Суета вокруг аренды

Екатерина РОДИНА

Леэна Мазинг демонстрирует график пользования актовым залом и отрезок времени, выкроенный в расписании для ее питомцев. Фото Александра ГУЖОВА

Воспитанники мустамяэского корпуса Таллиннского детского дома не имеют возможности организовать свой досуг, проводить мероприятия и отмечать праздники, поскольку руководство учреждения, находясь в весьма стесненных финансовых обстоятельствах, в целях пополнения бюджета сдает актовый зал детского дома в аренду.

«У нас эстонское начальство, и, к примеру, русскую пасху справлять никто не собирается, — рассказала накануне праздника русской редакции «Актуальной камеры» воспитанница детского дома семнадцатилетняя Алена. — Раньше, при прежнем начальстве, у нас проводилось очень много разных концертов, мероприятий, все были заняты, не было скучно, не было никакой агрессии. А теперь все ходят злые, в гости никого не пускают. Раньше были и кружки: мы занимались шитьем, музыкой, танцами. Теперь ничего этого нет».

По словам детей детского дома, из-за того, что актовый зал сдается в аренду, у них нет никаких помещений для мероприятий, а хотелось бы проводить какие-то состязания, викторины, конкурсы, как это делается в городских школах. У этих детей нет семей, нет достаточного тепла и уюта в жизни, и теперь у них исчезает возможность скрасить и без того обездоленное детство. Вместо этого им приходится подстраиваться под заданное арендаторами расписание и пользоваться залом урывками. Не когда нужно им, а когда придется. При этом график детской жизни не всегда совпадает с графиком взрослых — ведь есть школа, есть домашние задания. А как быть, если свободный актовый зал выпадает только на эти промежутки времени?

«Это заказ!»

Ознакомившись с материалами коллег с Эстонского телевидения, мы никак не могли оставить этот вопиющий факт без внимания и обратились за комментариями как в детский дом, так и в Таллиннский департамент социального обеспечения и здравоохранения. Леэна Мазинг, заведующая Таллиннским детским домом, строго спросила нас в ответ: «Дети обращались к вам с письменной жалобой?» Нет, сказали мы, не обращались, но очень хотелось бы с ними пообщаться.

«Мы хотели бы для начала сами побеседовать с этой девочкой, — многозначительно поведала по телефону Мазинг. — В этом конкретном интервью «АК» виден заказ, а репортер опросил только одну сторону, к тому же без нашего ведома. Детьми так легко манипулировать». Какой и чей конкретно заказ усмотрела в детском заявлении заведующая детдомом, она так и не пояснила. Так что мы возьмем на себя смелость Леэну Мазинг поправить.

Во-первых, в нашем демократическом обществе семнадцатилетняя девушка вполне имеет право выразить свое мнение и ответить на вопросы журналиста, а во-вторых, госпожа заведующая явно не смотрела воскресный репортаж «АК» (в этом она, кстати, потом призналась). Потому что репортер взял интервью не только у ребенка, расстроенного отсутствием праздника в жизни, но и у заведующей мустамяэским корпусом детского дома Вайке Кууск, а также у работника Департамента социального обеспечения Мерли Леопард, которая, кстати, пообещала проконтролировать ситуацию. Ни тот, ни другой специалист своего дела, кстати, никакого заказа не обнаружил.

В детдоме грядет проверка

«У нас так построена работа, что если какие-то проблемы детских домов просачиваются в СМИ, мы обязательно делаем проверку, — сообщила «Молодежке» главный специалист Департамента социального обеспечения Мерли Леопард. — Мы договорились с детским домом, что в среду после обеда их навестим и на месте будем выяснять». Но у департамента и детского дома состоялся телефонный разговор. «Воспитатели заявили, что у детей возможность пользоваться залом есть согласно графику, и никакой проблемы здесь нет, а мы имеем дело с неправильным толкованием слов ребенка», — такую информацию получила в детском доме Мерле Леопард.

Воспользоваться залом дети могут, но весьма ограниченно. Во-первых, из-за того, что он бывает занят арендаторами, а во-вторых, по словам М. Леопард, в связи с техническими особенностями помещения, находиться там дети могут только в присутствии взрослого. «Там очень высокие окна, и к тому же есть оборудование, опасное для жизни», — пояснила необходимость присутствия взрослого госпожа Леопард. Неясным остается то, с какой целью актовый зал для детей оборудовали опасными для их жизни конструкциями. Но это, как говорится, уже совсем другая история.

