"МЭ" Суббота" | 23.08.03 | Обратно Владислав ТРЕТЬЯК: «Мне интересно жить в цейтноте»Павел МАКАРОВ  Владислав Третьяк назван лучшим хоккеистом ХХ столетия. И неудивительно: Третьяк 13 раз становился чемпионом СССР, столько же раз побеждал с ЦСКА в Кубке европейских чемпионов и дважды становился обладателем Кубка СССР. Выступая за сборную СССР, Третьяк трижды завоевывал «золото» зимних Олимпиад, девять раз становился чемпионом Европы, десять - чемпионом мира, двенадцать - победителем приза «Известий», один раз - обладателем Кубка Канады. Третьяка трижды признавали лучшим хоккеистом Европы. «Их успехи - мой успех»- В каких городах вам интереснее всего работать и жить? - Есть люди, которые не любят мегаполисы, а я люблю большие города. Я вырос в Москве, хоть и родился в Подмосковье. Москва - мой город, такой же, как Чикаго и Монреаль. Люблю большие улицы, люблю, когда вокруг много людей. Вся моя жизнь была связана с большими ледовыми аренами, на которых я играл по всему миру. Я человек общительный и всю прелесть жизни ощущаю только тогда, когда вокруг много друзей и когда у меня много дел. - А чувствуете ли вы себя комфортно при столь большом стечении людей? - Да. Но при всей моей любви к людям бывают моменты, когда хочется уединения. Я практически все время на людях. Когда играл в хоккей, иногда психологически не выдерживал сильных нагрузок. Именно тогда возникало желание уединиться с семьей - с женой, детьми, с лучшей в мире тещей Ниной Алексеевной. Мы все уезжали в Вышний Волочок, который еще называют Русской Венецией, и там нас никто не тревожил. Мы рыбачили, ходили по грибы, разводили костер и варили потрясающую уху. За двадцать дней я полностью восстанавливался. Можно было возвращаться к работе, опять играть. Наверное, так будет до конца жизни. Я уже не могу остановиться. - Интересно, когда в последний раз вы отдыхали по-настоящему? - Я уже почти двенадцать лет без отдыха. Так складываются обстоятельства. Даже в летние каникулы, когда, казалось бы, можно провести время с семьей, я тренирую детей в детских спортивных школах. Школы эти были по всему миру - в Германии, Финляндии, Норвегии, Швеции. Я их закрыл. Нет времени. Оставил только в Северной Америке. У меня там семь школ: четыре в США и три в Канаде. Они так популярны, что попасть в них почти невозможно. Занятия в школах ежедневные по восемь часов в день. Семь недель. Без суббот и воскресений. Ни один из знаменитых хоккеистов этого не делает. Им хватает денег, однако работать с детьми неинтересно. Это очень тяжелый труд. Но благородный. Я передаю свой опыт, продолжаю самого себя. Ко мне приезжают дети из разных стран. Мои ученики играют и в НХЛ и в других командах. Я рад за них. Их успехи - мой успех.
«Жил только игрой» - Сегодня многие русские спортсмены выступают за клуб НХЛ, это, бесспорно, престижно и, конечно, денежно, но не получится ли так, что в скором времени российская команда будет формироваться из одних иностранных игроков? Да и вообще, по какому принципу должна собираться команда на ответственные чемпионаты? - Тут не надо делить на своих и чужих. Думаю, что в России XXI века команды будут составляться из сильных игроков. Делить спортсменов по принципу: он из НХЛ, а ты из России - неправильно. Они все наши ребята, россияне. А то, что лучшие хоккеисты мира играют в командах НХЛ, это реальность. Для спортсмена попасть в НХЛ все равно что для артиста балета попасть в Большой театр. - Кстати, каким образом в 1989 году вы попали в Зал хоккейной славы в Торонто? - Это и для меня загадка. До сих пор не верю, что это произошло. По логике вещей я не должен был там оказаться, ведь я не играл в НХЛ. Получается, что они признали заслуги игрока, который играл против НХЛ. - У вас не было предложений продолжить спортивную карьеру на Западе? - После трехкратного золота на Олимпиадах и побед на десяти чемпионатах мира меня приглашали играть в зарубежные клубы. Но в те времена все было по-другому и ценности были иные. Все были патриотами родины и спорта. Плакали, когда под звуки гимна над трибунами поднимали наш флаг. Даже мыслей о