Ночные крылья Санкт-Петербурга

К 300-летию города на Неве

Татьяна СИНИЦЫНА,
обозреватель

В Санкт-Петербурге около трехсот мостов. Речь идет только о классических, тех, что над водой. Они — один из «мотивов» городской архитектуры, часть пейзажа. Город с первых дней жизни очень активно строил мосты, пока не ощутил коммуникативный комфорт, не почувствовал себя «урбанистическим целым», разрушив образ архипелага, или точнее — дельты, чем, собственно, и являлось его природное место. Дикое устье Невы было не самым лучшим местом для «окна в Европу», которое «прорубал» царь Петр Первый, и уж совсем не подходило для «парадиза» — именно так называл он свой новый город.

Но лучшей территории на Балтике у России просто не было, так что приходилось обустраиваться в этом «гнилом» месте. Заболоченные невские земли требовали осушения, для чего и прорывалось великое множество каналов. Вместе с Фонтанкой, Мойкой, Большой Невкой и другими естественными притоками Невы они очень быстро превратили город в «Северную Венецию». Сегодня город прорезают 68 речек, каналов и протоков, создавая более сорока больших и малых островов, которые и объединяет множество мостов. З0 из них – настоящие произведения искусства и являются архитектурными памятниками.

Первый мост появился в Санкт-Петербурге в день его рождения 16 (27 н.с.) мая 1703 года. Он был наплавным, из бревен, и соединил Заячий остров, где возводилась «альфа» города – Петропавловская крепость – с Городовым островом, отведенным под жилые дома. Этот мост несколько раз перестраивался, его нынешний усовершенствованный потомок – Иоановский мост. Один из самых известных мостов Санкт-Петербурга – Аничков – увековечил имя майора Аничкова. Именно его солдатам в 1715 году Петр I поручил перекинуть бревенчатый мост через Фонтанку, которая лежала на пути «Большой першпективы» – нынешнего Невского проспекта, главной магистрали Санкт-Петербурга. Через 70 лет мост «переоделся» в каменные одежды, но имя майора сохранил. А еще через 75 лет на устоях Аничкова моста появилась знаменитая скульптурная группа «Укротители коней», созданная Петром Клодтом.

Судьба вела «Коней» Клодта к Аничкову мосту довольно витиеватым путем. В 1831 году царь Николай I приобрел для Конногвардейского полка, над которым шефствовал, двух породистых английских жеребцов и решил продемонстрировать их придворным. Случайно в манеже оказался Клодт. Скульптором-анималистом он не был, и скакуны как предмет творчества его не вдохновляли. Но царь попросил запечатлеть красавцев в бронзе и украсить ими Дворцовую пристань. Отказывать самодержцу было не принято. Император одобрил первые модели и признал, что скульптору удалось наполнить металл биением жизни.

Но монаршии капризы привели к тому, что судьба «Коней» долгое время оставалась неопределенной. Сначала вместо Дворцовой пристани было велено установить скульптуры перед Армиралтейством. Но неожиданно царь принял другое решение – отправить их в Берлин в подарок королю Фридриху-Вильгельму IV, а потом переадресовал свой презент в Неаполь, королю обеих Сицилий Фердинанду II. Петру Клодту было жалко отправлять куда-то с родины свое детище, и он предложил украсить «Укротителями коней» Аничков мост, с чем царь на удивление легко согласился. С тех пор они и стоят там. Во время Второй мировой войны, когда город (тогда он назывался Ленинградом) переживал 900-дневную фашистскую блокаду, обессилевшие от голода люди все же думали о том, как уберечь от гибели городские шедевры. «Коней» Клодта укрыли в огромных ямах, вырытых в Летнем саду, и это спасло их: Невский проспект интенсивно обстреливался, и на Аничковом мосту разорвалось несколько артиллерийских снарядов.

Каждый из петербургских мостов, конечно, чем-то прославился. Например, до сих пор спорят, почему один из чугунных мостов на Мойке, построенный в 1816 году, называется Поцелуев. Одни утверждают, что прозвище возникло оттого, что рядом были морские казармы и, уходя в плавание, моряки прощались на этом мосту со своими любимыми. Другие придерживаются более прозаической версии: когда-то у моста был популярный трактир купца Поцелуева...

Деревянные мосты строились в Петербурге до середины XVIII века, но их постепенно заменяли на каменные, потом – на чугунные. В ХХ веке стали популярными более прочные и легкие металлические конструкции, упрощающие механизм разведения пролетов. Каждый день в 1.55 невские мосты «взмахивают» своими огромными крыльями с ажурными перилами и застывают в таком положении на некоторое время, пропуская череду пароходов и барж. К рассвету их дуги воссоединяются.

Журналистская удача однажды занесла меня туда, где мало кто бывает, «внутрь» одного из разводных мостов – Дворцового, соединяющего левый берег Невы со Стрелкой Васильевского острова вблизи Зимнего дворца (там находится Эрмитаж). Мост этот строгий и почти плоский, будто «стелется» над Невой, нисколько не мешая панораме. Международный конкурс на его проектирование, объявленный в 1900 году, продолжался более десяти лет. В 1912-м был принят проект инженера А.Пшеницкого, однако строительству помешала Первая мировая война. Мост соорудили только в 1916 году. Его общая длина – 260 м, ширина – 27,7 м, разводной пролет – около 55 м.

С дежурным инженером Дворцового мы спускались по узкой железной лесенке к «сердцу» и «мускулам» сооружения. Переходы, мостики и, наконец, большой зал с компьютерным пультом управления и серьезными механизмами. Здесь делают важное и вечное, пока стоит город, дело. В намеченный ночной час запускается техника, приводя в движение мощное подъемное устройство, разводящее мост. Мы спускались и в помещение ниже уровня воды, к огромным котлованам с мощными противовесами, которые держат поднявшиеся половинки моста. По точнейшим корабельным часам на «командном пункте» моста подавался сигнал, и мост, словно треснув надвое, взметал 700-тонные половинки к ночному небу. Все это чудо свершалось за считанные минуты.

По мере развития города множились и мосты.

Одним из самых романтических петербургских мостов является Львиный – на красивом изгибе канала Грибоедова. Четыре чугунных льва, закинув головы, упираясь лапами об устои, держат в своих пастях тонкие железные цепи, к которым подвешен настил мостов. Здесь часто ступала нога Александра Пушкина, воспевшего петербургские мосты в знаменитой поэме «Медный всадник».