«Серединки» из «Огонька»

Николай ХРУСТАЛЕВ

В эти дни художественная галерея при посольстве Российской Федерации в Эстонии готовится отметить свое 10-летие. И сегодня у нас в гостях руководитель проектов галереи Маша Мельникова. Когда-то вместе с мужем - Андреем Мельниковым - она начинала славное 10-летие галереи, чтобы теперь успешно его продолжать.

- Маша, если подумать, то 93-й год, когда родилась галерея, был не самым располагающим к подобным начинаниям. Все вокруг казалось неустойчивым, зыбким, непонятным, как всегда во времена поворотные и переходные.

- Я тоже об этом часто думала, и мне кажется, тут все вместе сложилось, как говорится, масть легла. С идеей галереи к нам с Андреем пришел Толя Мазюк. Тогда ни Андрей, ни я еще и предположить не могли, что она станет для нас не просто детищем, но, если хотите, образом жизни. По молодости мы, особенно Андрей, активно занимались альпинизмом, и это тоже было в своем роде образом жизни. Альпинисты - народ сам по себе необычный, Андрей штурмовал вершины по всему бывшему Советскому Союзу, работал в горах. Но потом появились наши девочки, горы, к сожалению, отодвинулись на второй план, но душа все равно требовала чего-то, какой-то ниши, где быт и зарабатывание денег были бы не самым главным. Так что идея с галереей возникла вовремя.

Тут было одно очень важное обстоятельство: российское посольство тогда готовилось к переезду в здание на улице Пикк, но еще туда не въехало. Идея с галереей посольству показалась интересной, потому что подобных, насколько я знаю, нет ни у одного российского представительства за рубежом. Первое помещение галереи мы тогда отремонтировали сами, открылись, но самое главное, что после последовавшей потом реконструкции здания она была посольством сохранена. Так что еще одним крестным этого выставочного зала, безусловно, надо считать российского посла тех лет Александра Михайловича Трофимова. Поддерживали и поддерживают галерею и те, кто пришел ему на смену. Так и получились 10 лет.

- С чьей выставки все начиналось?

- С представления замечательной российской художницы Татьяны Назаренко, и начать жизнь галереи с показа работ художницы такой известности и такого класса было не только добрым знаком, но и определяло уровень того, что мы хотели видеть у себя в будущем. Надо еще иметь в виду, что середина 90-х для российских художников была временем потрясающего подъема, может показаться парадоксом, но Россия после развала СССР переживала не самые лучшие времена, а искусство там в это время поражало разнообразными проявлениями. К ним можно относиться по-разному, что-то может нравиться или не нравиться, например, с реализмом у меня свои не всегда простые отношения, не то что не воспринимаю чего-то - не чувствую иногда. Но это уже мои проблемы, потому всегда абсолютно четко знала: то, что мы выставляем, - это искусство, останется в нем, останется в истории. А моя задача - найти возможность это показать. И в разные годы мы показывали Михаила Шемякина, показывали трех замечательных российских художниц - Татьяну Назаренко, Ирину Старженецкую и Наталью Нестерову, трех ярчайших женщин, которые, кстати, вместе учились в Суриковском училище. Российские мастера живописи старшего поколения были представлены у нас выставкой Ивана Васильевича Сорокина, которого без всяких натяжек можно назвать классиком, Игоря Орлова. Сейчас у нас проходит выставка художницы Фанни Каплан, еще одной яркой представительницы традиционной российской школы живописи. А каких графиков принимала наша галерея, каких прикладников! Я могу называть и называть имена известных художников, но здесь важно иметь в виду, что речь о людях, чьи работы выставлялись в самых престижных российских музеях, в Русском, в Третьяковке. А молодые Галя Быстрицкая или Вера Ельницкая, скульптор Маша Калмыкова!

- В Таллинне достаточно разных галерей, каким вам видится свое место в их ряду?

- На мой взгляд, главное в нашем деле все же просветительское направление, а кого-то больше привлекает коммерческая деятельность. Разумеется, мы тоже не можем не думать о том, как выживать, но уже то, что работаем под крышей посольства, диктует свои правила. Наверное, и мы могли бы проводить какие-то аукционы и распродажи, что не кажется мне большой крамолой, но когда-то мы начинали на иных принципах, и отступать от них не хочется. Вот кто заслуживает, как сейчас говорят, отдельной благодарности, так это Художественный музей Эстонии. Он предоставлял нам прекрасные выставки, свое 10-летие, между прочим, мы тоже отмечаем выставкой русской живописи ХХ века из коллекции Кадриоргского дворца. Представляете, что такое получить музейную выставку?

- Не представляю.

