Энергоресурсы на рынках

Энергетическая политика нуждается в стратегии

Замеcтитель министра иностранных дел РФ Андрей ДЕНИСОВ отвечает на вопросы обозревателя Марианны БЕЛЕНЬКОЙ.

- Каковы энергетические аспекты внешней политики России?

- Мы исходим из неразрывности внешней и внешнеэкономической, включая и энергетическую, политики России. Прошли те времена, когда в значительной мере внешнеполитические ориентиры диктовались идеологией, и соответственно внешняя политика порою служила для достижения целей, не всегда увязанных с конкретной выгодой. Сейчас наша политика прагматична и ориентирована на обеспечение национальных, государственных интересов. Россия остается мировой державой и, соответственно, ее интересы простираются достаточно далеко. Во внешнеэкономическом аспекте для нас интересны не только близлежащие рынки, хотя они, конечно, имеют особое значение, но и географически отдаленные.

Энергетика - составная часть нашей экономики и наших внешне-
экономических связей. Наша энергетическая дипломатия или просто вопросы, связанные с продвижением российских энергоресурсов на мировые рынки, с защитой интересов российских операторов, работающих в сфере энергетики, - это часть нашей экономической политики. Судя по статистике, продукция топливно-энергетического комплекса в нашем экспорте в советское время составляла 90% валютных поступлений, сейчас эта цифра колеблется между 50-60%. Номинально, по статистике, доля энергоресурсов в экспорте уменьшилась, но с экономической точки зрения их роль, может быть, даже возросла. Именно за счет поставок энергоресурсов на внешние рынки обеспечиваются стабильные поступления иностранной валюты, особенно в последнее время. Отсюда важность этого направления и необходимость заниматься этими вопросами, в том числе и для внешнеполитического ведомства.

- Премьер-министр России Михаил Касьянов недавно заявил, что нужно расширять географию экспортных поставок. Какие новые рынки собирается осваивать Россия и как при этом не обидеть старых партнеров?

- Дело не в том, чтобы не обидеть старых партнеров, а в том, чтобы не нарушить сложившийся баланс. Чем лучше партнеры знают друг друга, тем лучше для обеих сторон, тем лучше для стабильности рынка. Мы, прежде всего, заинтересованы в стабильности, причем в стабильности во всех трех компонентах – стабильная добыча, стабильная транспортировка и стабильное потребление энергоресурсов. Под стабильностью я имею в виду определенную предсказуемость и просчитанность. Губительно влияет на состояние рынка действие многих случайных факторов, в том числе политического характера.

Российские интересы расширяются, и это естественно, так как невозможно все время работать только на одном рынке. Мы гордимся, и гордимся по праву, тем, что поставки наших энергоносителей, прежде всего газа, на европейские рынки – это фактор, стабилизирующий наши отношения с Европой в течение уже более тридцати лет как в экономике, так и в политике, вне зависимости от политических режимов. И мы заинтересованы, чтобы сотрудничество продолжалось. Это то, что касается нашего традиционного рынка – Европы. Но будущее - не только, и я бы заметил, не столько связано с европейским рынком.

Если мы будем и далее расширять производство и экспорт энергоресурсов, если наши внутренние условия - экономические и финансовые - позволят ставить такие задачи, то, безусловно, вопрос об освоении новых рынков перейдет из области теории в практическую плоскость.

Без энергетической стратегии, которая определяла бы рамки и для внутреннего производства, и для экспорта, нам будет очень трудно жить. А внешнеполитическому ведомству без этого документа будет очень тяжело решать свои специфические задачи. Ибо нам нужно четко знать, что именно поддерживать, какие проекты носят приоритетный характер, где точка сопряжения отдельных экономических операторов и национальных экономических интересов.

Если говорить о новых рынках для наших энергоносителей, то в первую очередь надо назвать азиатское направление – в широком смысле слова. Это и наш ближайший сосед – Китай, динамика экономического развития которого предполагает существенное увеличение потребностей в энергоресурсах, чтобы обеспечить высокие темпы экономического роста на ближайшую перспективу. Это Япония и Южная Корея, которые имеют устойчивые налаженные каналы поступления энергии, но, во-первых, смотрят в будущее, а во-вторых, хотели бы обеспечить диверсификацию поставок. Это и рынки других азиатских стран. Ведь регион большой и развивается достаточно динамично.

