«Загадочные вариации» жизни и сцены

У нас в гостях известный политик и деятель театра Яак Аллик

Николай ХРУСТАЛЕВ

20 октября

Яак Аллик и актриса Мария Кленская. Фото Николая ШАРУБИНА

- Г-н Аллик, прежде всего позвольте поздравить вас с наступившими Рождеством и Новым годом.

- Спасибо. Рад передать наилучшие пожелания и читателям вашей газеты.

- Если не возражаете, давайте вернемся к одному из дней года, который только что проводили, а именно: к воскресенью, 20 октября. Поговорить о нем есть сразу два повода. Во-первых, это, как известно, был день муниципальных выборов, на которых городское непартийное гражданское объединение «Наш дом Вильянди» в очередной раз одержало внушительную победу...

- В течение 11 лет так происходит уже четвертый раз подряд, причем теперь перевес был особенно внушительным, наш список набрал 37 процентов общего числа голосов. Центристы и реформисты вместе набрали меньше.

- «Наш дом Вильянди» - объдинение непартийное, получается, что у руля города все эти годы стояла власть, никем не ангажированная.

- Это не совсем точно, потому что выиграть выборы еще не значит оказаться у власти. В 96-м году три другие партии, проигравшие нашему союзу, объединились и управляли городом, а мы попали в оппозицию. Но так было только один раз из четырех, а в основном у власти были все же мы. Думаю, что, отдавая нам свои голоса, избиратели хотели, чтобы их проблемами занимались не те, кто заседает на Тоомпеа, то есть люди из центральных комитетов разных эстонских партий, а те, кому эти проблемы близки и понятны на местном уровне, исходя из интересов города, а не интересов сиюминутных коалиций, возникающих или умирающих на Тоомпеа. Но когда к власти в городе приходят люди, находящиеся вне конкретных партийных списков, они все равно должны входить в коалиции с представителями тех партий, которые, управляя страной, распределяют деньги. Поэтому, выиграв выборы, но не набрав 50 процентов, мы вошли в коалицию с центристами и реформистами.

- Проблема отношений Тоомпеа и регионов обсуждается всегда достаточно горячо. Каковы они, по-вашему, сегодня?

- С сожалением должен сказать, что в последние несколько лет, имею в виду и предыдущее правительство Марта Лаара, и нынешнее Сийма Калласа, региональной политики у нас нет, точнее, она не чувствуется, денег на инвестиции в регионы выделяется все меньше. Но я надеюсь, что однажды мы вспомним о существовании региональной политики, ее необходимости. Во времена правительства Марта Сийманна каждый месяц проходило выездное заседание кабинета министров в каком-то уездном городе Эстонии. Так мы прошли по всем уездам. Причем заседали с 10 до 14, а к 16 часам все члены правительства разъезжались по волостям - в больницы, школы, префектуры полиции, культурные учреждения. Позже ничего подобного не было, а правительство Марта Лаара начало даже с запрещения уездным старейшинам присутствовать на заседаниях кабинета министров, что тоже стало показателем нового психологического поворота. Раньше мы знали местные тревоги, финансовые проблемы и пытались проводить политику, я бы так сказал, социальной региональной уравновешенности. Сейчас все, по-моему, опять сфокусировалось на столице, на Таллинне.

Полное счастье реформ

- Недавно довелось разговаривать с одним ныне очень успешным предпринимателем, а в прежние годы одним из первых лиц республики. Спросил, чего ему не хватает до полного счастья, и услышал в ответ, что более всего собеседника беспокоит диктат и безответственность чиновников на всех уровнях. Вам, г-н Аллик, чего не хватает до полного счастья?

- Я был членом того парламента, который провозгласил независимость Эстонии, четыре года был членом правительства. Я приходил в политику, уходил из нее, так что в каком-то смысле тоже чувствую ответственность за происходившее в стране. Вот Март Лаар как-то хвастался перед всей Европой - какое мы, Эстония, чудо реформ, как успешны в них. Тем более и Маргарет Тэтчер нас тоже за реформы хвалила. Но если проанализировать те реформы, что в течение 10 лет у нас проведены, то удачной, по-моему, была только денежная. Все другие оказались менее впечатляющими, даже собственности, хотя в ней и обошлось без больших, кроме железнодорожного, скандалов. А вот реформа здравоохранения кажется мне как раз скандальной, ни один нормальный человек не чувствует сейчас себя защищенным и застрахованным в медицине, хотя каждый и платит 12 процентов страховки.

Ни один учитель, ни один из многочисленных министров образования не может толком объяснить, что такое реформа образования. И к реформе полиции немало вопросов, если в нашем уезде уволили 49 полицейских, и теперь местное самоуправление должно брать на себя функции государства, которое денег на охрану порядка ему, самоуправлению, не дает. И вообще по закону государство должно само этим заниматься, охраной общественного порядка. Отдельная тема - это то, что официально называется интеграционной политикой...

