Песня проецируется на судьбу

Композитор и певец Игорь НИКОЛАЕВ в беседе с Эллой АГРАНОВСКОЙ

Много лет назад один очень известный композитор, будучи гостем нашей редакции, сказал вдруг с глубоким вздохом: «Подумать только, всего две строчки - «на недельку до второго я уеду в Комарово» – и какая популярность!». Но и песни нашего гостя в то время постоянно звучали в эфире, о чем ему в утешение, конечно же, напомнили. На что он возразил: «Нет, все-таки в популярности хита есть какая-то неразгаданная магия».

Наш сегодняшний собеседник был косвенным героем этого сюжета, поэтому вопрос, пытался ли он разгадать эту магию, показался вполне уместным.

«Надо расслабиться и быть собой»

- На самом деле есть два варианта разговора о себе любимом – ироничный и самоупоительный. Но нормальным человеком всегда движет страх, что больше ничего не будет написано. А все остальное сопряжено исключительно с временностью и с мнимым сундуком, вроде бы наполненным какими-то сочинениями, которые придут на помощь, когда ты иссякнешь: дескать, припасено еще многое. Лично у меня ничего не припасено: те вещи, которые были сделаны, реализованы, спеты и давно стали известными. А писать нужно то, что можешь сегодня, потому что у тебя может исчерпаться талант, запас идей, это естественно, как взросление, как старение. И точно так же, как у человека с возрастом пропадает зрение, точно так же с годами может пропасть способность к сочинению мелодий, а может развиться какое-то новое качество. Ведь новое поколение приходит не просто так, просто потому, что родилось на двадцать лет позже, чем ты. Оно приходит с другим ощущением жизни, окружающего мира, с потребностями другой музыки, и это естественно. И напрягаться на этот счет – все равно что плевать против ветра. Надо просто расслабиться и быть собой. А самое главное – не пытаться усидеть на двух стульях. Есть твое личное поколение, оно идет с тобой по жизни, всегда тебя любило и будет любить, оно будет путешествовать с тобой от рождения к смерти и существовать с тобой в одних и тех же временных рамках. Это поколение, которое держится за то, что ты есть у них, а они есть у тебя. И это отлично! Но некоторые артисты комплексуют от того, что стареют вместе со своим поколением, они хотели бы продлить себе творческую жизнь и поэтому начинают омолаживаться. Я имею в виду не пластические операции (хотя и их, видимо, тоже), но якобы смену имиджа. Однако, пытаясь усидеть на этом втором стуле, ты теряешь свою публику и не находишь другую, которая все равно скажет: «Дядя, ты куда? У нас тут свои кумиры, наши ровесники. Ты пой для наших родителей, бабушек-дедушек, а мы уж как-нибудь без тебя обойдемся». И на самом деле человек может легко приземлиться между двух стульев. А простой и проверенный способ этого избежать – не менять тот жанр музыки, который ты исповедуешь всю жизнь. И тогда к тебе всегда придут те, которые давно тебя любят, и новое поколение тоже будет слушать твою музыку, но только потому, что ты – это ты. В другом жанре у них есть свои герои, а лично ты им нужен не как музейный динозавр, а как живой человек, исповедующий ту музыкальную религию, которая близка их родителям и вдруг становится созвучной детям.

У меня на концертах много молодежи, и если они приходят, значит, что-то их зацепило. Сэр Пол Маккартни, который намного старше меня и который никогда ничего не собирался менять в своем имидже, именно поэтому всю жизнь собирает аншлаги и нужен новому поколению людей. И именно потому, что не изменился, он всю жизнь будет оставаться неповторимо единственным и самым продаваемым артистом в мире.

Подслушанный публикой разговор

- Вы пишете песни для очень многих и очень разных исполнителей. Наивный вопрос: для кого писать легче – для мужчин или для женщин?

- По сравнению с женским круг мужских эмоций значительно сужен. Женщина может позволить себе страдать, мучиться, быть счастливой, быть глупой – любой! Мужчина свои эмоции должен подавать скупо, и красок, которые могли бы раскрыть его характер, изначально гораздо меньше. Поэтому своих исполнительниц я очень люблю, хотя в моих авторских концертах не только я сам - известные певцы тоже поют мои песни – Валерий Меладзе, Николай Басков, Саша Буйнов, группа «Руки вверх» – словом, артисты, которые могут подать мои вещи по-своему.

- В некоторых ваших песнях многое рассчитано на диалог. Это какая-то отдельная страсть - к драматургии?

- Просто разговор как бы должен быть подслушан публикой. Если это дуэт из оперетты «Белая акация», значит, вещь постановочная, тогда напрашивается белый китель кавалера и легкий сарафан дамы, и все превращается в карамельную конфету. А вот если вы якобы просто разговариваете с человеком, а при этом вас слушает большое количество людей, то есть ваше одиночество публично, тогда в это верят - и песни, как, например, «Русалка» или «Две звезды» становятся долгоиграющими, народ помнит их независимо от того, крутят ли их по радио, показывают ли по телевидению, это уже записано на подкорке. Вот «Две звезды» совершенно по-своему сделали Леня Агутин и Анжелика Варум, и песня продолжает жить. У меня много таких вещей, живущих долго только потому, что их могут адаптировать артисты нового поколения и сделать своими.

…А потом все повторяется в жизни

- И все же песни живут долго не только поэтому: видимо, в них заложена какая-то энергетическая информация, которая побуждает к продолжению сюжета.

- Более того, спев песню, человек может самому себе запрограммировать судьбу, только потому, что он об этом спел. Когда в 90-м году, то есть 13 лет назад появилась песня «Дельфин и Русалка», для публики она была веселая. Да и мне она казалась не грустной, в общем, песней. И, написав этот текст, я даже не понял, о чем его написал. Потом, когда спустя многие годы читаешь эти слова, приходишь в ужас, ибо десять лет назад на подсознательном уровне я рассказал себе о том, что будет со мной через эти десять лет:

«Русалка слушала, смеясь, его наивные признанья.
В ней огонек любви погас, остались разочарованья.
Он понял все и смог сказать:
Ты так прекрасна и невинна.
Быть может, будешь вспоминать
Про одинокого дельфина...»

Зачем это было написано в тот момент, когда об этом не было никакой речи и не было смысла об этом писать? Но это было написано и было спето. Причем весело и бодро пелось в течение нескольких лет. Это где-то работает, совершенно точно работает. И с Аллой Борисовной у нас много раз были такие случаи, когда она просила: «Пожалуйста, пиши мне песни со счастливым концом, потому что уже нет сил – пою и у меня сбывается. Через полгода-год все сбывается, и это кошмар».

- Это свойство вашего творчества или творчества как такового?

- Боюсь обобщать и не имею права думать, будто бы могу рассуждать о природе как таковой. Но в своей личной и своей творческой жизни вижу реально и точно: история, которую рассказывает песня, тут же проецируется на судьбу. Конечно, если она написана по наитию, не как коммерский заказ, а такое тоже бывает, и в этом ничего плохого нет, но это - продукт. Быть может, он красиво упакован, но не содержит элемента спонтанности, а вот те песни, что пишутся внезапно, по наитию, наделены свойством