«Пройти по всей земле горящими ступнями...»

В Эстонии, наверное, и не знают, что славу стране за ее пределами создает русский художник Олег Высоцкий

Нелли КУЗНЕЦОВА

Выставка его картин открыта сейчас в Москве, в Международном центре Рерихов. Другая выставка только что закрылась в Риге, в cоборе святого Петра. Еще две выставки путешествуют по городам России и Белоруссии. Картины Олега Высоцкого выставлялись в 40 больших городах Российской Федерации и всюду — с огромным успехом.

Конечно, мы сразу увидели ее, эту удивительную картину. Странно как-то смотрелась она в этой мастерской рядом с другими полотнами Олега, словно излучающими свет и теплоту красок. Загадочное белое пространство, заключенное в раму, словно притягивало к себе, вызывая смутное ощущение любопытства, умиротворения и чего-то еще, трудно передаваемого словами. И двигаясь от картины к картине, мы все оглядывались и оглядывались на это белое пространство, пока где-то в самой его глубине не начали проступать очертания, становясь все более и более видимыми. Дорога, петляющая по равнине... Храм. И уже невозможно было оторваться от зрелища этого храма.

Наш фотокорреспондент Саша Гужов все поворачивал и поворачивал камеру, отходил и снова подходил к картине, стараясь схватить это ускользающее видение. А художник с молчаливой полуулыбкой наблюдал за нами, потрясенными. Уже потом он рассказал, что, оформляя свою выставку в соборе святого Петра (поразительное зрелище — живописные картины в церкви. Видели ли мы что-либо подобное?), он расположил эту картину — «Дорога к Храму» — в самом конце. Как венец выставки, как последний, завершающий аккорд... Ему хотелось, чтобы этот аккорд еще долго звучал в душах тех, кто побывал на выставке. Так и получилось... Издали он наблюдал, как люди, плененные прелестью его картин, завороженные мыслью, идеей, которую художник вкладывал в свои картины, взволнованные зрелищем этих необыкновенных полотен, сначала проходили мимо его «белой» картины. Но уловив неожиданно для себя движение в этой загадочной, бездонной глубине, возвращались, чтобы уже подолгу не отрываться от нее.

Мы остро позавидовали ему, узнав, что он провел ночь в пустынном, гулком соборе наедине со своими картинами, излучающими таинственный свет в этой темноте. Нет, наверное, слово «позавидовали» тут не годится. Наверное, мы просто подумали в этот момент о взрыве чувств, об острых ощущениях, которые можно пережить в такую ночь, когда душа словно распахивается...

Я не знаю, как рассказывать об этом художнике... Невозможно вместить в рамки одной газетной публикации все, что думаешь, чувствуешь, узнаешь при встрече с ним. Невозможно рассказать о его картинах, потому что никакие описания тут не помогут. Любые слова кажутся тривиальными, избитыми, когда смотришь на это безбрежное океаническое пространство с невероятным сизо-голубым цветом замерзшей воды, словно видишь нечто первородное, нарождающееся мировое пространство. У Олега есть такая серия картин — «Мир»... Но если начнешь рассказывать о его сериях — о «Берегах», о «Дороге к Храму», о его «китайских» работах, о космической серии, то уже невозможно будет остановиться. И все равно рассказ будет фрагментарным, отрывочным, приблизительным. Говорят, что когда академик Шалва Амонашвили, знаменитый создатель и творец гуманной педагогики, увидел его картины, он был потрясен. Он только сказал, что все, что он пытается внушить людям, все, о чем днями, месяцами, годами рассказывает педагогам, родителям, детям, все можно увидеть, почувствовать в этих картинах, все это в них живет. Может быть, и он, известный педагог, привыкший общаться со знаменитыми людьми, пережил в этот момент состояние сбывшегося чуда, огромной свежести, ощущение своей жизни внутри поэзии, внезапно ставшей реальностью?

Кому-то, быть может, покажется, что я преувеличиваю... Но давайте оставим скептицизм для тех, кто уже мертв от собственной трезвости. Скептицизм не украшает жизнь. Одного этого достаточно, чтобы не принимать его всерьез. Это сказал, кстати, замечательный писатель и великий романтик Паустовский. И нет никаких оснований не соглашаться с ним...

Так о чем же все-таки рассказывать? О том, как в человеке рождается, вызревает художник? Олег Высоцкий, кстати, не имеет диплома о специальном художественном образовании. Он работал на заводах, в том числе и на том знаменитом Силламяэском, о котором долгие годы говорили чуть ли не шепотом. И учился всегда. Учился у тех, кто рядом с ним, учился у мастеров, которые работали вместе с ним. А вернее — учился у жизни...

