Забытый референдум

Это десятилетней давности нарвское событие легендарным не стало. Оттого в массовом историческом сознании не отложилось. Вспоминать его приходится, как говорится,по долгу службы. Что, собственно, и сделал в Eesti Päevaleht член Рийгикогу, бывший посол Эстонии в Москве Тийт Матсулевич.

Воспоминания о нарвском референдуме 1993 года по вопросу автономии эстонского Северо-Востока волнуют автора публикации в аспекте новых внешнеполитических отношений независимой республики с Россией. Для тех молодых читателей, у которых слово «референдум» ассоциируется исключительно с Евросоюзом, приходится начинать издалека и напомнить, что к лету 1993 года в Эстонии уже действовала собственная конституция, работал избранный парламент, уже год в хождении была собственная денежная единица – крона. Свободы было больше, чем равенства, а возможностей – больше, чем гарантий. В мае 93-го Эстония стала членом Совета Европы, а в июне забрезжила перед ней перспектива вступить в Европейский союз. Президент и премьер-министр были жданными гостями в западных политических салонах.

Но отношение западной политической элиты к новоявленной эстонской независимости все еще оставалось двояким: с одной стороны, это была осторожная благосклонность, с другой — понимание того, что эстонская независимость входит в сферу интересов Запада, одновременно пересекаясь с его отношениями с Россией.

В условиях быстро меняющейся позиции Эстонии на международной арене российская политика в отношении Эстонии все еще оставалась прежней. С Востока по-прежнему раздавались инвективы об ущемлении прав русской общины, требования государственного двуязычия, нулевого варианта гражданства вместе с двойным гражданством.

Тогда целей этих Россия не добилась и, по мнению бывшего эстонского посла, обиду на Эстонию затаила. Таит ее по сию пору, чему подтверждением повторение в прошлом году по сути десятилетней давности требований замминистром иностранных дел и вице-премьером РФ.

Разумеется, целью политики Кремля была не защита русского меньшинства. Будь так, считает Матсулевич, не вводила бы Россия двойные таможенные налоги, не прерывала бы подачу энергии. Москва манипулировала русским меньшинством для достижения собственных внешнеполитических целей. А они были сосредоточены на том, чтобы, создав в Эстонии северо-восточный анклав по аналогии с абхазским в Грузии и приднестровским в Молдавии, влиять на внешнеполитический курс республики.

Нарвский референдум, проходивший 16 и 17 июля 1993 года, стал убедительным примером того, насколько неверно оценивали положение в Эстонии те, кто хотел создать в ней северо-восточную автономию.

Оценивая события десятилетней давности, автор публикации сегодня констатирует: Москва тогда вложила в реализацию собственной идеи не слишком много энергии. Во всяком случае, за словесной перепалкой вооруженной перестрелки не последовало. Неоднородное местное русское население отступило перед страхом оказаться снова в рублевой зоне, предпочтя свое «бесправие» в кроновой.

Ситуацию с референдумом отягощало присутствие в Эстонии семитысячного контингента российских войск. Но их на Северо-Восток никто не направил. Сработало и западное давление на Москву через дипломатические каналы. Ей дали понять, что Запад полностью на стороне конституционного порядка Эстонии.

Сам референдум, пишет автор, прошел совершенно в советском духе. Но реальный итог его оказался диаметрально противоположным тому, который ожидал Кремль.

После нарвского референдума западные страны более внимательно стали присматриваться к происходящему в Балтии. Эстонию перестали воспринимать как вздорного малыша, а стали относиться как к государству, способному предотвратить перерастание напряженности в конфликт, сгладить остроту проблем политически и юридически, не прибегая к силе, привнося новизну в международную политику. С этого момента началась ускоренная интеграция республики с Западом.

Увеличилось давление на Москву в части требования вывода войск из Балтии. И снова оправдала себя эстонская политическая тактика — при любой возможности выводить решение вопросов на международный уровень. Этим Эстония отличается, например, от Молдавии, которая старалась и по сию пору старается уладить проблему Приднестровья, опираясь на двусторонние отношения с Москвой. Безуспешно.

Поучительным референдум стал для Эстонии и в том смысле, что она смогла на практике проверить свои способности управлять кризисными ситуациями; поняла, что для национальной безопасности важны не только международные отношения, но и экономика и зрелость собственного законодательства. И еще: важна убежденность, что ты идешь верным путем к той черте, что отделяет свободу от несвободы. «МЭ» — Обозрение