Окончание эпохи сверхдержав

Каким будет мироустройство в ХХI веке? – это один из самых кардинальных вопросов современности.

Выступая недавно на заседании «Меркурий-клуба», являющегося связующим звеном между российскими предпринимателями и представителями законодательной и исполнительной власти, известный политический деятель и один из ведущих экспертов по внешней политике России Евгений Примаков дал некоторые характеристики сегодняшнего мира. Среди них была и такая: мир, в котором мы живем, –это конец эпохи сверхдержав… Да, Соединенные Штаты – самое сильное в экономическом и военном отношении государство и самое сильное по своему политическому влиянию. Но в то же время это уже не сверхдержава.

Вот каковы аргументы Евгения Примакова в подтверждение его высказывания.

Во время «холодной войны» существовали две противоположные в идеологическом отношении системы, во главе каждой из которых стояла сверхдержава – Советский Союз и Соединенные Штаты. Отношения между ними в решающей степени определяли международную обстановку. Третью группу составляли государства, не входившие в военные блоки и образовавшие достаточно аморфное движение «неприсоединившихся стран». Это не мешало многим из них тяготеть к одной из двух систем, хотя нередко возникали противоречия, которые отталкивали их на сугубо самостоятельные позиции. Так складывались, например, отношения СССР и Китая.

Окончание «холодной войны» было органично связано с крушением двухполюсной структуры мира. Перестал существовать социалистический лагерь, Варшавский договор, Советский Союз. Многие при этом констатировали, что в мире сохранилась одна сверхдержава – Соединенные Штаты. Однако эта констатация не отражает реальности. Категория «сверхдержавы» определяется главным образом не по количественным характеристикам, хотя возглавлявшие две системы сверхдержавы должны были быть и были наиболее мощными в военном отношении государствами. Но одного этого критерия недостаточно: сверхдержава объединяла вокруг себя конгломерат государств, обеспечивала их безопасность и диктовала им «правила игры». С окончанием «холодной войны» такой качественный определитель «сверхдержавности» не подходит ни к России, ни к США.

То, что Соединенные Штаты в настоящее время не превратились в единственную державу, определяющую весь ход мирового развития, подтверждают и произошедшие уже после окончания «холодной войны» сдвиги на международной арене.

Наследница Советского Союза Россия встала на путь диверсификации своей внешней политики, что привело к становлению ее стратегического партнерства с рядом «неоднотипных» с ней государств на основе совпадения с ними многих национальных интересов.

Отсутствие необходимости в американском «ядерном зонте» сделало Европу и Японию гораздо менее зависимыми от США и значительно более самостоятельными.

Изменение военно-политического «ландшафта» выразилось и в том, что из одного из главных «полей соперничества и битв» во время «холодной войны» Азия превратилась в динамичный субъект международных отношений – это не единая система, и Азия не станет единым «центром силы», но США, равно как и какая-либо другая держава, не имеют полного контроля не только над Китаем (что было и раньше), но и над новыми де-факто ядерными государствами – Индией и Пакистаном, а также над обладающими ракетными технологиями «пороговыми» странами – Ираном и КНДР.

Западная Европа, объединенная уже и по такому важнейшему признаку, как единая валюта, стала сопоставимой по своей экономической мощи с Соединенными Штатами.

Чрезвычайно быстро растет экономический потенциал Китая, укрепляются его вооруженные силы – мало сомнений в том, что он превращается в один из полюсов современного мироустройства.

Япония сохраняет свое значение в качестве самостоятельного центра экономической силы, проявляя стремление все в большей степени участвовать в мировых делах.

Усилившиеся процессы интеграции в Юго-Восточной Азии, в Латинской Америке определяют движение к созданию и других полюсов, пусть в настоящее время еще не принявших, как в Европе, столь отчетливых форм и не очень мощных, но возрастающие экономические возможности которых проступают все яснее.

Основные нефтеэкспортирующие страны (кроме России, Мексики, Норвегии), главную роль среди которых играют государства Ближнего и Среднего Востока, укрепили через организацию ОПЕК свое положение как регулятора мировых цен на нефть (от этого зависят мировые цены и на другие энергоносители), фактически отодвинув в данном вопросе США на второй план.

Находящиеся за пределами «золотого миллиарда» страны, чрезмерно отставшие в своем экономическом развитии, не принимают автоматически проамериканскую ориентацию – скорее среди них растет влияние западноевропейских государств, а также Китая, Индии, других.

Практически повсеместно наблюдается рост недовольства односторонними решениями и действиями США.

Эти аргументы, кстати, изложены в недавно вышедшей книге Евгения Примакова «Мир после 11 сентября». Автор подчеркивает в ней, что тенденции мирового развития свидетельствуют о движении не к однополярному, а к многополярному миру. И это, по мнению Примакова, — в интересах мирового сообщества, включая, как это ни парадоксально, и Соединенные Штаты. Именно такой мир создает наиболее благоприятные условия для противодействия новым вызовам безопасности и, в первую очередь, международному терроризму.