Может быть, поэтому своеобразным его девизом, выражением его жизненного кредо стали стихотворные строчки Волошина:

Все видеть, все понять,
Все знать, все пережить,
Все формы, все цвета
Вобрать в себя глазами.
Пройти по всей земле
Горящими ступнями.
Все воспринять и снова
пережить.

Или, может быть, рассказать о его занятиях со школьниками, со взрослыми, которые приходят к нему учиться. Чему? Умению рисовать? Искусству видеть мир? Но об этом надо рассказывать отдельно. Потому что нигде больше нет таких удивительных «семейных чтений», которые организует, проводит для ребят и их родителей жена Олега Светлана Высоцкая, учительница русского языка и литературы, «занятий литературой», которые плавно переходят потом в «занятия живописью», а лучше сказать, в поразительный, сокровенный разговор об умении видеть мир, чувствовать природу, людей. Олег, кстати, сказал, что в таких разговорах с учениками, детьми и взрослыми, рождаются многие идеи, задумки его картин. Олег называет это «сотворчеством» и говорит, что это чрезвычайно дорого для него.

Но сам он считает, что самая наполненная жизнь не дает тех возможностей, которые раскрываются большой внутренней работой, когда идет движение в глубину, когда все, что видел, чувствовал, пережил, в единый миг сплавляется в нечто цельное, обнажаются внутренние связи... Наверное, это и есть таинство творчества, когда интуиция ведет тебя своими путями, не подчиняясь рассудку. Впрочем, говорить о своем творчестве всегда трудно. И все-таки видно, это особенно остро чувствуешь, когда смотришь на его картины, что каждая из них отмечена огромным внутренним напряжением, колоссальной работой души. Слушая его, общаясь с ним, всегда чувствуешь это напряженное поле, которое окружает его.

И все-таки я не удержалась, спросила, как все-таки создается это Нечто, возникающее в белой глубине и снова исчезающее, если ты не готов, душевно не готов его видеть... И он негромко рассмеялся. И рассказал поразительно красивую легенду. О том, как один китайский художник рисовал красками на шелке... И хотя все удивлялись, все завидовали его удивительной, тончайшей технике, он не чувствовал, не мог чувствовать себя удовлетворенным. Совершенство, как ему казалось, все ускользало от него. И он придумал собрать пыльцу. Он собирал ее с самых разных цветов. И потом выдувал эту пыльцу через тонкую трубочку на шелк. Пыльца была незаметна на поверхности шелка, но все-таки она была. И если долго-долго смотреть на «шелковую» картину, ее нежный блеск можно было увидеть.

Вот так и Олег... Он, правда, не работает с цветочной пыльцой, но слои краски, которые он накладывает, столь невообразимо тонки, что, слагаясь, они дают невероятный эффект. В сущности, если я правильно поняла Олега, то белая поверхность его загадочных картин с их невообразимой глубиной, состоит из самых разных цветовых оттенков. Это как крыло бабочки... Оказывается, коричневые, желтые оттенки на крыльях бабочек зависят от цветочной пыльцы, которую они несут на себе. А глубокие фиолетовые, синие тона, эти завораживающие оттенки возникают при падении светового луча на тончайшие изгибы бабочкиного крыла. Вот эту теорию цветовых оттенков на крыле бабочки Олег и положил в основу своей особенной техники, которую изобрел сам. Это и поражает в его работах — филигранная, сложнейшая, отточенная техника и высочайшее духовное напряжение. Необычное сочетание, не правда ли?

Понимаю, почему в России его картины пользуются таким успехом, привлекают к себе толпы людей. Я видела целые папки писем, откликов, переданных ему устроителями выставок из разных городов России. Их невозможно читать без волнения. В самом деле, что бы ни делали с нашим народом, какие бы потрясения ни пришлось ему переживать, тяга к добру, к духовности осталась. Ее невозможно уничтожить. Она не может умереть. И поиски Олега Высоцкого, высокий духовный смысл его картин, душевное напряжение, которое в них живет, оказались близки многим россиянам. Он говорит, что это - дорога к Храму. Не к церкви в прямом смысле этого слова, а именно — к Храму в его высоком звучании. Кстати, по его мысли, культура в ее настоящем значении и есть та дорога, которая ведет к Храму.

Я не рассказала и сотой доли того, что хотела бы рассказать об Олеге Высоцком, о его жизни, о его живописи, о его работе с детьми. И, наверное, еще не раз буду возвращаться к этому. Есть такие люди. которые составляют гордость нации, а может быть, в определенном смысле и ее лицо. О таких людях надо говорить...