«По направлению к Людвигу», или Еще раз про любовь

Илья СУНДЕЛЕВИЧ

В прошлую пятницу в Архитектурном музее в Соляном складе открылась не совсем обычная выставка. Ее автором является известный российский композитор Владимир Мартынов. В 1996 году в церкви Св. Катерины была исполнена его оратория «Плач Иеремии» в постановке режиссера Анатолия Васильева. А два года тому назад в той же церкви состоялось исполнение «Апокалипсиса» В. Мартынова в сценографии Юрия Любимова и в исполнении эстонского Академического мужского хора под руководством Андреса Мустонена.

Музыка-поэзия-смерть-тишина

Помимо музыки, Владимир Мартынов занимается и другими видами искусства. Пишет книги. Создает видеоинсталляции. Работа, показанная в Таллинне, называется «По направлению к Людвигу». Куратором этого проекта является известный российский арт-критик и менеджер художественных проектов Виталий Пацюков.

В этой инсталляции задействованы четыре вида искусства: кино, музыка, литература, фотография и графика. Из вспомогательных дисциплин - философия, логика и оккультное знание.

В экспозиции использованы финальные сцены двух фильмов из немецкого цикла Лукино Висконти «Смерть в Венеции» и «Людвиг» и кадры документального фильма «Триумф воли» Лени Рифеншталь. На стенах висят фотографии - виды заката на Финском заливе. Кадры из «Смерти в Венеции» идут под музыку Малера, а кадры из «Людвига» сопровождает неоконченная фортепьянная соната Вагнера. Под эту же музыку в фильме «Триумф воли» летит самолет, в самолете летит Гитлер. И звуки Вагнера перерастают в нацистский марш. В зале висят наушники. Там звучит музыка Мартынова на тему неоконченной сонаты Вагнера.

Фотографии Мартынов использует как реди-мейд, так называемые готовые объекты, которые служат либо непосредственно для экспозиции, либо как объекты дальнейшей трансформации.

Мартынов создает на этих фотографиях графические объекты. Для этого он использует структуру гектограмм из китайской «Книги перемен». Только вместо двух коротких и одной длинной линии он использует слова «музыка», «поэзия», «смерть», «тишина». На других фотографиях появляются письмена «...тогда - можно поручиться - человек исчезнет, как исчезает лицо, начертанное на прибрежном песке». На третьих - возникают таинственные узоры, похожие на архаические орнаменты древних культур.

Как рассказал куратор выставки Виталий Пацюков, таким образом Мартынов зашифровал партитуру одного из своих произведений. И музыка как бы проявилась в вещном предметном мире, покинув предназначенные для нее пределы временных рамок.

По словам самого Владимира Мартынова, эта композиция реализует одно из важнейших для анализа культурной ситуации положений, которое он формулирует как «Конец времени композитора». Кстати, так называется и его книга, изданная два года тому назад.

По идее автора, Вагнер был последним композитором ушедшей эпохи, кто смог хоть что-то добавить в развитии авторской, композиторской музыки. А Малер был первым, кто стал заниматься чисто экспериментальной стороной музыки. Король Баварский Людвиг Второй был последним представителем эпохи немецкого романтизма. Это закат европейской культуры. Но музыку ждет новый виток развития - возврат к более древним, архаичным формам, где творчество композитора перестанет быть единственным способом создания музыки.

Еще раз про любовь

Но есть еще один пласт этой композиции, чисто литературный. Новелла Томаса Манна «Смерть в Венеции» рассказывает, в числе прочего, о платонической любви начинающего стареть композитора к изумительной красоты подростку. Не случайно именно эта новелла послужила отправной точкой создания фильма для выдающегося певца мужской красоты Лукино Висконти.

На стене, противоположной «Смерти в Венеции», идут кадры «Людвига». Людвиг стал королем Баварии в 18 лет. Он был удивительно хорош собой в те времена. Он совершенно не был готов к управлению государством. Зато он был влюблен в музыку Вагнера и в него самого. Людвиг пригласил Вагнера в Баварию. Он поселил его в своем замке. Он осыпал его золотом. И собирался построить грандиозный оперный театр только для того, чтобы в нем исполнялись бы вагнеровские оперы.

Таким образом, выстраивается определенная оппозиция, которая получила и чисто пространственное воплощение, - чувство молодого Людвига к взрослому Вагнеру и влюбленность композитора Густава Ашенбаха к польскому юноше Тадеушу. Не случайно были выбраны и фотографии Финского залива. Этот ареал культуры соединяет в себе архаичное искусство и авангард. Потому что христианство тут, если можно так сказать, достаточно поверхностно. И архаичные элементы до сегодняшнего дня присутствуют в повседневной культуре. В архаичной культуре время не детерминировано направлением. Оно течет не от рождения к смерти, а по кругу или спирали. Там нет ни начала, ни конца. А у нас же есть возможность всего лишь на миг войти в этот поток.

А выставка называется «По направлению к Людвигу», потому что в системе архаичного времени, времени мифологического сознания, направление пути жизни не является движением в одну сторону. В этой системе смерть означает жизнь.