Отдать больше, чем получить

Горазд Древенсек: Правительство готовилось принести НАТО в жертву Евросоюзу

Евгения ГАРАНЖА

Представитель словенской лоббистской группы «Нейтральные», выступающей за полную независимость Словении, в интервью «Молодежи Эстонии» делится опытом проведения референдума, на котором словенцы сказали «да» вступлению в ЕС и НАТО. Горазд Древенсек принимал участие в международной конференции критиков Европейского союза, которая проходила в минувшие выходные в Таллинне.

— Одна из основных тем таллиннской конференции так и называлась «Необходимость справедливых референдумов». Ваша страна провела всенародное голосование 23 марта, одной из первых. Насколько справедливым, по вашему мнению, был референдум по ЕС и НАТО в Словении?

— Я думаю, что большинство восточноевропейских стран смотрят на Европейский союз в соединении с НАТО как на единственную цель своей внешней политики, забывая о том, что за пределами этих организаций существует еще множество стран с очень разными экономическими системами. Правительства восточноевропейских стран используют все средства, чтобы заставить людей голосовать за ЕС, поскольку все они надеются получить хорошие места работы после перехода от политики местного уровня в Брюссель. Например, Словения получит четырех общественных представителей, семерых парламентариев и, вероятно, одного члена Европейской комиссии. Естественно, некоторые наши политики попадут в число брюссельской бюрократии. И это хороший мотив для бюрократов. Они дают любые обещания. Например, что мы получим деньги от Брюсселя. А на самом деле нам придется отдать больше, чем получить.

Правительства пытаются запугать людей, говоря, что это единственная альтернатива. И хотя политики должны предлагать на выбор различные варианты, они этого не делают. А теперь к тому же получилось так, что перед референдумом по НАТО в Словении началась война в Ираке и был убит Джинджич в Сербии. И начались разговоры о том, что вы что же, хотите получить обратно Югославию, где убивают премьеров, хотите получить Балканы со всеми исходящими оттуда опасностями? Хотя такие разговоры действуют в основном на старых людей. Молодых не так легко напугать. Но на самом деле все эти страхи призваны заслонить главную дискуссию о том, что же действительно происходит. Через два дня после референдума некоторые бизнесмены начали спрашивать: «Ну вот, мы проголосовали за референдум, и что теперь? Что мы получим от ЕС?» Но эти вопросы надо было задавать за два-три месяца до референдума.

— За вступление в ЕС и НАТО в Словении агитировали одни и те же силы. Или это были две разные кампании?

— Вообще-то правительство хотело, чтобы основные дебаты шли вокруг НАТО. Оно было готово принести НАТО в жертву Европейскому союзу. Оно старалось избежать полноценного обсуждения, поэтому те немногие организации, которые призывали голосовать против ЕС, не могли напечатать ни один материал раньше, чем за три дня до референдума. Был взят курс на то, чтобы как можно меньше критики попадало в специализированные издания, а в республиканских газетах не было позволено печатать вообще ничего. Правительство приглашало гостей из Европейской комиссии: Романо Проди, Гюнтера Ферхойгена, Хавьера Солану. Эти люди говорили вместо наших политиков, потому что многие наши политики были просто неспособны объяснить свою точку зрения.

— Каким образом евроскептиков отстраняли от участия в дискуссии? Это был исключительно вопрос распределения средств, или же речь идет о прямом запрете на выступления?

— Национальное телевидение было обязано вести сбалансированную дискуссию, однако они могли сами выбирать, кого приглашать. И они решили приглашать независимые фигуры, которые не были связаны ни с какой организацией. Когда о недостатках Европейского союза говорит человек, не представляющий никакую организацию, его слова гораздо легче выдать за личные страхи отдельно взятого человека. Было гораздо легче представить дело так, будто нет никакой критики в адрес Евросоюза, нет никакого организованного массового движения, нет оппозиционных партий. А на самом деле все это было. После референдума было нам позволено говорить, однако теперь это бесполезно.

— Картина, которая наблюдалась в Словении перед референдумом, может показаться жителям Эстонии очень странной. Ведь у вас, согласно опросам общественного мнения, Евросоюз гораздо популярнее НАТО. В Эстонии дела обстоят прямо противоположным образом.

— Когда в 1997 году правительство начало пропаганду ЕС, политики говорили, что 70% нашего экспорта связано с Евросоюзом. И это было правдой. Пять лет назад. Однако позднее большая часть рынков сдвинулась на юг, на Балканы, и на восток, в Россию. Бизнес начал сдвигаться с Европейского союза на восток. Но все еще с тех пор пребывают в уверенности, что мы очень хотим торговать с Европейским союзом. Политики убедили людей, что если вы хотите торговать, ЕС вам просто необходим. Кроме того, правительство опять грозит нам, что, поскольку объем торговли с ЕС падает, он может вообще не захотеть торговать с нами. И мы пострадаем от этого первыми.

А НАТО – это абсолютно другое дело, поскольку Словении никто не угрожает. Мы расположены по соседству с Австрией, Хорватией, Италией. И оттуда не исходит никакой военной или иной угрозы для нашей безопасности. В Балтийских странах благодаря истории ситуация совсем другая. Не будучи знаком с ней, я все же могу предположить, что местные политики пытаются манипулировать угрозой российской интервенции, чтобы давить на мнение людей.

— Что вы считаете самым большим достижением словенских критиков Европейского союза?

— Первым нашим достижением была начавшаяся в 1998 году критическая дискуссия. Мы приглашали людей из стран, где еврокритическое движение имеет давнюю традицию, в том числе парламентариев из Европейского парламента. И это было значительным достижением, поскольку люди из небольших государств часто бывают достаточно наивны, чтобы идти в ЕС, даже не считая нужным вести переговоры по некоторым очень значимым вопросам. Я думаю, что эта опасность сохранится и в дальнейшем.