Президент Хорватии: «Войны начинают не люди»

Евгения ГАРАНЖА

В эксклюзивном интервью «Молодежи Эстонии» посетивший с визитом Таллинн и Пярну хорватский президент Степан Месич рассказывает, почему в Хорватии не было антивоенных демонстраций.

Биографическая справкa

Степан Месич родился в 24 декабря 1934 года; владеет русским и французским языками;
в годы учебы на юридическом факультете Загребского университета был лидером студенческого движения;
начал политическую карьеру как депутат парламента Социалистической Республики Хорватия;
в начале 70-х провел год в тюрьме за участие в событиях «хорватской весны», с начала 90-х - член Хорватского демократического союза;
после первых многопартийных выборов в 1991 году избран премьер-министром, в 1992 году — спикером парламента Хорватии;
в 1994 году вышел из ХДС из-за разногласий в вопросе отношений с Боснией и Герцеговиной;
сформировал Партию независимых хорватских демократов;
в 1997 году вместе с большинством своих однопартийцев вступил в Хорватскую народную партию;
7 февраля 2000 года избран президентом республики, после этого покинул партию, желая «быть президентом всего народа»;
женат, имеет двоих дочерей и двух внуков, живет в Загребе и водит «Фольксваген-Гольф».

Источник: МИД Эстонии

— Вы помните ваше первое впечатление об Эстонии? С чем оно было связано?

— Я первый раз в Таллинне и первый раз в Эстонии. Но я внимательно наблюдал за тем, как Эстония добивалась независимости. И битва за нее была тем, что заставило меня впервые почувствовать интерес к Балтийским странам. До этого Эстония попадалась мне только на уроках истории и географии.

— Между нашими странами существуют дружеские отношения, однако их трудно назвать особенно интенсивными. Как вы думаете, Эстония и Хорватия могут найти точки соприкосновения только в рамках международных организаций или для двустороннего сотрудничества перспектива все же есть?

— Конечно, мы могли бы сотрудничать более интенсивно во всех областях, особенно в экономической. Наши страны довольно значительно удалены друг от друга, однако в наше время расстояния – понятие относительное. Теперь единственное, что вам нужно рассчитывать, это расстояние от вашего дома до аэропорта. Все остальное – дело нескольких часов. Эстонию и Хорватию разделяют лишь два часа полета. Это нельзя назвать серьезным препятствием для сотрудничества.

— Что бы вы назвали основной целью вашего визита?

— Основная цель моего визита и визита моих спутников — заручиться поддержкой Эстонии в наших попытках приблизиться к членству в ЕС. Мы хотим также услышать ваши советы и предложения относительно того, как можно ускорить этот процесс. Потому что подготовка Эстонии к членству в ЕС была очень эффективной. И наша третья цель – привлечь в Хорватию побольше туристов из Эстонии, и наоборот – мы хотим сделать Эстонию одним из пунктов назначения путешествующих хорватов.

— Вы высказали так много похвал в адрес Эстонии. А допустила ли она на пути в ЕС какие-то ошибки, которые Хорватия заметила и постарается ни за что не повторить?

— Нам очень трудно говорить об ошибках. Нам трудно судить о том, что наши эстонские друзья сделали, чтобы ускорить свое вступление в Евросоюз и чтобы соответствовать европейским стандартам. Мы можем лишь оценить результат. А он хорош!

— С началом иракского конфликта во многих европейских странах сложилась ситуация, когда правительства поддерживают действия США в Ираке, а народ ушел в жесткую оппозицию. Наблюдается ли что-то подобное в Хорватии, и если да, то в чем вы видите корни этого противоречия?

— Видите ли, Хорватия с самого начала этого конфликта противилась любым действиям, которые совершались вне контекста ООН. Нашим принципом было решить этот конфликт путем переговоров. А если это невозможно, то использование силы должно происходить при поддержке ООН. Другими словами, базироваться на резолюции ООН. Эта позиция получила широкую поддержку среди народа Хорватии. Что до парламентских политических партий, то только одна из них выступила с поддержкой американо-британской акции в Ираке.

Теперь война должна быть закончена как можно быстрее, и, получив урок этой войны, мы должны выработать такие механизмы международного сотрудничества, при которых ООН стала бы единственным органом в мире, санкционирующим применение силы.

— Были ли в Хорватии антивоенные демонстрации, и случалось ли вам самому когда-нибудь принимать участие в подобной акции?

— В Хорватии не было массовых антивоенных демонстраций благодаря очень сдержанной позиции, которую заняла наша страна. И именно поэтому у меня не возникло необходимости участовать в них.

— Как в настоящий момент развиваются отношения Хорватии с международным трибуналом в Гааге?

— Хорватия была среди тех стран, которые инициировали создание Гаагского трибунала. Хорватия и Босния и Герцеговина стали жертвой агрессии со стороны Слободана Милошевича. Милошевич достигал своих целей, вводя в заблуждение югославскую народную армию. Он спровоцировал восстание части сербов в Хорватии и Боснии и Герцеговине ложными посулами. Он обещал им Великое сербское государство, где сербы будут жить в этнически чистом обществе. Теперь война закончилась. Мы остались в тех же границах, что и до войны. Но последствия войны все еще с нами.

Большинство сербов интегрировалось в хорватское общество, большинство из них не купилось на обещания Милошевича. Но часть сербов бежала в Сербию, и сейчас мы стараемся обнадежить этих хорватских граждан, чтобы они вернулись в Хорватию. Их дома, которые были разрушены во время войны, отстраиваются заново, и этим людям будет гарантирована безопасность. Но во время войны совершались преступления. Большинство из них – руками Милошевича и его клики. Но преступления совершались и со стороны Хорватии и Боснии и Герцеговины. Хотя это не значит, что мы ставим знак равенства между агрессором и жертвой. Что нужно сделать – это найти преступников. Этот процесс нужно индивидуализировать. Преступники должны быть привлечены к ответственности либо хорватским судом, либо Гаагским трибуналом.

Если мы будем знать, кто эти преступники, если в отношении этих преступников свершится правосудие, это будет способствовать лучшим отношениям между Хорватией и Сербией и Черногорией. Войны начинают не люди, войны начинают режимы и их лидеры. Поэтому военные преступники должны быть наказаны. Хорватия приняла конституционный закон, согласно которому все люди, обвиненные в военных преступлениях или привлекаемые Гаагским трибуналом в качестве свидетелей, должны отправиться туда. И именно это сейчас и происходит в Хорватии.

— Что хочет Хорватия найти для себя в Европейском союзе?

— Мы верим, что объединенная Европа является нашей целью и нашей судьбой. Мы верим, что объединенная Европа будет способствовать развитию технологий и демократии. Развитие технологий превратит нас в равного партнера Америки, Японии, Индии и Китая.

Объединенная Европа должна активизировать человеческий и экономический потенциал нашего континента. Вот почему мы поддерживаем европейскую интеграцию.

— Вы верите также и в общую европейскую политику безопасности, или, на ваш взгляд, стабильное будущее восточноевропейских стран все же больше зависит от трансатлантических отношений?

— Что касается общей политики безопасности, то ее будущее будет решаться посредством демократических механизмов в Европейском союзе. Что является очень позитивным моментом в развитии европейского континента, так это готовность России сотрудничать с остальной Европой. Россия больше не является оппозиционером или одной из сторон в конфликте, она сотрудничает. Это новый элемент в развитии Европы, который является очень положительным.