И хочется жить…

Посвящение МАМЕ

Завтра в Эстонии отмечается День матери

Любовь СЕМЕНОВА

О самом родном на свете человеке мы вспоминаем, как правило, не слишком часто. Потому что жизнь устроена так сложно, что нам некогда лишний раз позвонить своей маме, не всегда есть время забежать к ней даже в выходной - у нас свои дела и заботы, а мама… разве что-то может с ней случиться?

И лишь когда мама уходит от нас навсегда, мы вдруг понимаем, что так и не успели сказать ей самого главного…

«Система оказания медицинской помощи работает эффективно, если пациент начинает с правильного этапа, то есть с семейного врача», - примерно так нас инструктируют с того времени, когда в Эстонии появились первые семейные врачи.

Теоретическая часть инструктажа сомнению как будто не подлежит. А вот практическая… Вопрос-то на самом деле «денежный».

Бизнес-врач

Несчастья никогда не ждешь, но это было слишком уж неожиданным для всех нас. Почти полгода минуло с того дня, а кажется, что это случилось вчера – так четко помнятся все детали, даты и даже часы.

Нам с сестрой и в голову никогда не приходило, что наша мама может вот так внезапно и очень серьезно заболеть: за долгие годы, что мы с ней «знакомы», мы практически не видели ее в болезни. Поэтому когда в один из дней ноября прошлого года она пожаловалась, что «что-то горло побаливает», мы восприняли это относительно спокойно, совершенно не представляя себе, чем все обернется.

На следующее утро мама уже с трудом могла что-то сказать и направилась, «соблюдая очередность обращения», к семейному врачу. Женщина в белом халате определила «острую ангину», выписала антибиотики и отправила явно серьезно больного человека домой «на амбулаторное лечение». Ни на анализы, ни к врачу-специалисту она 73-летнюю пожилую женщину не направила, руководствуясь, видимо, меркантильными соображениями: за каждое такое направление семейный врач должен платить из средств, выделяемых ему Больничной кассой на «поголовное» лечение пациентов, в том числе тех, кто и фамилии своего «семейного» не помнит.

Другими словами, платить за услугу специалисту в случае направления к нему своего пациента семейный врач должен из собственной зарплаты. Выгодно ли ему?

Это сейчас нам ясно, что помощь маме нужна была незамедлительно, а тогда врач, видимо, рассудила, что тратить «личные карманные деньги» на «старушенцию» совсем не обязательно.

Мы вам рекомендуем…

Дальше все развивалось с невероятной и трагичной стремительностью.

На следующий день после визита к врачу и на третий – после жалобы на «побаливающее» горло состояние здоровья мамы ухудшилось настолько, что она стала терять сознание, и нам ничего другого не оставалось, как вызывать «неотложку».

Наверное, не стоит и уточнять, что сделать это было довольно сложно: «оттуда» сначала поинтересовались возрастом больной и тут же, узнав, что женщина немолода, несколько потеряли интерес и приступили к «даче целительных рекомендаций» по телефону. По окончании «курса медицинского ликбеза» пришлось проявить некоторую настойчивость и попытаться объяснить, что «телефонное» лечение, к сожалению, действительному излечению не способствует. Не знаю, как долго продолжался «обмен мнениями», пока, наконец, «оттуда» не спросили: «А что сама больная говорит?». Услышав, что «она уже ничего не говорит», «оттуда» сообщили: «Машину высылаем, ждите».

Дальше все было, как в дурном сне: приезд «скорой» (врачу одного взгляда хватило, чтобы понять, что больная действительно «не прикидывается») - паническое метание в поисках карточки Больничной кассы (без нее госпитализировать маму никак не хотели, а где что лежит в ее квартире, мы не знали) - носилки, с трудом разворачивающиеся на узкой лестнице подъезда - лор-отделение Мустамяэской больницы – операция – глубокая кома…

О том, что мама после операции находится в крайне тяжелом состоянии, мы узнали от врача отделения интенсивной терапии (ни имен, ни фамилий медперсонала больницы не буду называть не потому, что не хочу, а потому что просто не знаю, так как тогда было не до «знакомства»). Врач сказала, что это была не просто «ангина», а серьезная инфекция, и уже началось заражение крови. «Но вы все-таки надейтесь», - сочувственно произнесла она, хотя во взгляде явственно читалось: «Обнадеживать вас не буду».

Между жизнью и смертью

Это было самое тяжелое время, когда почти полтора месяца мы с сестрой ежедневно приходили в отделение интенсивной терапии, чтобы только постоять возле мамы - всего несколько минут. А она жила какой-то своей, отдельной от нас, жизнью. Да, собственно, и не жила, потому что жизнь в ней поддерживали лишь аппарат искусственного дыхания и зонд для подачи пищи непосредственно в пищевод. И еще какие-то мигающие и тикающие приборы, во множестве окружающие больничную кровать. Было страшно видеть близкого человека, который вот только что находился в полном здравии, в таком состоянии: «Почему, Господи?». Еще страшнее было ощущение невозможности хоть как-то помочь, граничившее с чувством полной и безнадежной безысходности.

Состояние комы, по оценкам врачей, даже со скидкой на возраст, затянулось, и нас стали исподволь готовить к самому худшему. В качестве «утешительного варианта» рассматривался выход из комы с возможными последствиями в виде паралича или серьезного расстройства психики. Напомню, что диагноз семейного врача был «острая ангина». А с самого начала неверно назначенное лечение привело к тому, что «несмертельная» болезнь затянулась на полтора месяца коматозного состояния и более чем трехмесячное пребывание в больнице. Сказать, что все это время мы не жили, было бы слишком мягко.

С того ноября прошло полгода. Мама теперь является неходячим инвалидом глубокой степени с 600-кроновой прибавкой к пенсии. Инвалидность «назначили» сроком на 3 года, что в ее возрасте равнозначно пожизненному приговору.

Но мы продолжаем надеяться…

Вспомните о матерях

Завтра в Эстонии отмечается День матери. В этот день обязательно вспомните о своей маме, позвоните ей, хоть на полчасика забегите в гости с букетиком весенних цветов. А если захотите увидеть ее уже сегодня, она точно на вас не обидится.

Вспомните о маме, потому что в жизни может случиться непоправимое, и, как правило, происходит это в самый неожиданный момент.

И тогда останется лишь горькое сожаление оттого, что в ежедневных собственных заботах вы так и не успели сказать своей маме самого главного…

«Шлите им по почте телеграммы,
Письмами старайтесь их согреть.
Все на свете могут наши мамы,
Только не умеют не стареть».