Еще один шаг вправо

С директором Института международных и социальных исследований при Таллиннском педагогическом университете Райво ВЕТИКОМ беседует Татьяна ОПЕКИНА.

— Г-н Ветик, вы были одним из 26 социологов, обративших два года назад внимание властей предержащих на то, что в результате либеральной политики расслоение общества в стране зашло настолько далеко, что впору говорить о существовании не одной, а двух Эстоний. За два года немало воды утекло. Правительство Марта Лаара сменилось правительством Сийма Калласа. А теперь прошли и очередные парламентские выборы. Довольны ли вы их результатом?

— Однозначно ответить на этот вопрос трудно. С одной стороны, я доволен тем, что новая партия Res Publica получила в марте так много голосов, ибо для демократии свежая кровь, новые люди в политике — это всегда хорошо. С другой стороны, я недоволен тем, что выработанный коалицией RRR договор сохраняет ту же модель развития эстонского государства и общества, которая существовала последние десять — двенадцать лет. Это была хорошая модель, подходящая для своего времени, она выполнила свои задачи, открыв шлюзы для индивидуальной инициативы, предпринимательства и т.д. Но время этой модели, с моей точки зрения, прошло. Надо изменить парадигму развития общества. Так считаю не только я, многие так считают. И свои надежды на выборах все мы связывали как раз с переменой парадигмы. Увы, политическая ситуация сложилась так, что в новой правящей коалиции с идеологических позиций, как мне кажется, доминируют реформисты, и потому смена парадигмы не произошла. Во всяком случае, в коалиционном договоре это не просматривается. Конечно, мы не знаем, какой будет реальная политика нового правительства, там тоже есть разные возможности. Поживем — увидим.

— Новое правительство Юхана Партса делает свои первые шаги. И по традиции лучше не беспокоить его критикой в первые сто дней. Но, отвлекаясь от будней исполнительной власти, мы можем проследить эволюцию эстонского общества за постсоветский период. И какая она, эта эволюция? Мы движемся вправо, еще и еще правее?

— Это так, ведь снижение подоходного налога, предложенное реформистами и поддержанное партнерами по коалиции, означает не что иное, как движение именно вправо.

— Но реформисты — таков уж сегодняшний расклад политических сил — вошли бы в любую правящую коалицию, и, значит, альтернативы не было?

— В коалиции с центристами, я думаю, были бы возможны и иные варианты.

— Основу новой коалиции составляет новая партия Res Publica, в парламентской фракции которой только один депутат из 28 имеет опыт предыдущей работы в Рийгикогу. Многих это настораживает, пугает даже. Новые люди — это, конечно, хорошо. Но неизвестно, чего от них ждать.

— Действительно, в партии Res Publica и соответственно в ее парламентской фракции много новых людей, о которых мы очень мало знаем. Но о лидере партии, нынешнем главе кабинета, нам все-таки известно достаточно. Во всяком случае, то, что он делал в качестве государственного контролера, заслуживает уважения. И если внимательно вчитаться в строки коалиционного договора, то в этом документе почерк Партса вполне узнаваем. К примеру, когда речь идет о необходимости упорядочить государственную систему бухгалтерского учета, создать в Рийгикогу комиссию, которая будет постоянно сотрудничать с Госконтролем, и т.д. Ведь всем известно, что в государственных структурах сейчас много неразберихи, и потому лозунг республиканцев «Выбери порядок!» был своевременным и привлекательным. По-моему, Res Publica в лице Юхана Партса обрела хорошего лидера, люди на него надеются. Но о других республиканцах, конечно, рано судить.

— Таави Вескимяги, один из организаторов партии Res Publica, ныне возглавляющий ее парламентскую фракцию, считает свою организацию всеэстонской народной партией, представляющей интересы самых широких слоев населения. Как это прикажете понимать? Если Res Publica хочет угодить всем сразу, то вряд ли это возможно, ведь интересы у разных групп населения не только не совпадают, но часто противоречат друг другу. Да и партия (party — часть) по определению не является зонтиком для всех сразу.

— Отражать интересы подавляющего большинства населения — это, конечно, утопия. Но с другой стороны, в обществе есть такие проблемы, которые волнуют всех: коррупция, безопасность, образование, демография... Порядок во всем, безопасность — это то, чего сейчас так не хватает, и на этой основе партия может найти поддержку многих групп населения.

— Таави Вескимяги, Кен-Марти Вахер, Урмас Рейнсалу, Индрек Раудне... Новое поколение пришло в политику. Какое оно? Да, эти молодые люди хорошо образованны, владеют английским, много говорят о морали, об этике. Но во время избирательной кампании забросали грязью конкурентов. Да, они хотят, чтобы министры ездили на более скромных машинах, но на партийное строительство взяли деньги, невесть как заработанные, из рук Олари Таала, прибегли к займу в банке — неизвестно, подо что... Как все это сочетается? Или тут, как у Черчилля, говаривавшего: моя совесть — хорошая девочка, я всегда с ней сумею договориться...

