Год шэнь и мода

Лев ЛИВШИЦ

Мода на одежду всегда играла не последнюю роль в истории культуры, так как в ее изменяющихся формах нередко выражается дух и облик эпохи.

Уходит в Лету год Барана (Вэй) и наступает девятый год 12-летнего цикла древнего китайского календаря, посвященный Обезьяне (Шэнь). У всех 12 лет, входящих в этот цикл, от Мыши (Цзы) до Свиньи (Хай), есть свои приметы. У Обезьяны, по-видимому, главной приметой служит инстинкт подражания. Кажется, этот инстинкт есть не только у обезьян, но и у человека. Особенно ярко он выражается в моде на одежду, наиболее индивидуальном творении человеческой культуры, и в то же время рядом с модой как тень следует за одеждой могущественный инстинкт подражания.

Основной инстинкт

Психологи считают подражание формой биологической самозащиты, естественным рефлексом стадных существ. Подражание одновременно предпосылка моды и ее противоречие. То, что мы называем процессом развития моды, это по сути – слияние противоречий. Судите сами – человек приспосабливается к окружающему его миру моды, но вместе с тем с помощью этой же моды стремится отличить себя от окружающих его людей, заявить свое представление о самом себе. При этом подражание, естественно, направлено, как правило, наверх. В истории моды много примеров влияния на нее, в старину «сильных» мира сего вроде мадам Помпадур, а теперь звезд кино и шоу-бизнеса. Впрочем, человек любит маскарад. Лесной орешек Золушки – бессмертная тема.

Само слово «мода» означает – «мера, правило, предписание», и, как сказано в Большой Русской энциклопедии конца ХIХ столетия, она определяется «...не национальными традициями или необходимыми условиями жизни, а изменчивыми прихотями данного промежутка времени, не принимая в расчет ни требований здоровья, ни требований удобств». И все-таки мода на одежду всегда играла не последнюю роль в истории культуры, так как в ее изменяющихся формах нередко выражается дух и облик эпохи. Создавали и хранили этот дух безвестные портные, передавая свое мастерство и вкус от поколения к поколению, зачастую превращая ремесло в подлинное икусство. Модное сегодня слово «от кутюр» означает – высокое шитье. Шитье – и ничего больше, а по сути – высокое портновское искусство. От портных, как и многие столетия назад, будет зависеть, как вы будете выглядеть, встречая 2004 год.

Старейшая профессия

От Ратушной площади к улице Вене спускается крутой и узкий переулок Аптеэги. Впервые под этим названием он упоминался в 1611 году, а до этого был известен как Рятсепа (Портновская). Это теперь могут присвоить улице любое название, ничем не связанное с ее историей или обликом, а столетия назад никто названия официально не присваивал. Просто горажане называли улицы так или иначе потому, что на одной работали сапожники, на другой – золотых дел мастера, а на той, что спускалась от Рыночной площади у Ратуши к Доминиканскому монастырю, жили и работали портные. Причем очень давно.

Портные – старейшая ремесленная профессия в Таллинне. В Рижской долговой книге за 1288 год упомянут некий «сартор Иорданус де Ревалиа» (портной Иорданус из Ревеля) – это первый известный нам таллиннский ремесленник. Примерно через четверть столетия появляются сведения о портных и в местных документах. Уже в ХIV веке жил и работал в доме под современным номером 4 на ул. Аптеэги портной Иоханнес Грансоге. Жили на этой улице и другие мастера. Для получения звания мастера нужно было соответствовать целому ряду условий: быть гражданином Ревеля (Таллинна), иметь жену и собственный дом и, конечно, выполнить образцовую работу. Для доказательства профессионального мастерства раскроить на столе у олдермана (старейшины) цеха и сшить в его присутствии два вида одежды. Став мастером, портной должен был подчиняться строгим цеховым правилам: от уровня цен своих изделий и их качества до довольно оскорбительных ограничений. Так, чтобы портные не воровали у клиентов ценный материал, им запрещалось, например, носить меха и украшать ими свою одежду.

Так что же шили ревельские портные и что носили местные бюргеры?