том, чтобы остаться за границей, не возникало. А когда я официально ушел из спорта, хотел попробовать поиграть за границей. Но власти не отпустили. - Из большого спорта вы ушли в 32 года, и было это в 1984 году. До этого вы бессменно играли за Центральный спортивный клуб армии. Могли бы вы стать тренером в ЦСКА? - А никто не предлагал мне остаться тренером. Все хотели, чтобы я играл еще пять лет. Думаю, я поступил правильно, не став дожидаться, пока меня попросят уступить место. К тому же я чувствовал, что некоторые ждали, когда я уйду. - Ждали вашего ухода, ухода спортсмена, не пропустившего за все годы ни одной тренировки, человека, чье имя собирает стадионы болельщиков, одного из лучших вратарей мира, если не самого лучшего? Кому это было нужно? - Не секрет, что главная фигура на хоккейном поле - вратарь. Говорю так не от самомнения, это объективная реальность. Да, я играл в команде и без нее, не было бы меня, был бы кто-то другой, в этом я тоже отдаю себе отчет. Но как мне кажется, меня не захотели понять. Мне необходима была пауза. Пятнадцать лет сильнейшего психологического напряжения. Я ни разу не отдыхал, играя все матчи. Если других игроков команды во время игры меняли, то я стоял на воротах все время. В день игры я с раннего утра настраивался на тот момент, когда выйду на поле, ни о чем другом думать не мог. Так и жил, только игрой. А постоянная жизнь на сборах, вне дома, без семьи? Вы вправе сказать, что так жили все. Да, я это понимал, но к 1984 году мое нервное напряжение достигло своего пика. Я попросил тренера - Юрия Ивановича Моисеева, дать мне возможность между играми быть дома, а не на сборах. Он поговорил с Тарасовым, и ответ был таков: «Дисциплина для всех одинакова». Я не осуждаю их решения, наверное, оно правильно, но тогда я принял решение уйти.
Уйдя из большого спорта- И как сложилась ваша жизнь после этого? - После ухода из большого спорта у себя на родине я оказался никому не нужным, ни от кого не получал никаких предложений. Канадцы и американцы первыми протянули руку. Они предложили мне представлять продукцию канадской компании «Бомбардье» в России, и я стал их рекламным лицом. Пошел в этот бизнес с удовольствием, поскольку предложение мне понравилось. Да и семью надо было содержать. Это был 1989 год. «Бомбардье» - большая компания, изготовляющая лодки, мотоциклы, снегоходы и снегокаты. Они незаменимы для охотников. Мне они тоже нравятся. Я на них постоянно гоняю, да и сын не может дождаться зимы, когда можно будет в подмосковном поселке Загорянка промчаться на этих машинах по заснеженным тропам. В этой компании я проработал десять лет. - Вот уже несколько лет вы вынашиваете идею строительства спортивного центра. А что именно вы хотите построить и в чем заминка? - У нас есть восемь гектаров земли в Москве. На них необходимо построить центр Владислава Третьяка: стадион на три тысячи мест, два бассейна, кинозал, ресторан и академию Владислава Третьяка. Будут у нас и гостиница, и специальные тренажерные залы, и школы знаменитых людей, где будут работать именитые ветераны спорта. Они ведь сейчас почти все за бортом! Это неправильно. По нашей идее, это должен быть многофункциональный комплекс. Но вот в течение трех лет мы не можем найти денег. Все ищем инвесторов. - И готовы строить не только на российские, но и на западные деньги? - На любые. Сейчас ведем переговоры с одним крупным инвестором. Ну, а если не получится, то мэр Москвы Юрий Лужков, построит стадион на этом месте. - Стадион имени Третьяка? - Да. Юношеский спорт переживает не лучшие времена. В стране мало делается для детского хоккея. И наша задача, задача академии - помочь детям. Это то, что мне очень нравится и делаю это с легким сердцем. В двенадцатый раз прошли международные соревнования - на межконтинентальный кубок Третьяка. Это уже традиция. Участников много, десятки стран, и проводим мы соревнования не только в России, но и за рубежом. Это мое главное занятие. Кроме того, я президент общества «Россия-Канада». - Организовывая турниры, воспитывая молодежь, какие цели вы преследуете? - Хочу праздника