Новый порядок причиной всему

По приглашению заведующей Л. Мазинг мы посетили детский дом в надежде лично побеседовать с Аленой, однако нам сказали, что девочка еще в школе (хотя было уже почти четыре часа дня), к тому же само руководство детдома не хочет торопить события и желает с ней побеседовать спустя некоторое время. «Возможно, она теперь не очень хорошо себя чувствует из-за своего поступка, — предположила Л. Мазинг. — Может, она боится, поэтому нужно, чтобы сначала говорили с ней наши работники».

Хотя чего же бояться девочке? Уж не того ли, что вслед за ее смелой критикой последует наказание? «Нет, такого понятия, как наказание, в нашем доме не существует», — заверила нас Леэна Мазинг. Есть, правда, одно средство воздействия на детей — карманные деньги. В месяц ребенку выдается 70 крон на личные расходы, и при проступке эта сумма урезается или вообще исчезает. Но как сообщила нам воспитатель Алены Нина Коновалова, это решает на общем совете группа, в которой живет девочка. «Мы лишаем карманных денег только за два проступка: если ребенок прогулял школу или если он не ночевал дома», — пояснила нам Н. Коновалова, для которой заявления подопечной оказались самым настоящим шоком.

По словам Леэны Мазинг, работа с детьми в детском доме ведется по такому принципу, что их изначально готовят к самостоятельной жизни. «Мы приучаем их самим отвечать за себя, за свой досуг, за обед, за чистоту в квартире, в которой они живут», — говорит Мазинг. Дети разделены на так называемые семьи и живут по квартирам. У каждой семьи по два воспитателя-родителя. Эту систему внедрили в 2001 году, и с тех пор в доме нет ни организатора по интересам, ни тренера, ни какого другого наставника узкого направления. «Ни в одной обычной семье ведь нет своего собственного массовика-затейника, вот и у нас обычные семьи», — говорит Л. Мазинг. Ни в одной обычной семье, впрочем, и нет собственного актового зала.

Так или иначе, детям предлагается самим решать и придумывать, как и что праздновать, куда пойти, в какой кружок записаться. «Поэтому исчезли и кружки, — говорит Мазинг, — раньше они были в доме, и дети были оторваны от мира, теперь мы посылаем их заниматься в другие части города, и они учатся не только танцевать или петь, но и пользоваться общественным транспортом, к примеру».

Такой подход, в принципе, хорош, потому что, как правило, детдомовские дети не готовы к самостоятельной жизни после 18 лет, проведенных в застенках своего учреждения. Теперь они должны сами делать уборку, сами выбирать себе одежду, сами чистить картошку и сами организовывать свой досуг. Но причина той ситуации, о которой идет речь, может быть, кроется в том, что дети не успели подстроиться к новаторской и прогрессивной идее Леэны Мазинг, пришедшей работать сюда 2 года назад, и страдают теперь от такой реформы.

В общем, пока дети из Мустамяэ едут на занятия в танцевальный кружок в Копли, администрация предоставляет актовый зал в пользование арендаторам. «У нас такой большой дом, и он требует больших расходов, — Леэна Мазинг считает, что арендные деньги — хорошее подспорье в оплате коммунальных услуг. — Сейчас детский дом сдает актовый зал двум основным объединениям: боксерскому клубу и обществу сценического танца».

В понедельник, пятницу и воскресенье зал полностью свободен. В субботу он занят с 11 до 13 часов. А вот в остальные рабочие дни дети могут пользоваться залом либо до пяти вечера, когда большинство из них находится в школе, либо после семи вечера, когда нужно готовиться к урокам, особенно таким детям, как Алена, у которой впереди экзамены. Так что у нас нет причин сомневаться в правдивости слов девочки. Как, впрочем, нет таких причин и у Леэны Мазинг. «Я не могу сказать, что она врет, раньше действительно все было по-другому, — говорит заведующая. — Но если ее не пускают в зал, она должна эту проблему уметь решать сама. Никто ничего не запрещает». Алена и решает. А тот факт, что она предпочла быть откровенной с журналистом, а не с работниками детского дома, должен последних заставить задуматься.