Россия, ислам и радикалы

Большой террор расширяет свою географию за счет мусульманского мира

Владимир СИМОНОВ,
политический обозреватель

Причастность радикальной группировки «Джемаа исламия» к взрыву у джакартского отеля «Мэриотт» перешла из области предположений в разряд доказанных фактов.

Мало того, что видеокамера зафиксировала человека по имени Асмал, который остановил у отеля автомашину за считанные секунды до взрыва, индонезийская полиция перехватила также электронную почту Асмала, где тот сообщает, что «хотел бы жениться как можно скорее». На шифрованном языке «Джемаа исламия» это означает готовность самоубийцы к теракту, пояснил бригадир Горрис Мере, представитель полиции Джакарты.

16 убитых и около 150 раненых во вторник. Еще 200 убитых – 12 октября 2002 года, когда та же «Джемаа исламия» взорвала дискотеку на Бали. Радикальная исламистская группировка явно избрала крупнейшую мусульманскую страну в качестве главной территории отработки своих навыков по части отправки невинных душ в мир иной.

Такого рода решение вряд ли было принято на местном уровне. Хотя «Джемаа исламия» и не является, по мнению антитеррористических экспертов, внутренним подразделением «Аль-Каиды», две организации тесно сотрудничают, и Бен Ладен щедро финансирует своих «младших братьев» в Джакарте и на Бали.

Таким образом, большой террор энергично расширяет свою географию за счет мусульманского мира. На этом фоне войны Соединенных Штатов в Афганистане и Ираке предстают как узкие, локальные кампании, несоизмеримые по своим масштабам с глобальной и многоликой террористической угрозой. Вселенский потоп нельзя остановить плотинами на паре речек.

Более того, вторжение США в Афганистан, как и оккупация Ирака лишь нагнетают враждебность мусульманского населения, которую эксплуатируют сегодня исламские радикалы.

Свою долю вины за новые жертвы терроризма несут и правящие элиты таких исламских государств, как Саудовская Аравия, Индонезия и Пакистан. Под давлением радикального лобби правительства этих стран медлят с блокированием финансовых потоков, идущих на счета террористических групп, а порой и тайно заигрывают с их верхушкой. В свою очередь, местные спецслужбы занимают пассивную позицию и не спешат внедрять агентов в террористические ячейки, как это практикуется сегодня в США.

В результате раковая опухоль терроризма все активнее дает метастазы в самом мусульманском мире. Причем чаще всего в государствах, выступающих в качестве его, терроризма, негласных спонсоров. Все это и породило идею, которая приобретает все большую популярность в ряде влиятельных столиц: «Не должен ли мир ислама более активно включиться в сражение со своими еретиками, исповедующими террористические методы? Не следует ли попытаться создать антитеррористическую коалицию, так сказать, по принципу верности истинному исламу, проклинающему насилие, тем более убиение ни в чем не повинных людей?»

Отголоски этой идеи просматриваются, в частности, в неожиданном предложении, сделанном президентом России во время визита в Малайзию. Владимир Путин заявил, что Россия, где мусульман даже больше, чем в этой ведущей стране исламского мира, должна вступить в Организацию Исламская конференция (ОИК). «Я полагаю, что Россия должна быть представлена в Организации Исламская конференция на первом этапе хотя бы на уровне наблюдателя», — сказал Путин.

Это не первый случай, когда российский президент публично поднимает проблему ключевой роли ислама. Но на этот раз поворот темы на редкость интересен. Похоже, контекстом для такого рода высказывания Путина стал поиск новых сил, которые могли бы влиться в глобальную антитеррористическую коалицию, сложившуюся после событий 11 сентября 2001 года.

Российский лидер явно готов на многое, чтобы предотвратить расползание исламского экстремизма, в том числе из Чечни. В то же время, говоря об этой угрозе, Путин всегда проводит четкую грань между подлинным исламом как миролюбивой, гуманной религией и псевдорелигиозной личиной боевиков.

Показательно, что Малайзия, заступающая с октября на пост председателя ОИК, без колебаний поддержала инициативу российского лидера. Это продолжает традицию здравого, вдумчивого отношения руководства организации к действиям Москвы, затрагивающим интересы 20 млн российских мусульман.

В частности, в январе этого года генеральный секретарь ОИК дал понять, что чеченская проблема – не что иное, как исключительно внутреннее дело Российской Федерации. Можно предположить, что вступление России в ОИК способствовало бы лучшему пониманию международным сообществом идентичности трагедий «Норд-Оста» и Моздока, с одной стороны, и Джакарты и Бали – с другой.

Инициатива Владимира Путина пришлась по душе Духовному управлению мусульман России, которое увидело в ней «своевременный ответ на угрозу терроризма».

Похоже, мусульманский мир все больше склоняется к мысли: пора вырвать зеленое знамя ислама из окровавленных рук отступников.