О чем бы ни шла речь, она всегда идет о деньгах...

В последнее время в ходе всякого рода споров-разговоров все чаще идет речь о дефиците справедливости в нашем обществе. Но что есть справедливость? У одних суп жидок, у других жемчуг мелок? Молодая адвокатесса в телевизионном ток-шоу «Бессонница», посвященном актуальной сейчас теме родительской зарплаты, рассуждала таким образом: это же несправедливо, если у высокооплачиваемой молодой мамы после рождения ребенка понизится качество жизни... А пенсионер, смотрящий эту телевизионную передачу, рассуждал иначе: это же несправедливо, если стоимость лекарств поднялась в поднебесье, а тут еще квартирное товарищество большинством голосов (его голоса там, разумеется, не было) замахнулось на реновацию фасада своего многоэтажного дома, а стало быть, на кредит в банке с соответствующим повышением квартплаты на десятилетие вперед... Кто-то может подумать: а вот меня, к счастью, все эти проблемы справедливости-несправедливости не касаются. Я молод, полон сил, у меня есть работа, я смотрю в будущее не только с интересом, но и с уверенностью. Пусть думает. Молодые люди любят отмахиваться от политики. Но... молоды вы или стары, если рассматривать любую проблему достаточно внимательно, то увидите себя как часть этой проблемы.

Так что же сейчас в нашем обществе можно считать самым несправедливым? На этот вопрос сегодня ответили три известных человека — социолог, писатель, депутат парламента. Ответы — разные. Ответы — горькие.

Андрус СААР,
директор фирмы социальных и рыночных исследований Saar Poll

– Я бы не начал с разговора о деньгах, хотя материальное положение многих людей, действительно, очень и очень тяжелое. Но есть один важный эмоциональный аспект проблемы несправедливости. Сегодняшнее Эстонское государство – наше детище, оно создано нашими руками. И каждый человек, живущий на этой земле, уверен, что это дает ему право высказываться по самым разным проблемам, право на то, чтобы его выслушали. Увы, люди не чувствуют, что их мнение весомо, что от их мнения что-то зависит. Более того, с годами голос общественности все менее слышим, все менее значим.

— В таком случае хотелось бы понять, почему вторая Эстония, которая количественно гораздо больше первой, раз за разом в ходе парламентских выборов приводит к власти правых политиков, а значит, и либеральную политику?

– Не далее как вчера я как раз анализировал этот странный феномен и вот к какому заключению пришел. В ходе социологических опросов вот уже многие годы на первое место по предпочтению респондентов выходит Центристская партия. И в два раза меньше приверженцев у любой другой партии. Но вот приближаются выборы, и все меняется. Таким образом, можно сделать косвенный вывод о том, что довольно короткий период предвыборной агитационной кампании, массированной пропагандистской атаки на избирателей имеет огромное влияние. Ибо как раз в это время формируются такие коалиции, которые потом, придя к власти, не поддерживают политику, предпочтительную для очень многих избирателей. Возьмите последние выборы. Лозунги, с которыми пришла к власти Res Publica, многие люди воспринимали как левые, абсолютно социальные лозунги. А получилось... Получилось совсем другое. Вот вам и самая большая несправедливость – народ потерял свою субъектность, он стал просто объектом.

— Но это же трагично?

– Конечно. Во времена поющей революции люди предполагали, что предстоят трудные годы, согласны были потерпеть. Это понятно. Люди могут терпеть. И довольно долго. Но если они чувствуют несправедливость, терпение становится неоправданным. Тем более что в обществе изменились и ценности. Те, кому сегодня очень трудно, тоже рассуждают, что живут один раз в жизни, и затянуть потуже пояса во имя грядущих поколений, во имя лучшего будущего не хотят.

— Тем более что все пятьдесят лет советской власти им тоже без конца твердили про светлое будущее...

– Да, люди стали в своих действиях, в своих помыслах более индивидуалистичными. Но и индивидуально, и на уровне социальных групп они чувствуют, что политическая элита их мнением не интересуется.

— Не скажите. Партии ревностно следят за собственным рейтингом.

– Конечно, следят, ведь для них это вопрос их выживания. Я не о рейтингах говорю.

— В ходе недавнего обсуждения в Рийгикогу демографической ситуации в стране Сийм Каллас был глубоко раздосадован: «Чем больше правительство пытается поддержать семьи, тем громче крики о том, что этого мало. Невольно приходишь к выводу, что оказываемая правительством помощь одних раздражает тем, что ее дали так мало, а других — тем, что дали не им».

– Если ситуация такова, значит, нынешнее поколение политической элиты не является компетентным. У нас действительно мало опыта, чтобы общественно значимые проекты законов проходили период дискуссий, обсуждения в различных социальных группах.

