Брюссельская капуста

Илья НИКИФОРОВ

Эстония узаконила путем всенародного референдума свое желание влиться в ряды Европейского союза. Референдум развязал правящей элите руки для изменения Конституции, до сих пор не допускавшей вступления страны в какие бы то ни было союзы, если для этого придется поступиться хотя бы толикой своего суверенитета и независимости. В то же время эстонская элита и народ оказались перед новой непростой задачей: потеряла исторический смысл национальная идея уйти во что бы то ни стало с Востока на Запад.

До последнего дня сохранялась интрига, скажет ли большинство пришедших на избирательные участки граждан «да» Евросоюзу или решит не поступаться принципами и отвергнет брюссельскую модель «новой Европы». Брюссельская капуста оказалась притягательнее.

В Эстонии по-настоящему последовательных и влиятельных евроскептиков никогда и не было. Не появилось к воскресенью в стране и каких-то по-новому настроенных избирателей. Последовательные сторонники Исамаалийта, республиканцев, реформистов или умеренных прекрасно знают, что их политические вожаки ничего другого кроме ЕС им никогда и не обещали. Электорат Народного союза – такой же двойственный, как и «народническая» политическая элита. Вечно оппозиционные центристы хотя на своем последнем съезде и решили с небольшим перевесом голосов быть против расширения ЕС, но тут же дали знать своим политически сознательным сторонникам, создав комиссию по подготовке к выборам в Европарламент, что слишком всерьез их евроскептицизм принимать не стоит. Русские партии, как обычно, оказались без собственной позиции и, подобно эстонским нудистам, отказались «призывать голосовать за ЕС», так как Брюссель загодя не обеспечил воплощения в жизнь их политических требований. Таким образом, результат голосования показал, что с марта не претерпели изменений ни политически активный электорат, ни элита, на него опирающаяся.

Далеко не вся эстонская элита осознает, что основные политические баталии для нее еще впереди. Значительная часть эстонских политиков, готовя страну к вступлению в ЕС, была мотивирована примитивной дилеммой: либо под гнетом России, либо с Европой. Причем из этого противопоставления Востока и Запада строилась и внутренняя политика в отношении национальных меньшинств. Для Брюсселя же этот местечковый мотив не имеет никакого смысла. А за неуклюжие попытки наших еврооптимистов использовать русскую карту в период агитации за ЕС пришлось по собственной инициативе публично оправдываться президенту Арнольду Рюйтелю. Стратегия расширения ЕС для Брюсселя рождена глобализацией, а, следовательно, в планах и быть не могло строительства нового железного занавеса. В следующем году, уже войдя в ЕС, нашей политической элите придется крепко призадуматься, а что она может предложить своему народу в качестве национальной идеи, если восточный медведь уже не может покуситься на восточную Прибалтику, а за сладкую брюссельскую капусту нужно платить напряженным трудом не только на свою, но и на общеевропейскую пользу.