И мир узнал о «Тихом Доне»...

75 лет назад вышел в свет «Тихий Дон» Михаила Шолохова

Татьяна СИНИЦЫНА,
обозреватель

Мир мог бы никогда и не узнать о «Тихом Доне». В годы Гражданской войны в России (1918-1920) банда анархиста Махно, промышлявшая в южном регионе страны, взяла в плен группу «красных». Все они были приговорены к расстрелу, но когда осужденных уже построили на окраине леса, главарь Махно вдруг пожалел самого молодого из них — хрупкого четырнадцатилетнего паренька, сказав: «Этот пусть подрастет, еще успеем повесить». Так Михаил Шолохов остался в живых...

Прошло девять лет. Главный редактор крупного советского литературного журнала «Октябрь» писатель Александр Серафимович принимал в Москве зарубежных гостей — известных европейских писателей Анри Барбюса, Беле Иллешу и Мартина Андерсена Нексе. Рассказывая о планах своего издания на новый, 1928 год, Серафимович вдруг снизил горячий эмоциональный тон и, положив руку на толстенную папку с рукописью, готовой к печати, выразительно произнес: «Запомните, друзья, это название — «Тихий Дон». И это имя — Михаил Шолохов. Вот мое слово: вскоре это имя и эту книгу узнает вся Россия, а через два-три года и весь мир».

Реальность оказалась сильнее пророчества: переводы романа появились за рубежом уже через год после его выхода в свет на родине. Первыми после русских «Тихий Дон» читали потрясенные немцы и австрийцы, вторыми — французы, далее — шведы, испанцы, голландцы, японцы, китайцы, поляки, англичане, американцы. Книга стала бестселлером, эпидемический интерес к ней захлестнул мир. К 1965 году, когда Михаилу Шолохову была присуждена Нобелевская премия, он был самым читаемым русским автором, а сводный тираж его книг в мире приблизился к 130 миллионам.

Мнение иностранных читателей о романе было единодушным и выражалось восторженными эпитетами. На родине же Шолохову и его детищу была уготована драматическая судьба.

Журнал «Октябрь» напечатал первую книгу «Тихого Дона» в январском номере 1928 года. Смелое и яркое перо Шолохова в безупречном художественном величии изображало трагедию русской революции и последовавшей за ней братоубийственной Гражданской войны. Поражало воображение буквально все: размах и вольный дух повествования, философская глубина и жизненная мудрость романа, яркий, самобытный язык. А образы героев были столь живы и колоритны, что многие верили в их реальное бытие.

Но если у одних «казачий роман» никому не известного 23-летнего автора вызывал восторг, то у других — раздражение и неприятие. Формалисты из писательских и окололитературных кругов, оголтелые большевики осуждали Шолохова за идеализацию враждебного пролетариату сословия, непонятную классовую направленность. Критики не жалели прилагательных и метафор: «вредный, антиреволюционный роман», «пропахшая нафталином форма», «жестокая книга, населенная грубыми дикарями». Причем проявлялась удивительная непоследовательность недругов Шолохова: они то напрочь отрицали общественное значение и художественную ценность «Тихого Дона», то утверждали, что этот «несомненный литературный шедевр» не мог создать «полуобразованный казак» (Шолохов окончил только четыре класса гимназии).

Так в сознание общества были заброшены зерна сомнения в подлинном авторстве Шолохова. Появились даже домыслы об «истинных авторах», самым вероятным из которых назывался некий погибший белый офицер и литератор Федор Крюков. Тема эта развивалась все настойчивей, вселяя смуту и недоверие в сердца читателей. Свою сердечную боль, вызванную чудовищными обвинениями в плагиате, беспардонной возней вокруг его имени, щепетильный, гордый по натуре Шолохов выразил в личном письме Серафимовичу: «Кончаю третью книгу... Но у меня рука останавливается и делается до смерти нехорошо. За какое лихо на меня ополчаются братья-писатели?» В связи с развязанной клеветнической кампанией в 1928 году была создана специальная комиссия под председательством Надежды Крупской, жены Ленина. Тщательно были изучены все документы, рукописи и черновики. Никакого криминала не было найдено, о чем и было публично заявлено.

Недоброжелательная атмосфера, усилившееся внимание властей к Шолохову не способствовали творческой работе. Если первые две книги были созданы на едином дыхании, то две другие рождались в настоящих муках. Лично Сталин следил, куда же приведет Шолохов своего мятущегося главного героя — Григория Мелехова. Писателю настойчиво советовали обязательно сделать его большевиком. Но рискуя многим, Шолохов писал так, как чувствовал, его вел инстинкт художника. Правда, цензоры беспардонно вымарывали целые главы, «подправляли» дорогие для писателя мысли.

«Тихий Дон» — произведение необычное. Оно создано вопреки всем выработанным в предшествующую эпоху канонам построения художественного произведения. Шолохов словно отбросил законы гуманности, прежде служившие мерилом всех поступков героев, и погрузил их в атмосферу «дикой свободы», которая гуляла по берегам Дона в условиях отсутствия стабильной власти, смертельного противостояния «красного» и «белого» движения.

Бертольд Брехт сказал о романе, что это — «в сущности даже не роман, а необработанная материя бытия. Как если бы вырезали из жизни огромный пласт и положили перед читателем: разбирайся сам!» По сути дела, нет и четко выраженного сюжета, о чем другой большой писатель Грэм Грин сказал, что «если сюжет и есть, то он теряется в узорах прекрасного ковра», имея в виду под «ковром» эпическую мощь и поэтическую прелесть шолоховского творения. Беспристрастность же, с которой автор излагает события, называли «гомеровской» — нет ни авторских оценок, ни сентенций. В результате — русская революция отразилась во всех противоречиях, всей ее жестокости и загадочности. А русская литература — продолжила мощную традицию Великого Слова, даруемого сокровищнице мировой культуры.

Шлейф плагиатчика, мещанские пересуды на эту тему до конца дней отравляли жизнь Шолохову, способствовали депрессии, вылившейся в тяжелую форму алкоголизма. Причем клевета не считалась ни с какими авторитетами. Ее не дезавуировало даже заключение скандинавских ученых-русистов. По поручению Нобелевского комитета в 1965 году они с помощью вычислительной техники проверяли на «единое соответствие» все шолоховские тексты. Изучив их по тысяче стилистических позиций, бесстрастный электронный мозг ответил однозначно: все написано рукой одного автора — Михаила Шолохова.

«...Я сгорел, работая над «Тихим Доном». Сгорел...» Шолохов скончался в 1984 году от рака на тех берегах, которые воспел...