Для освоения азиатского рынка нам нужна хорошо подготовленная ресурсная база, приемлемая схема финансирования масштабных капитальных вложений, поскольку эти проекты очень крупные и очень дорогие, они создаются на десятилетия вперед.

В принципе ничего не надо исключать. Ведь уже существуют примеры многостороннего взаимодействия. Что касается газа, у нас давно идут консультации, в которых участвуют как минимум три страны – Россия, Китай и Южная Корея. Любой национальный рынок оглядывается на соседей. Китайская сторона, по всей видимости, в курсе потребностей Японии, а Япония, можно полагать, отнюдь не заинтересована создавать проблемы для Китая в плане энергообеспечения. Ведь существенная часть торговли Китая приходится сегодня на японский рынок – это десятки миллиардов долларов, не говоря уже о сфере инвестиций. На Дальнем Востоке нет никаких препятствий для многостороннего сотрудничества.

- А помимо азиатского, какие еще направления могут считаться перспективными в плане энергетического сотрудничества?

- В первую очередь, нельзя забывать, что у нас у самих достаточно большой, перспективный, а главное устойчивый внутренний рынок. И это тоже должно стать частью нашей энергетической стратегии.

Наш топливный сектор пока интенсивно осваивает близлежащие рынки нефтепереработки и нефтехимии – в странах Центральной и Восточной Европы. Опыт довольно противоречивый – не всегда нас встречают с распростертыми объятиями, порой относятся к нашим компаниям, как к нежелательным пришельцам. Причем проблема не только в том, что к нам относятся с недоверием, а и в том, что у российских компаний из-за негативного к ним отношения тоже может появиться «обратный синдром» - недоверие к работе на некоторых рынках. И кому от этого будет лучше? Да, на место российских могут прийти другие компании, но осилят ли они эти рынки? Взять хотя бы опыт Литвы: сначала они пригласили американцев, но те не справились с управлением нефтеперерабатывающим заводом, и сейчас там пробуют работать российские операторы.

Существуют и другие проекты, например, у «Роснефти» в Колумбии. Вполне возможно сотрудничество и в других регионах.

В конце прошлого года на российско-американском энергетическом форуме обсуждались перспективы поставок российской нефти на американский рынок. США, похоже, в этом заинтересованы. По крайней мере, мы почувствовали, что интерес, который они проявляют - на уровне правительственных ведомств, нефтяных компаний и деловых кругов, - не искусственный, возникший в результате каких-то политических комбинаций. Это живой интерес с крепкими прагматичными корнями. Вопрос в том, как этому интересу соответствовать. Первые опыты поставок нефти на американский рынок уже осуществлены. Те компании, которые это сделали, утверждают, что попытки были удачными.

- На предстоящем в июне саммите «большой восьмерки» будут обсуждаться вопросы энергетики. Что может предложить Россия странам «восьмерки» в этой области?

- Один из вопросов, обсуждаемый в формате «восьмерки» - повышение емкости нефтяных резервов некоторых стран, что диктуется политической ситуацией. Россия как одна из нефтепроизводящих стран могла бы участвовать в пополнении таких резервов. Мы можем предложить странам «восьмерки» перспективные схемы энергоснабжения. Другой вопрос, что есть сложности в реализации подобных проектов, и не только со стороны России, но и со стороны тех стран, чьи резервы мы могли бы пополнить, например, США. Осуществление подобных проектов затрагивает бюджет, ведь это государство покупает нефть, а не частная компании, это другие финансовые схемы. Здесь есть над чем поработать, но дело это перспективное.

Географию трудно игнорировать. Если посмотреть на карту, то от Мурманска до восточного побережья США и Канады путь не дольше, чем с того же Ближнего Востока. Главное, отладить схему добычи, транспортировки, стабильных поставок энергоресурсов к терминалам в северных морях. Уже обсуждается проект строительства трубопровода до Мурманска. Кстати, в его реализации в той или иной форме хотела бы принять участие едва ли не половина крупных российских нефтяных операторов, и это очень хорошо.

Но дело вновь упирается в то, что нужна стратегия. Ведь речь идет об освоении месторождений, о координации усилий в поиске финансовых средств, о подборе нефтяных операторов и государств, с которыми нужно сотрудничать, о налаживании связей с их финансовыми кругами. Если говорить о серьезной работе, то необходим постоянный контакт между нефтепроизводителями и правительством, а также постоянный международный диалог. Вот этому МИД России готов всячески содействовать.