Язык скорее жив, чем мертв

Екатерина РОДИНА

Таллиннский педагогический университет ко Дню родного языка, отмечавшегося 14 марта, провел исследование, которое выяснило, что более половины эстонских учеников предпочли бы вместо эстонского языка изучать английский. 85% учащихся мечтают получить образование на английском языке, и 60% считает, что такую возможность должно финансировать государство. В День родного языка все чаще в Эстонии говорят о том, что эстонский язык в опасности.

Если верить тому, что язык вымирает, растворяется в английском, то впору 14 марта переименовать в День защиты родного языка. От кого защищать, да и надо ли, обсуждали профессора Педуниверситета на приуроченном к празднику собрании под названием «Слово и сила».

Ректор ТПУ Мати Хейдметс считает, что влияние английского языка на эстонский неизбежно. А вот относиться к этому можно по-разному. «Английский язык - это агрессор, который вторгается во все языки мира. Наш политик едет в Брюссель выполнять там представительские функции и через какое-то время начинает изъясняться на дикой смеси европейских языков, малопонятной окружающим, - иронизирует Мати Хейдметс. - Но, с другой стороны, рьяно охраняя эстонский от агрессии иностранных языков, держа их на почтительном расстоянии, не лишаем ли мы себя многих возможностей?»

Хейдметс, скромно признавшись, что не является авторитетным специалистом в языкознании и лингвистике, видит единственную возможность «борьбы с иностранщиной» в поиске золотой середины. «Знание английского языка дает нам возможность получать огромное количество информации и знаний, не доступных на родном языке», - считает Хейдметс.

Профессор Тоомас Лийв вообще не понимает, как можно утверждать, что эстонский язык умирает. «Даже коммунисты не смогли побороть эстонский язык, - смеется Лийв - 20 лет назад шли те же разговоры о чрезмерном влиянии чужого языка на наш родной. Тогда эту «опасность» представлял русский язык. И что теперь? Прошло всего 20 лет, и никто уже не помнит русского языка, говорить на нем не хочет, учить его не желает. А чем английский лучше русского? Русский нам в нынешнем положении вещей гораздо нужнее и полезнее!».

Лийв напомнил также и тот факт, что один из самых важных деятелей эстонской культуры, создатель национальных героев Койта и Хямарика Фридрих Роберт Фельман писал исключительно на немецком языке. «У него была всего пара стихов на эстонском, но кто их мог читать? - ироничное отношение к языковой проблеме студенты встречали смехом. - Он писал по-немецки, потому что по-немецки его читали, и он стал известным. Но мы-то признаем его своим писателем, а не немецким». Лийв не считает, что традиционная увязка национального идентитета с языком все еще уместна.

К тому же любимые словечки эстонцев «чао», «тавай» или «мессидж» не делают их больше итальянцами, русскими или англичанами. Так же, как и мы продолжаем оставаться русскими, все чаще и чаще склоняя слова «максуамет» и «каубакескус». На одной из лекций в университете преподаватель языкознания (эстонка по национальности) рассказала нам курьезный случай из своей научной деятельности: однажды она имела долгий и безуспешный спор с профессором-лингвистом (тоже эстонцем по национальности) о происхождении слова «давай», или, как смягчают его эстонцы, «тафай». Профессор-лингвист уверял моего преподавателя, что это русские заимствовали «давай» у эстонцев, и даже приводил в доказательство какие-то собственные этимологические изыскания. Так что один из самых, по признанию ЮНЕСКО, редких языков на планете, эстонский, умирать не собирается.