для детей. Участие в соревнованиях приносит и радость общения, и возможность получить свои первые медали. К ребятам в гости приходят знаменитые спортсмены, они слышат умных, настоящих героев. О человеке, который был в спорте, можно точно сказать, он прошел школу жизни. Он дисциплинирован, знает, что такое труд, и, я думаю, он состоится в своей жизни как личность, а это немаловажно. - Как вы думаете, сегодня нашей молодежи нужны кумиры? - Уверен, что нужны. Вот в наше время кумирами были Гагарин, Яшин. Их чтили, на них равнялись. Без кумиров жизнь бедна. Сегодня надо больше говорить и показывать людей, которым хотелось бы подражать, на кого можно и нужно равняться. Это очень важно для нашей молодежи. Телевидение, радио, газеты должны больше времени уделять современным героям спорта, медицины, труженикам своего дела, рассказывать их биографии, говорить о их жизни. Если у современного поколения не будет идеалов, оно будет слабым. Кроме того, в моем фонде есть специальная программа спортивных игр для инвалидов. Допустим, в хоккей они будут играть не на льду, а на полу. Фонд Третьяка занимается благотворительностью. Для детской морозовской больницы в Москве, где лечат больных лейкемией, мы собрали 100 тысяч американских долларов. И я знаю, что уже нескольким детям мы спасли жизнь. А недавно я продавал с аукциона свои спортивные вещи и тоже собрал немалую сумму - 26 тысяч канадских долларов. Только посольство Канады купило предметов на двадцать тысяч. И на эти деньги мы закупили оборудование для детских больниц. - Какова ваша сегодняшняя жизнь в спорте, кроме фонда Третьяка? - Уже одиннадцать сезонов я консультант чикагского «Блэйк Хоукс» («Черные ястребы»), ответственный за вратарей этого старейшего клуба НХЛ. В нем играют канадцы, американцы, русские, чехи, шведы. Так что моя жизнь в мировом хоккее продолжается. Не оставляю и свою тренерскую работу. В 1998 году был тренером олимпийской сборной России на Олимпийских играх в Нагано. К тому же я тренер в Чикаго, у меня контракт продлен до 2005 года. Несколько последних лет состою в президентском совете по спорту, где тоже решаются серьезные проблемы. - Во многом вы живете по западным стандартам. Уже совсем утратили русско-советский менталитет? - Да, я западный человек, хотя и живу в России. Мои друзья были несколько шокированы, когда узнали, что у меня есть целая команда, которая занимается моими делами. Мне сейчас легче, потому меньше могу думать о деньгах. Для этого есть менеджер и адвокаты. Я не трачу время на решение второстепенных вопросов. Есть люди, которым я верю, и знаю, что они меня не подведут. Допустим, появляется рекламный продукт с моей фотографией, а разрешения у меня никто не спрашивал. Я поручаю адвокату разобраться с вопросом нарушения моих прав. Любая моя рекламная фотография - не бесплатна, где бы она ни появилась. Хочешь что-то делать - заключи договор. Подойди к этому профессионально. - Бесспорно, ваша популярность огромна. А приходилось ли вам пользоваться ее плодами? - Приходилось. Играли ЦСКА - «Спартак», это было в семидесятые годы. После игры ко мне подходит Якушев и говорит, что впервые в Москву привезли маску Тутанхамона. «Пойдем посмотрим! Это же так интересно!» Приходим. Очередь огромная. Но нас сразу узнали и провели. Сокровища были потрясающие. Мы вообще любили ходить на выставки, в театры, но времени всегда было в обрез. Как только выпадало свободное время, сразу куда-то бежали. Правда, случалось такое нечасто. Тогда мы не располагали собой. Это сегодня после тренировки хоккеисты приходят домой. Мы же всегда были на официальных сборах и жили то на базах, то в гостиницах. Теперь только ленивый не ругает комсомол, а он нам очень помогал. Устраивали встречи с артистами, поездки в театры, музеи. Нас выводили в свет, мы ждали выездов в Ленинград, потому что он был культурным центром, и все ребята любили этот город. Мое поколение благодарно комсомолу. Отчасти он занимался и нашим образованием. Возьмите, к примеру, Власова, Майорова, Якушева - они эрудированные и прекрасно образованные люди, с ними приятно поговорить.
