Границы интеграции

Грегори ФЕЛЬДМАН,
социальный антрополог

Я вижу два важных для межнациональных отношений в Эстонии последствия расширения Европейского союза (ЕС), которые характеризуют эти отношения с разных сторон. Как социолог-антрополог, два года изучавший этот вопрос в Эстонии, я думаю, что расширение ЕС не окажет заметного влияния на интеграционную политику эстонского правительства (Государственная программа: Интеграция в эстонском обществе в 2000-2007 годах). Как служащий системы высшего образования США я думаю, что расширение ЕС подвигнет русскоговорящих жителей Эстонии, имеющих высшее образование, уехать из Эстонии и искать применение своим силам на Западе. Оба эти аспекта могут заставить русскоязычное население добиваться большего участия в общественной жизни страны не в понятиях расширения прав национального меньшинства, а в понятиях экономического процветания Эстонии.

Проводя свои исследования в Эстонии, я часто встречался с эстонскими официальными лицами и чиновниками, руководителями обществ национальных меньшинств, западными дипломатами, представителями ОБСЕ и Европейской комиссии. Я пришел к выводу, что расширение ЕС не сделает Государственную программу более мультикультурной, как могут подумать многие на Западе. Почему? Потому что за последние десять лет Европейская комиссия ни разу не потребовала ничего более мультикультурного, чем эта Государственная программа, и вряд ли она изменит свое мнение после вступления Эстонии в ЕС. Объективная реальность такова, что и Государственная программа, и Закон о гражданстве основаны на общеевропейских представлениях о суверенитете государства, правах меньшинств и гражданстве. Эстонская политика национальной интеграции создавалась в соответствии с договорами ООН и Совета Европы по правам меньшинств, а потому в ней не больше национализма, чем в аналогичных политиках многих европейских стран. Нравится это кому-то или нет, межнациональные отношения в Эстонии отражают более широкий, европейский подход к тому, какое место занимают меньшинства и неграждане в национальном государстве. Для западного человека будет честным критиковать интеграционную политику Эстонии только при одновременной критике отношений меньшинство - государство на Западе в целом.

Интересно, что вместо поощрения многокультурности расширение ЕС может привести к игнорированию правительством Государственной программы. Правительство могло бы добиться большего преимущества, выступая в Европе за неолиберальные ценности: государство должно уменьшить свою роль в обществе, люди сами должны убирать различия, развитие общества в целом зависит от инициативы отдельных людей. Как уже многие говорили, государство может просто заявить, что национальная интеграция – это дело каждого русскоязычного человека, а не эстонского государства. Здесь важно, что если русскоязычные хотят улучшить свое положение в эстонском обществе, то им не следует вести спор с позиции прав национальных меньшинств. Такой подход может привести к отдельным победам в частных случаях дискриминации, но в целом это – проигрышная позиция. Вместо этого русскоговорящее меньшинство, как и правительство, может воспользоваться преимуществом неолиберальной риторики.

И хотя это может быть хорошо известно, русскоязычные могут утверждать, что для Эстонии в целом будет экономически выгодно, если для их процветания останется достаточно места. Преуспевающий индивидуум – положительное явление в любом обществе, считает неолиберальная логика. Если русскоязычные не смогут найти места в Эстонии, многие страны Запада будут счастливы предоставить им такую возможность у себя. И действительно, как сотрудник американского университета я знаю, что высшие учебные заведения стремятся привлечь самых лучших и самых ярких студентов со всего мира. После присоединения к ЕС поступить в западноевропейские университеты будет легче, а количество возможностей получить образование и найти работу на Западе только увеличится. Университеты в Северной Америке будут еще активнее бороться за русскоязычных молодых людей, которые и так уже на протяжении нескольких лет приезжают учиться в США и Канаду. Такое впечатление, будто русский язык стал самым распространенным из европейских языков (после английского) в университетах Северной Америки. Перед русскоязычными жителями Эстонии с высшим образованием откроется широкий выбор. Это может понравиться убежденным националистам, но государство многое потеряет из-за оттока образованных людей в Северную Америку и Западную Европу. При этом углубится разрыв в ресурсах между Восточной и Западной Европой. Таким образом, русскоязычное население получит сильные позиции на переговорах и сможет выговорить для себя лучшее положение в стране, и в интересах Эстонии помочь этим людям остаться здесь.

Расширение ЕС положит конец дебатам о месте культуры и языка национальных меньшинств в эстонском национальном государстве. Они будут подчинены эстонскому языку и эстонской культуре, потому что быть хорошим европейцем, в частности, означает быть хорошим националистом. (Это относится и к тому, что значит быть хорошим американцем.) И в качестве хорошего европейца, чтобы в полной мере использовать воздействие вступления в ЕС на межнациональные отношения, следует оценивать личные шансы каждого русскоязычного жителя на мировом рынке труда, а не общие возможности, открывающиеся перед национальным меньшинством. Я не хотел бы, чтобы это звучало как поучение, но Эстония должна подумать, что она потеряет, если ее русскоязычные жители приложат свои таланты в других странах – странах, которые будут счастливы принять их.

Статья публикуется при поддержке Целевого учреждения интеграции неэстонцев.