубликования его основных положений стало объектом пристального изучения аналитиков, политологов, социологов. Прежде всего их интересует раздел социальной политики, поскольку именно эта сфера накопила тревожное количество проблем.

Впервые коалиционное соглашение, отмечает в газете Postimees аналитик Лаури Леппик, называет бедность и материальное расслоение общества в круге социальных проблем и обещает их решить. Каким образом? Тут-то и обнаруживаются умолчания, оговорки и двусмысленности. «Как это ни парадоксально, больше всего их, - пишет автор, - в разделе, посвященном семейной политике. Удивительным образом политики-разработчики соглашения, упомянув в этом разделе восемь раз слово «мать», ни разу не вспомнили про «отца».

Многообещанная «зарплата матери» - равная для всех, кто родил и пестует ребенка до года, исчезла. Остался реформистский вариант пособия на 360 дней, размер которого поставлен в зависимость от дородовых доходов матери с оговоркой: чтобы сумма эта не превышала трех минимальных зарплат. Называть такое обещание «зарплатой матери» ошибочно, поскольку оно никак не подразумевает оплату труда по уходу за новорожденным, а скорее на год выкупает молодую мать с рынка труда.

Непонятно, почему идея одинакового пособия всем матерям вдруг уступила место пособию, зависящему от предшествующего дохода матери.

Похоже, что авторы соглашения долго ломали голову над тем, что же пообещать пенсионерам? Фигурировавшее в проекте соглашения увеличение индексации пенсий исчезло, а вместо этого появилось обещание обеспечить пенсионерам уровень жизни, предусмотренный Европейским кодексом социального обеспечения. Авторы допустили небольшую оплошность - кодекс этот не евросоюзовский, а Совета Европы. Как говорится, две большие разницы.

Человеку, который не знаком с этим документом, написанным сложным юридическим языком, трудно понять, что имеет в виду коалиционное соглашение - то ли пенсии будут повышаться быстрей, то ли они у нас и без этого хороши.

И таких свободно «трактуемых» обещаний в соглашении, увы, достаточно.

Обсуждение темы коалиционного соглашения в Eesti Päevaleht поддержала политолог Ииви Массо. Ей непонятно, почему в демократическом государстве экономическую политику диктует богатая элита, составляющая меньшинство общества? Идею снижения налогового бремени поддержали менее двадцати процентов избирателей, но, по коалиционному соглашению, новое правительство намерено изменить налоговую систему в полном объеме и явно не в пользу слабозащищенных слоев общества. Сведение роли государства к минимуму в экономике и социальной сфере увеличивает бедность и преступность. Это доказано практикой международной жизни. При ультраправой экономической политике любые обещания инвестиций в социальную сферу остаются пустым звуком, а уверения, что образовавшиеся от сокращения налогов дыры в бюджете прикроют доходы от возросшего потребления, если не наивность, то ложь.

Те, кто выиграет от снижения налогов, убеждена автор, не станут свои дополнительные кроны тратить в Эстонии. С большей вероятностью эти деньги осядут за рубежом - в поездках и на иностранных биржах ценных бумаг.

Наряду с социальным неравенством коалиционное соглашение закрепляет и неравенство полов. Обещание пособий только матерям - отцы в нем не упоминаются ни разу - дискриминирует мужчин. Замена прямых социальных пособий налоговыми послаблениями семьям означает, что чем выше доход семьи, тем больше денег от государства она будет иметь в виде налоговых послаблений. Дети небогатых родителей по сути останутся без таких «пособий». Справедливей было бы собирать налоги соответственно доходам и помогать детям напрямую, а не через доходы родителей.

Поддержка детей не должна зависеть и от того, имеют ли дипломы их родители. Студентам надо помогать в зависимости от их учебных успехов, а не от количества рожденных ими детей. Кульминацией фарса семейной политики «триэров» автор называет их предложение погашать матерям государственно гарантированный учебный кредит. Оно дискриминирует не только бездетных студентов, взявших учебный кредит, но прежде всего детей, чьи матери до родов не похлопотали заиметь диплом.

«Новая политика» не подразумевает ни солидарности поколений, ни большей человечности. Разрядка растущей напряженности авторами видится в форме тюрем, школ-интернатов и других аналогичных учреждений, «утверждающих порядок». На них в соглашении сделано немало ссылок. Каковы те самые гуманные ценности, что упомянуты в начале соглашения, и кто имеется в виду, когда говорится о «свободе выбора», мы все увидим в ближайшие годы, итожит автор.

Т.А.