Живем в квартирном доме и кушаем ряймочку

Виталий БЕЛОБРОВЦЕВ

Если задуматься о языке, на котором мы говорим, то получится любопытная картина. В младенчестве мы невнятно гукали несколько месяцев, а кто и до полутора лет, пока родители не начинали думать, что очередной наш «гык» или «гук» - это не что иное, как первое выговоренное слово. В зависимости от отношений в семье и уровня речевой культуры в ней же эти не сильно членораздельные звуки мамаши и папаши или дедушки-бабушки радостно воспринимали как слова. «Ой, он (она) сказал(а) «мама» или там «бутылка». И после этого нас с бешеной энергией принимались учить словам.

Как правило, люди хорошо помнят этот этап по своим детям. Но вот странность-то какая - период насильственного обучения словам когда-то заканчивался, и мало кто помнит, что в какой-то момент мы уже сами эти самые слова начинаем усваивать и произносить. Тут можно было считать, что «наш уже разговаривает». Потом, в детском саду или в школе, «нашему» объясняли, что некоторые слова он усвоил не совсем верно и надоевшее дома «не ложь локти на стол», конечно, политесу прибавило, но в смысле речевой культуры оставляло желать лучшего.

Это длинное предисловие мне понадобилось для того, чтобы напомнить про одно интересное обстоятельство. Сейчас мы с вами постепенно оказываемся в той ситуации, когда говорить вроде научились, а вот со знанием языка возникают проблемы. Об одной из них много говорят лингвисты, которые изучают «язык диаспоры» - это на чем мы с вами говорим. У местного русского языка есть свои прелести, которые объясняются региональными, этническими и всякими другими особенностями. А в нашем случае - еще и давлением на наш русский язык языка эстонского. Этот процесс неизбежен, зато мы в силах попытаться понять его. И поняв, стараться поддерживать свой язык в хорошей форме. Иначе «с нас будут смеяться», нас будут жалеть как убогоньких, которые, может, и были нормальными людьми, да мало кто помнит, когда это было.

Меня лично радует оптимистичный человек, который говорит продавщице на базаре, торгующей толстопузой норвежской салакой: «Миленькая, свесь мне вон ту ряймочку покрупнее». Этим многоцветьем «носителей местного русского языка» пусть занимаются ученые. Но вот когда переводчики ведут себя, как та бабулька на базаре, тут можно и повозмущаться.

Дом с квартирами

От переводчиков, их квалификации, культурного уровня, наконец, во многом зависит, каким языком мы здесь будем пользоваться и как нас будут понимать люди, живущие, скажем, в России. Вот заговори с ними про «квартирный дом», и ведь не поймут. Еще там с булгаковским «квартирным вопросом» можно сунуться, а про этого риэлтерского монстра, изобретенного нашими ленивыми переводчиками, ну никто не знает.

А в тутошних условиях люди постепенно начинают привыкать, что можно купить «квартиру в квартирном доме». И маклеры уже дают объявления такого рода и даже крупные риэлтерские фирмы, между прочим, не бедные организации, экономя на переводчиках, сообщают в русских средствах массовой информации о строительстве и продаже «квартир в квартирном доме».

То, что в доме есть квартиры, дело понятное. Непонятно нашим доморощенным специалистам, как по-русски сказать про такой дом, который по-эстонски называется «korterelamu». Но ведь нынче не то что большого ума не надо, надо просто не полениться заглянуть в Интернет и посмотреть, как у них там, на родине нашего родного языка, называются такие сооружения. И тогда станет понятно, что в российской риэлтерской практике, а также в архитектурно-строительной есть общепринятое понятие - «многоквартирный дом». Если же речь идет о небольших домах, где квартир не так много, как в пяти- и более этажном доме, то в том же русском языке есть и другой термин - малоквартирный дом. Так что язык, он действительно велик и могуч, только не всякому достает сил и желания постичь его.

