Цену смерти спроси у мертвых

Юрий ГРИГОРЬЕВ

Как они все-таки правы, наши старики. Это нам представляется нелепым откладывать с каждой ничтожной пенсии какие-то жалкие крохи — «на похороны». И ведь живем вроде одной семьей, и за газ вместе платим, а все равно где-то под подушкой они прячут от нас свои бисерные кошелечки. И не верят, что в этом нет необходимости, что этим они нас только уязвляют: вроде как сомневаются в нашем уважении к ним... Не корите их. Они, знаете, сознают и создают цену собственной смерти.

Они просто дожили уже до той мудрости, которая нам пока кажется полной чушью. Меня совершенно потряс один старик, с которым я беседовал на каком-то хуторе под Пайде сразу после сильного урагана.

— У меня, мил человек, есть полторы тысячи, — сказал. — Когда крышу поломало, я выложил их на самое видное место в доме — на телевизор. Кто придет, думаю, хоть ворюга, хоть сосед, пусть возьмет, коли помру. Да не на похороны я собирал, похоронит меня государство. Разве ж в этом дело? Дело в том, что жизнь моя ни в чем больше не измеряется. Я вот смотрю по телевизору: бабку ограбили на две тыщи. Вот, думаю, молодец какая бабка! Значит, что-то делала хорошее, работала, раз деньги скопила. И теперь все знают, что не просто какая нищая обуза померла, а сознательный человек. Как еще мою да ее смерть — простых трудяг — измерить? А знаешь, как не хочется помирать за просто так! И кто мне, одинокому, цену назначит, как не сам?..

Когда читаешь приговоры нашего столичного суда, сразу вспоминается тот старик. Потому что когда цену своей смерти назначаешь не сам, а чужие люди, это получается очень странная цена. Очень нестабильная, что ли. Гибель одного простого человека может заставить всю родню убийц горбатиться на пострадавшую семью целую жизнь. За гибель другого придется всего лишь отсидеть несколько лет. А могут и вообще не наказать.

И я все пытаюсь найти эту закономерность: как все-таки складывается цена жизни и смерти человека? Почему, к примеру, за жизнь людей, о которых я узнал, государство назначило столь ничтожную цену?

В пределах необходимой самообороны

Этот забитый насмерть старик обошелся молодому извергу в три года тюрьмы.

Теперь уже трудно сказать, был ли Р. добропорядочным гражданином или за ним водились грешки. В приговоре об этом ни слова. Старик Р. проходит в деле лишь как «ранее не знакомый подсудимому Александру Стенину».

...Не знакомый ранее своему убийце старик сидел в собственной квартире на первом этаже и смотрел телевизор. Его взрослый сын праздновал с семьей Рождество, так что Р. выпил в этот день в одиночестве — совсем немного. По улице бродили веселые компании.

Около десяти кто-то стукнул кулаком в форточку. Она открылась, от сквозняка заколыхались занавески, и старик увидел за окном молодых людей. Один из них стоял на приступочке, схватившись рукой за раму, а другой рукой пытаясь открыть окошко. Он стремился засунуть голову в форточку и орал пьяным голосом: «Открывай, б...!»

Старик никогда раньше не видел этого парня. Попробовал спросить, не сына ли ребята ищут. Но ребята галдели и долбились в окно, ни на что не обращая внимания. Кажется, они даже называли какое-то чужое имя. Тогда перепуганный старик потрусил в сторону кладовки, взял топор и со всего маху ударил по пальцам, теребившим форточку. Парень взвизгнул, упал вниз. Через минуту он, прижимая к куртке окровавленную ладонь, ворвался в квартиру. Следом бежали его приятели.

Соседка, выскочившая было на шум, с причитаниями и молитвами снова исчезла за дверью, боясь привлечь внимание ватаги пьяных матерящихся мужиков. Она заглянула к Р. только на следующее утро. Мебель, телевизор, двери — все было перевернуто, выломано, разбито. Старик лежал посреди комнаты в синяках и крови. Соседка приняла его за мертвого, но он вдруг начал вздрагивать и тихо-тихо храпеть. Она вызвала «скорую», полицию, разыскала сына Р. Старик мучился в реанимации еще восемь дней — у него была страшная травма головы.

А Александр Стенин, 22-летний грузчик, так и не смог внятно объяснить, зачем ему с приятелями нужно было войти в квартиру к старику. Зато в приговоре значится, что он набросился на пожилого человека не просто так, а только когда тот повредил руку.

Конечно, это меняет дело! Ранее не судимый и еще даже холостой молокосос убивает вас в вашем же доме, разозлившись на то, что вы посмели его в этот дом не пустить. И сурово приговаривается к трем годам лишения свободы с возможностью уже через полтора года покинуть тюрьму на основании условно-досрочного освобождения. Такова цена вашей жизни...

Не сошлись взглядами

После этого убийства у жертвы не осталось даже имени. А преступник-бомж получил жилье в современной тюрьме.

И снова нельзя сказать, были ли у этого старика какие-то заслуги перед обществом или нет. Не удалось установить, кто он и откуда, остались ли у него родные. Даже убийца не знал его имени. Его нашли в луже под листом шифера.

...Они встретились недалеко от железнодорожного вокзала — там в нескольких кварталах от рынка был «домик бомжей». С бомжами порой выпивают совершенно «домашние» люди, и случайные скитальцы с вокзала забредают. В общем, кого там только не было холодными зимними ночами.

Впрочем, тогда был конец марта, но все равно очень холодно и сыро. «Хозяином» домика в тот момент считался Петр Васильевич Щемелинин, 49-летний бомж, дважды отсидевший в тюрьме. Инвалид: вместо правой ноги — 20-сантиметровая культя. На ладони и под мышкой — твердые мозоли от тяжеленного и страшно неудобного железного костыля.

Мужчина, которого потом нашли в луже, был гостем Щемелинина и принес выпивку. Откуда пришел, как зовут, этим «квартиросъемщик» не интересовался. Они сидели и пили, закусывая чем придется. Но потом не сошлись взглядами. Повалились на пол, покатились. Дрались, как пьяные дамочки: в волосы вцеплялись, фыркали и кричали. В принципе ничего страшного не происходило. Но тут «хозяин» нащупал плечом костыль. Гость даже опомниться не успел, как инвалид схватил эту несуразную железяку и стал бить его в грудь. Человек уже не двигался, только выпускал кровавые пузыри изо рта, но Петр Щемелинин продолжал бить его костылем, полулежа на холодном полу в луже чужой крови.

Потом отодвинулся подальше и уснул. Он спал спокойно до самого полудня. Отдохнув, прибрал кровь и поволок тело из дома. Бухнул в лужу, привалил шифером и ушел куда глаза глядят. Вскоре его сдали свои же. Но это только к лучшему: инвалид-бомж проведет семь лет под крылом государства со стабильной пайкой в тюрьме и в относительном достатке.

Всего-то и надо было — убить костылем незнакомого мужика...