Музей европейского искусства

Лев ЛИВШИЦ

Любите живопись, поэты!
Лишь ей единственной дано
Души изменчивой приметы
Переносить на полотно.
Николай ЗАБОЛОЦКИЙ

Две недели назад, 22 июля, отмечали 285-летие Кадриорга. За несколько дней до этой даты газеты, радио и телевидение сообщали, что 22 июля Таллиннский Художественный музей будет открыт для бесплатного посещения.

Естественно, будучи автором статьи “Почему мы не ходим в музеи” (“МЭ”, 15 июля), посчитал своим долгом проверить на примере Художественного музея в Кадриорге, действительно ли одна из причин того, что в наших “храмах муз” больше иностранных гостей, чем жителей Эстонии, - относительная дороговизна стоимости их посещения.

Думаю, со времен “оккупации” залы Екатерининского дворца в Кадриорге не видели такого многолюдия, в основном немолодых, празднично одетых интеллигентных женщин, меньше родителей с детьми, совсем мало мужчин и почти полное отсутствие молодых лиц. Чтобы не поддаваться личному впечатлению, на следующий день поинтересовался в кассе музея о количестве посетителей. В этот “бесплатный” день с экспозициями дворца познакомились около четырех тысяч человек. В десять-пятнадцать раз больше, чем в обычные дни, когда в музее бывает в среднем 200-350 посетителей, если не считать иностранные группы с круизных лайнеров. Это летом, а в остальное время, когда в городе почти нет зарубежных гостей (финские туристы по музеям не ходят), счет идет на десятки.

Утром 22 июля в традиционной передаче Радио 4 “Глас народа”, посвященной 285-й годовщине дворцово-паркового ансамбля Кадриорга, одна радиослушательница с восторгом говорила о посещении Художественного музея, о неизгладимом впечатлении, которое произвела на нее картина немецкого мастера Бернта Нотке “Пляска смерти”, о работах эстонских художников и скульпторов. Была она в музее не менее тринадцати лет назад, так как в конце 80-х годов он был закрыт на ремонт, продолжавшийся более десяти лет, и открыл свои двери для посещения 22 июля 2000 года как музей зарубежного - западноевропейского и русского - искусства. Картина “Пляска смерти” и весь раздел средневекового искусства размещены в церкви Нигулисте, а работы эстонских мастеров временно, до завершения строительства нового здания Художественного музея, находятся в доме на Вышгороде (Кирику плац, 1).

Уверен, что среди тех, кто заполнил залы Таллиннского Художественного музея 22 июля, была и эта милая, увлеченная радиослушательница, без сомнения, с огромным удовольствием познакомившаяся с картинами западноевропейских и русских мастеров изобразительного искусства, они так пришлись к месту в обновленных интерьерах дворца.

Еще в вестибюле две знакомые дамы обратили внимание на каменную доску с изображением дельфинов, царским гербом и текстом на латинском языке с инициалами “NM” и “MS” в конце. Увидев меня, попросили перевести.

“Петр Первый, божьей милостью император всероссийский, приказал построить себе на сем месте дом в Ревеле в июле 1718 года”. Инициалы принадлежат итальянскому архитектору Николо Микетти, по проекту которого был построен дворец, и руководителю его строительства, впоследствии известному русскому зодчему Михаилу Земцову.

Зная, что на русском языке в последний раз небольшая брошюра Юри Куускемаа о дворцово-парковом ансамбле Кадриорга вышла в 1985 году, а выпущенный недавно на нескольких языках, в том числе и на русском, альбом “Tallinn” посвятил Кадриоргу один разворот с прекрасными фотографиями и небольшим текстом, да и стоит он к тому же 155 крон, решил не ограничиться переводом и рассказать о дворце и музее.

Николо Микетти в России пробыл недолго, с 1718 по 1723 год. По его проектам было создано несколько пригородных царских резиденций в окрестностях Петербурга и в Ревеле. Среди других по проекту итальянского зодчего был создан дворцово-парковый ансамбль на берегу Финского залива в Стрельне с Большим дворцом (позднее названным Константиновским), с изрезанным каналами регулярным Нижним парком, восстановленный из руин к 300-летию Петербурга. Единственное творение Микетти, внешняя архитектура которого в стиле барокко дошла до нашего времени в первозданном виде, - Екатерининский дворец в таллиннском Кадриорге.