«Дома у нас всегда порядок»- Семья во всем вас поддерживает? - Конечно. Моя жена Таня и любила, и ненавидела хоккей, но всегда была преданным болельщиком. Ее жизнь была довольно тяжелой. Жена спортсмена почти все время одна, все праздники одна. Первое время дети меня не узнавали. Конечно, помощи в их воспитании от меня никакой. Я их редко видел, весь дом был на плечах жены. В принципе только летом и бывали недолго вместе, так как остальные девять месяцев я был на сборах. Это сейчас я больше дома, в Москве, а раньше... Мы никогда не выясняли, кто в доме хозяин. Подобные взаимоотношения унизительны для обоих супругов. Я всегда был «добытчиком», а она - лучшей хозяйкой и хранительницей домашнего очага. Дома у нас всегда порядок. Готовит Таня потрясающе! - Одежда многое значит для вас? - Вообще я не привередлив, но считаю, что одеваться надо по обстоятельствам. Допустим, в НХЛ хоккеистов встречают по одежке. Если они видят, что ты дешево одет, к тебе и отношение меняется. На игры тренеры и игроки НХЛ приходят в костюмах и галстуках. Если вы где-то в самолете увидите группу парней в белых рубашках и галстуках - это точно ребята из НХЛ. Раньше нам, спортсменам, условия не позволяли красиво и стильно одеваться. Не было и должного сервиса. Мы всегда таскали вещмешок и ездили в электричках. Какая уж тут белая рубашка! Первый смокинг появился у меня в 1987 году. В Канаде в ресторан нельзя было войти без смокинга, так мне друзья его подарили. А в Москве я его ни разу не надевал, и он пролежал до 1989 года. В нем чувствую себя совсем другим человеком - подтянутым, с хорошим импульсом. Иногда под настроение к этому наряду надеваю дорогие часы. Хорошая одежда доставляет удовольствие. А если говорить о повседневной одежде, то стараюсь одеваться так, как мне удобнее. Но за модой не гонюсь, как некоторые новые русские. У меня есть костюмы знаменитых фирм, однако не это главное. Знаю, когда и что надо надевать. Ботинки, к примеру, ношу только удобные, а не модные. После стольких лет на льду болят ноги. - Какие травмы больнее - психологические или физические? - И те, и другие. Физическая травма - это секунды боли. А психологическая - выбивает из колеи. Потом приходится многое наверстывать. Больше энергии, больше тренировок, больше психологических нагрузок. У меня же физических травм почти не было. Только однажды, выходя из автобуса, сломал ногу. Как-то по молодости голову шайбой разбили, потом пришлось шлем надеть. В 60-70-е годы шлем считался признаком трусости. Дурацкий стереотип. Отец мне категорически запретил без шлема играть: «Или шлем наденешь, или без хоккея останешься!» Я боялся отца и шлем надел. А какие сейчас маски! Шайба по касательной идет, голову почти не задевает! Сейчас все упакованы, как в танке. Но я боюсь за свое здоровье, ведь спорт, которым занимался, не из простых. Ему отданы все силы. - Вы реалист? - Я живу в реальном мире, не задумываясь, кем я был в прошлой жизни. Я верю в Бога, стараюсь как-то помочь неимущим. Считаю, что если человек что-то зарабатывает, он должен делиться. - У вас с годами изменился характер? - Нет. Разве что стал умнее, опытнее, да и ценности в жизни другие приобрел. В молодости хочется больше зарабатывать, и думаешь ты в основном о самом себе. Но с возрастом тема денег уходит на другой план. Хочется больше романтики и спокойствия. Вот дострою дачу на Волге и буду там отдыхать.
«Мне хорошо, когда я свободен»- А есть ли, на ваш взгляд, нечто, чего в жизни не надо делать? - Главное, все решения надо принимать не сегодня, а завтра. Никакую ситуацию нельзя оценивать наспех, ничего не взвесив и не подумав. Это относится и к людям, к народу, и к стране. Мы слишком много делаем ошибок, когда даем неверную оценку происходящему. - Когда вы начали задумываться о своей карьере? И что такое карьера для вас? - Наверное, впервые я стал об этом думать в 32 года, когда ушел из спорта. Что делать дальше? А в сорок лет я перестал думать о карьере. Я мог бы стать министром спорта, мне дважды предлагали министерское кресло. Также дважды мог стать депутатом. Но я не ставил себе такую задачу. Мне хорошо, когда я свободен. Но в отличие от других людей, я занимаюсь только тем, что люблю. Сегодня, например, мне захотелось полениться, и я спокойно могу послать все к черту, ничего не делать. Могу быть просто пенсионером. Другое дело, что я на это не способен. По жизни я непоседа, и мне интересно жить в цейтноте. Я люблю жить быстро и интересно. - И не чувствовать своего возраста? - Это точно подмечено. Свой 51 год никак не ощущаю. Все думаю, что мне тридцать. Во мне бурлит жизнь. Вовсю занимаюсь со своим внуком хоккеем. Максиму шесть лет, и он подает неплохие надежды. - Так что мы еще услышим имя Третьяка на ледовом поле? - Хочется верить, что да. Максим играл в нападении, но все ему говорят, что он прирожденный вратарь. Поэтому мы едем с ним в Америку и Канаду, в мои школы, где я буду его обучать. Но пока он еще мал. Так что поживем - увидим. |
