Станет ли Иран для США «вторым Ираком»?

Иран ничем не запятнал свою репутацию миролюбивого государства, поэтому США надеются на оппозицию

Геннадий ЧУФРИН,
член-корреспондент Российской Академии наук, заместитель директора Института мировой экономики и международных отношений РАН

Все усиливающееся давление на Тегеран со стороны Вашингтона заставляет многих задаться вопросом: «Реален ли в Иране иракский «сценарий»? Война в Ираке была развязана Вашингтоном вовсе не для того, чтобы предотвратить угрозу применения Саддамом Хусейном оружия массового уничтожения (ведь, несмотря на все усилия, оно до сих пор так и не найдено), и не во имя торжества демократии и свержения диктаторского режима. Надо было взять под свой контроль иракские нефтяные богатства, и эта «благородная» цель, посчитали в Вашингтоне, оправдывает даже войну.

Теперь США явно нацелились на иранскую нефть. Ведь если им удастся завладеть ею, в их руках окажется едва ли не все «черное золото» Персидского залива, то есть самая значительная часть всех мировых запасов нефти, да к тому же они получат выход к энергетическим ресурсам Каспия. Вашингтон в этом случае как минимум на полстолетия вперед решит все свои нефтяные, а значит, и экономические проблемы, и будет безраздельно управлять мировой экономикой.

Но в отличие от Ирака к Ирану очень трудно придраться. Эта страна подписала Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и не нарушает его, она не совершала никаких агрессивных акций в отношении своих соседей, напротив, сама подверглась в свое время агрессии со стороны Ирака. Иран ни в чем не провинился перед мировым сообществом, и на него не накладывались санкции ООН. Словом, настроить мировое общественное мнение против Тегерана, чтобы подготовить и хоть как-то оправдать возможную силовую акцию, представляется задачей едва ли выполнимой.

Осознавая это, США делают, видимо, ставку на иранскую оппозицию, тем более, что в отличие от Ирака, она довольно значительна. Причем оппозиционные силы имеются как среди иранской эмиграции, особенно широко представленной в различных европейских государствах, так и внутри страны, где налицо серьезные противоречия между той частью общества, которая поддерживает религиозных клерикалов, и теми, кто хотел бы либерализации существующего режима. Иного способа «прибрать к рукам» Иран у Америки нет. Даже такой верный союзник США, как Англия, твердо выступает против военной акции в Иране.

Россия, последовательно отвергая силовое давление на Иран, в то же время заявляет о необходимости соблюдения Тегераном требований ДНЯО и МАГАТЭ. В Москве с удовлетворением отмечают, что Тегеран готов к широкому сотрудничеству с международными инспекторами, которые без помех осуществляют мониторинг на строящихся в Иране объектах ядерной энергетики. Правда, США обвиняют Тегеран в сокрытии неких ядерных исследований, в желании заполучить ядерное оружие, но подкрепить свои претензии какими бы то ни было убедительными доказательствами Вашингтон не может.

Москва, сотрудничающая с Ираном в области ядерной энергетики, не раз уже заявляла о недопустимости любых спекуляций на эту тему, решительно опровергала слухи о передаче Ирану «ядерных секретов». Тесное партнерство и сотрудничество с Ираном – одно из достижений российской внешней политики последнего десятилетия, и Россия не хотела бы терять его. В Москве ценят, что Тегеран в острый период гражданского противостояния в Таджикистане в 1997 году благодаря своему традиционно сильному культурному влиянию на эту этнически близкую ему центрально-азиатскую страну, вместе с Россией входящую в СНГ (Содружество Независимых Государств), помог урегулированию конфликта, достижению соглашения между противоборствующими сторонами. Позитивную роль эта страна сыграла и в ходе антитеррористической операции в Афганистане, в борьбе с режимом талибов. Так что Иран ничем не запятнал свою репутацию миролюбивого государства, полноправного члена ООН, считающегося со всеми требованиями мирового сообщества.