Почему говорю обо всем этом? Да потому, что теперь 10 следующих лет мы должны будем исправлять ошибки, допущенные в результате проведения почти всех названных реформ. А я за них тоже в какой-то мере отвечаю. Единственная или почти единственная сфера, где у нас, к счастью, не было реформ, - это культура. В культурной жизни и культурной политике многое, слава Богу, не менялось, а развивалось. Так что и театры работают, и музеи, и библиотеки, и журналы специальные выходят.

15-й спектакль

- Совсем недавно вы, г-н директор театра «Угала», поставили в Самаре спектакль «Загадочные вариации», что наверняка стало для вас памятным событием, хотя это и не первая в вашей биографии режиссерская работа.

- Если быть точным, то 15-я... А 14-й стала постановка в Русском театре пьесы Яана Тятте «Пересечение с главной дорогой». А после этого я в театре «Угала» был полтора года одновременно и худруком, и директором, так что ни времени, ни возможности что-то ставить у меня не было. Вообще-то режиссером я себя не считаю, режиссеры - это Микк Микивер, Эльмо Нюганен, Фоменко или Васильев. Так что для меня режиссура - хобби, и оно не совсем катастрофическое, потому что все мною поставленное пока не проваливалось и у моих любимых коллег-критиков еще не было серьезного повода меня убивать. Так что когда мой добрый друг Вячеслав Гвоздков, поставивший в Эстонии уже 9 спектаклей, позвал меня на постановку в Самару, где в пьесе были заинтересованы, я согласился. Я не штатный режиссер и ставлю только тогда, когда нахожу материал, вызывающий желание ставить. К тому же меня приглашал хороший театр с очень хорошими актерами.

В свое время мне доводилось работать с Лийз Линдау, Каарин Райд, Кальо Кийском, другими замечательными артистами. В Самаре тоже встретился с прекрасными мастерами, которым хотелось поработать в непростом материале. Мы сговорились, и, мне кажется, я им помог. Так что это была радостная пора, о результате судить зрителю, но, по-моему, спектакль получился. В течение полутора месяцев репетиций я испытывал творческую радость, а это, пожалуй, единственное, что выручает, когда занимаешься только администрированием и бюрократией в чистом виде.

Еще раз о 20 октября

- На ваш взгляд, сегодня в театральной жизни Эстонии случается много праздников?

- Театр без праздника невозможен нигде. Когда все в нем просто вкалывают, то он начинает умирать потихоньку. Хотя тут многое зависит от таланта руководителя, способного затевать в своем доме праздники. Так что очень рад тому, что недавно нам удалось и в своем доме устроить праздник. И было это как раз 20 октября. Кругом выборы, а у нас праздник театра, потому что юбилей Каарин Райд - это и есть такой праздник в чистом виде. Мы посвятили торжествам целый чеховский фестиваль, представляете, в течение двух дней - три больших спектакля по Чехову одного режиссера. По-моему, в мировом театре подобного не было. А юбилейный вечер длился до утра. Было много гостей: руководители театров, актеры и актрисы, в разное время игравшие в спектаклях Райд, ученики режиссера из Колледжа культуры, с которыми она поставила «Чайку». Были зарубежные гости, приехали, например, представители Министерства культуры России, российского Союза театральных деятелей. Прихали критики Римма Кречетова, Марина Тимашева, Ирина Левинская. Потом признавались, что наш праздник стал большим событием и для них. Забавно, что никакого капустника не планировалось, никаких репетиций не было, но Каарин Райд пришли поздравить славные люди, и родилось нечто стихийное, веселое и доброе.

- Те, кто будет читать это интервью, обратят, наверное, внимание, что, с одной стороны, встречались сегодня с известным политиком, а с другой - с не менее известным деятелем театра. Кого в вас, г-н Аллик, все же больше - политика или театрального человека?

- На самом деле тут почти что чистая шизофрения, потому что если посмотреть на мою биографию, то окажется, что вся она построена на метаниях между театром и политикой. Когда закрывался путь в политику, я отправлялся в театр. Когда чувствовал, что руками политиков будут закрываться театры, я в нее возвращался.

- В небольшом своем городе вы чувствуете себя провинциалом?

- Я никогда не чувствовал себя в Вильянди провинциалом. По жизни годами работал в Таллинне, работал в Вильянди, и когда мои друзья из дальних краев приезжают ко мне, то начинают с вопроса, почему я живу не в столице, почему работаю в театре небольшого городка, где населения всего-то 20 тысяч? Сначала я показываю им наш город, потом подвожу к театру, и после этого они вопросов уже не задают.