Руководя одновременно строительством дворцов, устройством парков и фонтанов в окрестностях столицы, Микетти приезжал в Ревель редко, и с 1720 года фактическим руководителем работ был Михаил Земцов. О нем в литературе о строительстве дворца упоминается мимоходом, как об “архитектурном подмастерье”. О мастерах, выполнявших кладку стен, штукатурку, лепку, резьбу, сказано довольно подробно, а о руководителе работ почти ничего. А между тем Земцов был любимым учеником первого строителя Петербурга Доминико Тризина, и по его проектам в столице построено немало зданий, в том числе и Аничков дворец на Невском проспекте, и дошедшая до нашего времени в первозданном виде Симеоновская церковь на Моховой улице. Думается, что роль Земцова в создании дворца в Кадриорге заслуживает большего внимания. Не случайно на памятной потемневшей от времени каменной доске на стене вестибюля стоят рядом инициалы Микетти и Земцова. Один создал проект, другой воплотил его в жизнь. И когда мы говорим о творцах, мы говорим и об их творениях, в которых отражается время. И люди и их дела подлежат суду времени. Это холодное неторопливое время взвешивает все ценности так точно, так непредвзято определяет все величины, все значимости. И сегодня дворец в таллиннском Кадриорге по чистоте стиля, вкусу и мастерству исполнения, пожалуй, лучшее здание из тех, что были построены в нашем городе с начала XVIII столетия.

И это несмотря на то, что после смерти Петра I отделка интерьеров так и не была завершена, а то, что было все-таки сделано, унесло все то же безжалостное время. И только в единственном сохранившемся интерьере XVIII века - большом белом парадном зале с двумя каминами, богатым скульптурным и живописным убранством можно представить, какими должны были быть интерьеры дворца по проекту мастера высокого барокко Николо Микетти.

В 1919 году началась история дворца как музея. В его залах разместился Эстонский Народный музей, преобразованный в 1928 году в Художественный. Однако уже через год новому музею пришлось покинуть дворец в Кадриорге. Он стал резиденцией президента Эстонии. Экспонаты перевезли в здание на Нарвском шоссе, где до этого был... ресторан “Линден”. Вскоре после окончания войны Художественный музей вернулся в Кадриорг, и за 45 лет через его залы прошло более миллиона посетителей.

22 июля 2000 г. состоялось открытие отреставрированного дворца и расположенной в его залах новой экспозиции произведений западноевропейского и русского искусства. Основной, второй этаж дворца посвящен живописи, гравюрам, фарфору и другим работам мастеров Германии, Нидерландов, Франции, Италии, Австрии... Музей невелик, но одно перечисление имен живописцев, представленных в его залах, вызывает почтение: великие нидерландские художники Ян Брейгель-старший и его сын Питер Брейгель-Бархатный, Ван дер Хальс, Франс Пробус, немецкий художник Лука Кранах; живописцы из Италии Бернард Строцки, Пьетро Либери и многие другие мастера XVI-XVII веков. В горках и шкафах - большая коллекция фарфора Германии, Франции, Дании и других европейских стран.

Почти весь верхний этаж занят работами русских художников. Здесь большое полотно Алексея Боголюбова “Ревельский порт”, морские пейзажи Айвазовского, картины Крамского, Репина, Шишкина, Карла Брюллова, Тропинина и многих других живописцев. Настенные фарфоровые медальоны Федора Толстого из цикла “Памяти Отечественной войны 1812 года”. Целую стену занимает шкаф с изделиями фарфоровых фабрик Гарднера, Попова, Кузнецова, Императорского завода... Всего не перескажешь. Это надо видеть.

Есть у Яана Кросса очень точные строки: “Что знает он о чувстве, / О ветре и о шторме, / Что знает об искусстве, / О мысле и о форме - / Тот, кто из опаски/ С места ввек не сдвинется, / Тот, кто ищет краски / Лишь в своей чернильнице”.

Сходите в Таллиннский Художественный музей! Право, не пожалеете.