- Практически подобные решения принимаются обычно на очень высоком уровне, все на самом деле не так просто, а нам идут навстречу, стараются помочь. Рады мы и возможности показывать современных эстонских художников. Я еще не знала, что буду заниматься галерейными делами, а у меня уже был буклет Малле Лейс, а на нем ее цветы знаменитые и лошади. И когда мы затевали ее юбилейную выставку, мне было радостно увидеть оригиналы тех работ, которые когда-то так поразили. Очень близок мне и художник Пеэтер Мудист, его размытая и немного призрачная живопись мне очень близка. Одной из интересных выставок, сделанных вместе с Художественным музеем, кажется мне та, что называлась «Эстонские художники пензенской школы», опять новые имена, неожиданные открытия. Наконец, мы старались не забывать и о работающих в Таллинне русских художниках, представляли, скажем, Владимира Бачу, Вячеслава Семерикова, недавно ушедшего Юрия Мосенкова и, конечно же, Николая Ивановича Кормашова, о котором не могу не сказать особо. Он мне кажется художником от Бога, Господь словно стоит за его плечом, и категории нравится-не нравится к нему не подходят, он выше их. Среди русских художников, живших в Эстонии в разное время, я не припоминаю другого мастера подобного уровня. Его мир не похож ни на чей другой и далек от обыденности и прозы жизни, это не то, что сейчас напишу что-то, а потом в магазин схожу или водки выпью. При том Николай Иванович по жизни довольно непростой человек, но по-другому и быть не может, когда для тебя искусство все в жизни и ты относишься к нему с позиции высокой ответственности и честности. Наконец, Эстония для Николая Ивановича, когда-то приехавшего сюда из России, стала родным домом, а вторым - стали Печоры, он так проникся жизнью народности сету. Есть и еще один человек, о котором сейчас хочется обязательно сказать. Это искусствовед Май Левин, воспитанная на классике, посещавшая запасники крупнейших не только российских музеев. Она не просто во всем разбирается, это - святой человек, она нам ничего не должна, ничем не обязана, но никогда не откажет и всегда поможет. Если говорить об интеллигентности в высшем проявлениии - так это Май Левин.

- 10 лет - это дата, вызывающая уважение. Все устоялось, определилось главное направление движения. Значит ли это, что оно не может меняться, корректироваться?

- В этом вопросе лежит уже и ответ, потому что все равно хочется чего-то нового. И потом, постоянно заниматься одним и тем же неинтересно и скучно. Вначале, помню, мы показывали очень много реалистической живописи. И это было понятно - она ясная, доступная. Но в искусстве столько всего. Потому мы стали активно обращаться и к графике, и к инсталляции, хотя здесь работать чрезвычайно сложно, встреча с таким искусством не только от зрителя, но и от галерейщика требует известной подготовки. С другой стороны, в искусстве все происходит в движении и освоении чего-то нового, по-другому не бывает. Того, кто впервые попадает в российской столице на «Арт-Манеж», многое поражает, кажется непонятным, но все настолько западает в душу, что к чему-то постоянно возвращаешься памятью. Для полноценной работы галереи, предпочитающей выставлять хорошее российское искусство, в любом случае надо больше передвигаться, смотреть. Невозможно, сидя в Таллинне, думать о новых выставках. В ближайшие дни я еду на очередной «Арт-Манеж» в Москву и очень надеюсь увидеть что-то необычное, что может стать поводом для очередной интересной выставки, во всяком случае, смогу посмотреть на то, что происходит с теми художниками, которых мы выставляли у себя, они же тоже на месте не стоят, наверняка меняются. Следить за этим тоже любопытно. И никакой Интернет не заменит атмосферы всего там происходящего.

Есть и еще одна мысль, которая занимает. У нас же прекрасное помещение, где можно не только показывать произведения искусства, здесь и встречи возможны с необычными людьми. Один такой опыт у нас был, когда мы приглашали из Питера поэта Евгения Рейна. Он же не просто замечательный поэт и потрясающий рассказчик, но и человек, которого Иосиф Бродский числил в своих учителях. И как жаль, что наши местные люди, журналисты в том числе, не проявили особого любопытства по этому поводу.

- Интерес или любопытство, по-вашему, являются сегодня характерной чертой наших характеров?

- Этого не сказала бы. Все, к сожалению, забирает быт, который преобладает над всем, постоянно оттесняя в сторону духовность. И винить тут некого, жизнь такая. Конечно, иногда руки опускаются, когда после стольких усилий, которые требуются, чтобы сделать выставку, привезти ее, привезти художника, на следующий день после открытия в зал приходят единицы. Удивительно, что при размерах нашей не самой огромной столицы есть люди, которые не знают, где находится галерея, вообще о ней не знают. Можно пройти мимо и не зайти, но кто-то же даже не знает. Я часто думаю о том, что детство моей мамы совпало с годами войны. О нормальном образовании тогда было говорить сложно, но у меня осталась папка «серединок» из журнала «Огонек», а на них репродукции полотен великих художников, практически история искусства, фантастика какая-то... И все это собиралось, когда думать надо было о том, чтобы выжить, прокормиться. Но потребность была в этих «серединках», откуда возникла, как передавалась? Сейчас такой потребности, по-моему, крайне мало, мне иногда даже кажется, что есть люди, которые и не подозревают о существовании музеев и галерей. Я очень осторожно отношусь к словам типа «предназначение» или там «миссия», но понимаю, что работы хороших художников надо обязательно привозить и показывать. Даже если их увидят только единицы. Радуюсь, когда к нам приходят школьники вместе со своими учителями. Да, ребята могут шуметь, баловаться, ноги при входе не вытирать. Все это можно пережить при мысли, что ничто просто так не проходит и что-то западет в темечко, когда-то вспомнится.

- А ваши дочки Маша и Тося любят искусство?

- Да. Этим могу гордиться. Им-то и деваться некуда было - выросли в этой атмосфере. Старшую Машу теперь постоянно беру с собой на «Арт-Манежи», у нее глаз точный, хорошо отличает то, что заслуживает внимания, от того, что на него только претендует. Кстати, от Маши я иногда узнаю о том, что в Таллинне открылась какая-то интересная выставка, значит, в школе занимаются этим.

- Бывают планы, а есть и мечты. Кого бы хотелось заманить в галерею с выставкой?

- Отвечу, не задумываясь, - художника и аниматора Юрия Норштейна. Не знаю человека, который при всей своей известности продолжает делать то, что находит нужным, без суеты, не думая о той самой «миссии». Какие-то договоренности у нас есть. Есть и надежда...