— Тут проявляется довольно интересная черта демократии. У разных слоев населения есть разные ресурсы. У одних экономические, у других — интеллектуальные, культурные и т.д. Есть и такой ресурс демократической политики — доверие и этика. Res Publica обратилась к этому ресурсу, положила эту карту на стол. И выиграла, потому что такой ресурс импонирует обществу. Понятно, что сами республиканцы — такие же люди, как и все мы. Но взяв на вооружение этику как ресурс, они дисциплинируют и оппонентов, и общество, и самих себя.

— Почему, на ваш взгляд, центристы не сумели одержать убедительную победу на мартовских выборах? Ведь такую победу предвещали все рейтинговые таблицы социологических фирм.

— Центристы оказались очень уязвимыми для атак оппонентов. Их имидж, как известно, связан с Эдгаром Сависааром, мощным харизматическим лидером. И потому оппонентам удалось легко посеять в обществе, или среди значительной части общества, страх перед приходом Сависаара к власти. Мол, если это произойдет, Бог знает что может случиться. На самом деле это совсем не означает, что так и будет, но страх был посеян. Конкуренты пугали Сависааром общество. С другой стороны, Сависаар и сам пугал общество.

— ???

— Избирательная кампания центристов была напористой, патриархальной, мол, с нами выиграют все, мы самые главные, самые надежные. Но получилось, что избирательная кампания центристов вредила своей же партии. Ведь если заранее известно, что оппоненты побаиваются Сависаара, то надо было, на мой взгляд, нейтрализовать это обстоятельство, а не усиливать его. Другие партии этим воспользовались. Res Publica, я думаю, получила так много голосов именно потому, что активно противопоставляла себя центристам. Опыт двух последних парламентских выборов показал: Центристская партия уязвима. Причем ее сила и ее слабость — в одном лице. Есть о чем подумать.

— Не кажется ли вам, что условное деление на две Эстонии по социально-экономическому положению усугубляется теперь еще и разломом по возрастному признаку. Что ни говорите, а старшее поколение не нашло в коалиционном договоре отражения своих интересов. И как же должны себя вести пожилые люди?

— Я бы предпочел говорить об этом в общем контексте проблем социального развития. Если внимательно прочесть коалиционный договор, можно обнаружить, что там никто не забыт и ничто не забыто. И о молодых мамах говорится, и о студентах, и об учителях, и о предпринимателях. И о пенсионерах тоже. Но... Часть текста сопровождается цифрами и датами. Что, когда и сколько. А другая часть, в том числе пенсионное обеспечение, развитие науки и т.д. — в общем и целом, абстрактно, без конкретики. То есть намерения обозначены, но цифрами не подкреплены. Любому ясно, что весь пакет обещаний, упомянутых в коалиционном договоре, при всем желании выполнить невозможно. Бюджет ограничен. И значит, в первую очередь будут обойдены те самые места в договоре, где нет конкретики. И надо с вами согласиться, что у старшего поколения — большие проблемы.

— Почти одновременно с Эстонией наши северные соседи тоже проводили свои выборы. И многие напрашиваются тут параллели. В Финляндии и в Эстонии победили центристы. Только там они пришли к власти, а у нас были от нее оттеснены. В Финляндии женщина стала премьер-министром, у нас — спикером парламента. Но вот среди приоритетов нового финского правительства одной из первых строк проходит обещание создать 100 000 новых рабочих мест! Сто тысяч! Это ли не пример для подражания. Финны уж точно хорошо помнят знаменитое изречение знаменитого Генри Форда: «Продуктивный рабочий день является самой неисчерпаемой золотой жилой, которая когда-либо была открыта». А у нас? Слов в коалиционном договоре написано много, правительство преисполнено самых благородных намерений, а работу людям найти архитрудно...

— У нас рыночная экономика, и создание рабочих мест не входит в обязанности государства. Рабочие места создают предприниматели, а задача государства — создать для этого благоприятный экономический климат.

— В Финляндии тоже рыночная экономика, и все-таки правительство берет на себя ответственность за создание рабочих мест.

— Мне трудно комментировать действия и планы финского правительства.

— И не будем этого делать. А как вы могли бы охарактеризовать сегодняшнюю Эстонию? Как индустриально-аграрную? Как страну услуг? Или страну финансово-спекулятивного капитала?

— Одним из этих терминов трудно ограничиться. Все названные вами элементы рынка в Эстонии есть, хотя аграрный сектор за последние годы сильно сократился.

— Спасибо за беседу.