— Не утонет ли тогда парламентская деятельность в этих дискуссиях? Ведь у каждой группы — свой интерес, все тянут одеяло на себя?

– Действительно, все имеют свои интересы. И абсолютной справедливости не бывает. Но правящие партии, правящая коалиция должны стараться принимать такие законы, которые были бы консенсусными. Это значит: никто не будет ими абсолютно доволен, но все будут понимать, что они были субъектами диалога, что их слушали и слышали и старались найти подходящее решение.

— Так взойдет ли социальное солнышко над пасмурной Эстонией?

– В середине и в конце 90-х годов, когда реформы были в разгаре и шла активная подготовка ко вступлению в Европейский союз, люди надеялись, что там, в Европе, где существует социальная рыночная экономика, они наконец-то вздохнут свободнее. Увы. Наш премьер-министр Юхан Партс вместе с Тони Блэром недавно опубликовали совместную статью, в которой ратовали за то, чтобы каждая европейская страна имела свою налоговую и социальную политику.

— Подведем итог: что же сейчас самое несправедливое в Эстонии?

– То, что люди остались наедине с самими собой, отстраненные и отверженные. И это, если хотите, даже похуже, чем размер того или иного пособия.

Михкель МУТТ,
писатель, главный редактор газеты Sirp

– Самым несправедливым мне представляется то, что за все эти многочисленные трудности переходного периода, связанного с освобождением от оков советской административно-плановой экономики и подготовкой ко вступлению в Европейский союз, должно заплатить одно поколение. То самое, которому в начале девяностых годов было сорок-пятьдесят лет. Сейчас оно приближается к пенсионному возрасту. И если тогда, в начале 90-х, оно готово было ради свободы и независимости есть картофельную шелуху, то, похоже, на большее ему и впредь не приходится рассчитывать. Ибо накопительная пенсия в будущем может облегчить участь только нынешней молодежи, нам же ничего, кроме мучительной старости, не светит. Конечно, абсолютная справедливость, как и абсолютная солидарность поколений – это утопия, но даже относительной солидарности поколений наши правительства не смогли – или не сумели, или не захотели – достичь. Это их и наша беда.

Марика ТУУС,
член Рийгикогу (Центристская партия)

– Знаете, вчерашние дебаты в Рийгикогу затянулись до четырех часов утра, так что я только в пять часов добралась до дома. Это мой первый год в парламенте, новый опыт, и очень тяжко сознавать, как мало у тебя возможностей, если твоя партия в оппозиции. Просто впадаешь в депрессию. Несправедливостей в сегодняшней Эстонии немало, и все-таки самой-самой большой из них я считаю положение пенсионеров. Конечно, мне могут возразить – и возражают, – что многодетным семьям порой приходится более туго, чем пенсионерам, ведь ежемесячное пособие на одного ребенка составляет всего-навсего 150 крон. Это правда, таким семьям нелегко, но у них все-таки жизнь впереди, они молоды, у них есть силы и энергия, они могут что-то предпринять, совершить какой-то рывок. А у старых людей нет ни сил, ни здоровья, ни времени. К тому же налицо еще один аспект этой проблемы: когда в следующем году мы вступим в Евросоюз, цены начнут сразу повышаться (они уже повышаются), а зарплаты за этим ростом никак не поспевают. Совсем скоро наши цены приблизятся к финским – на электроэнергию, тепло, брикет, дрова. Уже со следующего года вырастут акцизы, налог с оборота, увеличится налог на землю, на погребальные услуги и т.д. А пособия, пенсии... Их Европейский союз, регулирующий очень многое, как раз не регулирует, оставляя в ведении стран-участниц. А мы ведь так надеялись, что социально ориентированная политика ЕС повлияет на наших доморощенных либералов... Почему они такие упрямые, почему столь уверены в своей непогрешимости? Ведь даже финансисты мирового масштаба высказываются в том плане, что государство, которое не думает, не заботится о бедных, не способно развиваться. Слабым людям нужно помогать, нельзя вести волчью политику, которая у нас преобладает. Вчера в том же парламенте снова и снова наши либералы говорили о том, что равенства нет и не может быть. Но никто и не говорит об абсолютном равенстве. Между тем, наши пенсионеры оказались под двойным огнем: сначала в ходе денежной реформы их лишили накопленных за всю трудовую жизнь сбережений, а теперь часть денег, которая могла бы облегчить их участь, идет на вторую ступень накопительной пенсии для молодых. Такие у нас приоритеты. Но если не уважаешь старость, это уже вопрос культуры...

Материал подготовила и вопросы задавала
Татьяна ОПЕКИНА

Фото Александра ГУЖОВА