К южной стене бывшей церкви св. Екатерины Доминиканского монастыря прикреплена каменная плита надгробия жены бургомистра Кунигунды Шотельмунд, умершей в 1381 году. Это первое дошедшее до нас изображение женщины в камнерезном искусстве Ревеля. Контурная линия не только обозначает силуэт легкий и изящный, но и дает полное представление об одеянии знатной горожанки конца ХIV столетия. Видна кофта с оторочкой, длинная широкая юбка и поверх этого долгополая сборчатая накидка с капюшоном, у шеи она скреплена пряжкой, на ногах остроносые туфли.

Одежда – это всегда знак того, какое место в обществе занимает человек, каково его сословное и имущественное положение. В истории одежды отражение истории самого общества и взаимоотношений его членов.

Века и мода

ХVI век. На смену пышным одеждам католического времени пришел строгий, порой аскетичный стиль протестантов-лютеран. Золотые пряжки, что украшали накидки из дорогого бреггского сукна или бархата, в которых щеголяли знатные горожанки, запретили. Не разрешали носить и головные уборы из золотой парчи, ограничивали количество и других украшений. Действовало твердое имущественное разделение, по которому можно было определить, кто есть кто и сколько она, вернее, ее муж стоит. Жены состоятельных бюргеров могли носить украшения на девять серебряных марок (около 2 килограммов серебра), при этом перечислялось, сколько и каких украшений могло быть на головном уборе, поясе, пуговицах. Женщины, состояние мужей которых не превышало 500, 200 или 100 марок, могли носить украшение стоимостью в 4, 2 и 1 марки. Это же правило 1524 года запрещало носить отделанные жемчугом воротники, украшенные драгоценными камнями пояса и накидки, а также кофты из бархата и шелка.

В общем, сплошные запреты. Но в них есть логика – одежда и украшения зависят от доходов. Через 100 лет, в 1631 году, по предложению Большой купеческой гильдии Ревельский магистрат утвердил «Регламент об одежде». Теперь различия в одежде зависели не от доходов, а от социального положения горожан. Купцам и их женам разрешалось носить одежду из бархата и дорогого сукна, украшать ее дорогими мехами и золотом. Члены ремесленных цехов гильдии св. Канута – золотых дел мастера, пекари и мастера других, как тогда говорили, «благородных профессий» – тоже могли шить себе одежду из бархата и дорогого сукна, но с меньшим числом украшений. То есть чем ниже стояли горожане в табели о рангах, тем скромнее была их одежда.

ХVIII век принес немало перемен в жизнь города, и в моду в том числе. Она освободилась от жестких рамок предписаний и стала руководствоваться именно модой. Важными принадлежностями женского платья были тесно зашнурованные, затянутые на множество крючков лиф и корсет, от которых местные весьма дородные бюргерши не желали отказываться и после того, как мода на них прошла, а талии оставались безразмерные. И все-таки в ХIХ веке дамы зашагали в ногу с модой, одни чуть впереди нее, другие – немного отставая.

Сила моды

На балах в курзале Кадринталя (Кадриорга) и в великосветских гостиных отдыхавшие на «Ревельских водах» жительницы столиц танцевали в вошедших в моду в начале ХIХ столетия платьях-туниках. Говорят, их предписал носить Наполеон, дабы не подчеркивать женские формы. Если это не выдумка, то был император Франции порядочный ханжа. Впрочем, женщины не возражали.

– Не подчеркивать талию?

– И не надо!

– Затянуть грудь?

– Да ради Бога, главное – как!

В этих греческих туниках женщины были особенно элегантны и соблазнительны.

– Ну, а ХХ век внес столько перемен в одежду человека, что мода, прежде всего женская, стала меняться каждые несколько лет, появились знаменитые дома моды и великие мастера. Не последнее место занимали среди известных мастеров на просторах бывшего Союза таллиннские портные: братья Катай, отец и сын Рахильчики, Лидия Эмс и многие другие. Не на пустом месте появились знаменитые таллиннские портные и ателье 40-80-х годов. За ними многовековая история портняжного искусства нашего города.

А сегодня? Закрыты общедоступные по цене ателье. Магазины забиты невероятно дорогой импортной одеждой. Исчезает еще недавно уважаемый в мире моды выдержанный и строгий таллиннский стиль. В городе немало ателье, но у сегодняшних мастеров, таких, как Диана Денисова, могут шить только очень обеспеченные таллиннцы, большинство же довольствуется турецкой и китайской одеждой, что продают на рынках.

И все-таки от души желаю нашим женщинам выглядеть на встрече Нового, 2004 года красиво и элегантно. Они это умеют!