Квартира в доме

Несколько сложнее ситуация с другим аспектом все того же «квартирного вопроса». Предположим, вы купили квартиру и стали собственником, владельцем недвижимости. Этому, правда, предшествует еще одна важная формальность - вашу собственность должны занести в специальный реестр с указанием имени владельца. После этого у вас официально появляется то, что по-эстонски законодатели определили как «korteromand».

И вот с названием по-русски этой собственности, как, собственно, и реестра, тоже возникают сложности. Я искал соответствие в российском законодательстве, но так и не нашел термина, точно соответствующего тому, что у нас называется «korteromand».

В законе Российской Федерации «Об основах Федеральной жилищной политики» много говорится о различных видах собственности (частной, государственной, муниципальной, коллективной и т.д.), но только во второй части этого закона (раздел II. Собственность в жилищной сфере) находится почти то, что нам необходимо: «Собственник недвижимости в жилищной сфере либо ее части» и «Частная собственность на недвижимость или ее часть в жилищной сфере».

Далее в законе расписываются виды жилищного фонда, среди которых есть и «приватизированные, построенные и приобретенные квартиры». Исходя из этих возможностей, можно говорить, что вы - владелец «частной собственности на недвижимость» или «собственник недвижимости в жилищной сфере».

Термины эти довольно громоздкие и описывают ту ситуацию, которая у нас в Эстонии была в жилищной сфере более пяти лет тому назад. Поэтому грамотные переводчики ввели в обиход «местный» термин - «квартирная собственность». Для нашего законодателя неважно, каким образом (приватизация или покупка, или наследование) и у кого (государства, муниципалитета) вы приобрели свою квартиру. Главное - указать, что это именно квартира.

В какую книгу вписана квартира

Теперь надо сказать несколько слов о государственном реестре, в который вписывается ваша собственность. По-эстонски - это «kinnistusraamat». Наши переводчики в первой половине 90-х годов решили, что по-русски следует называть этот реестр «крепостная книга». До революции, которая ликвидировала частную собственность на недвижимость, именно так называли государственный реестр недвижимого имущества. В таком несколько архаизированном виде термин закрепился в современной практике как юридического, так и публицистического перевода.

В начале девяностых годов прошлого века в российском законодательстве о недвижимости было много неясностей и противоречий, но несколько лет спустя был создан «Единый государственный реестр на недвижимое имущество и сделок с ним». Если я правильно понимаю, то сейчас, собственно, реестр (не организацию) в Российской Федерации называют «поземельная книга». И теперь было бы точнее именно так называть нашу «крепостную книгу». Но стоит ли менять традиционно устоявшийся термин на новый - это большой вопрос.

Квартира в кредит

В этой части я хотел в очередной раз воззвать к здравому смыслу людей, работающих в Юхисбанке с русскими текстами. Думал попросить их отказаться от словесных уродов типа «интресс процентов по кредиту». Потому как еще неделю-другую тому назад этот банк был очень уж интрессный, прямо на первой странице в Интернете русская версия открывалась этими дурацкими интрессами.

Перед тем, как разражаться потоком слезных просьб, заглянул на сайт и, честно говоря, обалдел. Не знаю, в чем там причина, но ни одного интресса я там не обнаружил. Наоборот, исключительно грамотные термины «базовый процент по кредитам», «процентная ставка кредита». Смотрел и радовался за людей. Большое и сердечное им наше эстонское мерси.

Перед тем, как распрощаться

Поскольку впереди у нас длинные каникулы, то надо позаботиться о том, чтобы за это время не потерять форму. И почему бы не использовать давно и не нами придуманные летние задания. Так вот, ежели кому не лень - могут потренироваться. В эстонской публицистике, а также в околоюридической среде встречается такое любопытное выражение (термином его назвать пока страшновато): «esmakordsed vangid».

Некоторые начинающие переводчики сочли возможным передать это понятие по-русски восемью словами - «заключенные, которые сидят в тюрьме в первый раз». Не знаю, можно ли предложить составителям Книги рекордов Гиннесса этот перевод в качестве самого длинного, практически по четыре переведенных слова на каждое слово оригинала. Но смысл понятия именно такой. Если кто найдет возможность выразить его на русском языке покороче и при этом грамотно - честь ему и хвала.