Куда клонится Пизанская башня

Елена СКУЛЬСКАЯ

Так, чтобы без мата, сегодня не может уже никто. Особенно не могут писатели и кинематографисты.Ну, с писателями не так страшно: книги большинство людей читают молча, а вот киношники любят поматериться вслух, во весь экран. Даженемцы, а тем более американцы, снимающие кино из русской жизни, непременно и без всякого акцента посылают на экране друг друга поматери. Не отстают, впрочем, и театральные режиссеры. Рафинированному человеку в этой ситуации хочется, конечно, не просто прочесть в кабине лифта процарапанное заветное словцо, а насладиться расшифровкой какого-нибудь утонченного намека,употребив на то сложносочиненное умственное усилие. Популярные литераторы учитывают желания интеллектуальной публики, нелюбящей лобовых решений, и вот совсем недавно я видела на обложке книги зазывное название «Гонец из Пизы», а Надежда Птушкина сочинила пьесу «Пизанская башня».

Не сомневайтесь, в кульминационный момент мелодрамы герои обмениваются такими примерно репликами:

- Куда ты едешь?

- В Пизу.

- Как тебе не стыдно, ты же порядочная женщина!..

Зрительный зал оживляется и радуется, поскольку сразу понял, что в городе Пизе нет ничего такого, о чем персонаж пьесы Птушкиной пока еще догадаться не может. Зритель прекрасно осведомлен о том, что именно сейчас происходит в голове персонажа, какое именно словечко там крутится, а ничего неприличного все-таки не происходит. Такая вот эвфемизация культурного пространства.

Пьесу Птушкиной «Пизанская башня» поставил Юрий Еремин - тот самый, что ставил в нашем городе «Идиота». В главных ролях - Вера Алентова и ее муж Владимир Меньшов. Сюжет незамысловатый: дожили люди буквально до серебряной свадьбы, а друг друга не смогли как следует понять. Он, знаете ли, пьет, погуливает, грубовато работает на стройке. Она наивна и светла, потому что окончила когда-то библиотечный институт. И вот, достигнув критического возраста, она встречает доброго, интеллигентного, щедрого и, надо думать, подслеповатого итальянца из Пизы, который полюбил ее со всем итальянским пылом и пригласил на постоянное место жительства в свой город. Алентова уходит от Меньшова, предварительно накормив его обедом из трех блюд, но в дверях все-таки решает с ним объясниться и высказать ему все, что о нем думает последние четверть века. В результате этого полуторачасового объяснения выясняется, что «семейная жизнь, как Пизанская башня, все кренится и кренится, а упасть не может».

Из декораций на сцене выделяется телевизор, по которому показывают «Москва слезам не верит». Телевизор на всякий случай напоминает, что в этом оскароносном фильме снималась та самая Алентова, которая сейчас стоит перед нами на сцене, а снял фильм тот самый Меньшов, который сейчас на сцене выясняет с ней отношения.

Увидеть Пизу и успокоиться

Любите ли вы театр? Нет, правда, вы для чего в театр ходите? Спектакль посмотреть? Это уже давно не модно. Это как-то прямолинейно и бедно. Это только совсем пожилые люди, у которых нет перспектив в жизни, так ходят в театр. Нормальный человек идет в театр для чего? Ну, во-первых, чтобы, надев выходной костюм, культурно провести время. Побывать в буфете, чтобы утолить жажду с помощью кофе, шампанского или коньяка. Поговорить. Посидеть в темном зале, посмотреть на светящуюся сцену. Да мало ли чем можно заняться в театре?! Вот недавно я сидела в зале театра рядом с двадцатитрехлетним современным господином, сыном моей подруги. Он со мной посоветовался:

- Как думаешь, может быть, в следующий раз в театр с девушкой прийти?

- А куда ты обычно с ней ходишь?

- На дискотеку.

- Только на дискотеку?

- Только.

- А почему?

- Понимаешь, там музыка громкая, и я не слышу, что она говорит.

- А в театре услышишь,- предупреждаю я его.

- Именно. Это очень рискованно. У нее, признаться, всего две извилины, строго параллельные - на эти рельсы паровоз разговора не поставишь…

У каждого зрителя в театре найдется дело по душе. Дамы, разумеется, пришли показать свои туалеты и результаты диеты. Это важно. В зеркальном фойе Русского театра можно всласть насладиться собственным видом, посылая воздушный поцелуй амальгаме. Обратите внимание, никто в антракте по фойе не прогуливается, все стоят перед зеркалами и оглаживают собственные бедра, пытаясь втянуть живот и встать к отражению боком. Еще очень важно посмотреть, кто есть сегодня в зале, а кого нет. Бомонд, элита, вип - пришли или нет? Бомонд при этом создается в вашем собственном воображении и по вашему собственному желанию. Например, вас интересуют тележурналисты - у вас есть возможность сравнить их экранный образ с реальным партерным. Еще, конечно, важно - кто с кем. Потому что пары меняются, кто-то от кого-то ушел, кто-то к кому-то вернулся, и если вы не будете ходить в театр, то узнаете об этих перестановках в самую последнюю очередь.

Об чем думает зритель

Зрителю, мне кажется, немного обидно. Вот он стареет, молодость ушла безвозвратно, в трамвае ему уступили бы место, если бы не всеобщее хамство. А на этом фоне популярные актрисы и не думают стареть. Совсем недавно показывали по телевизору, как Гурченко демонстрирует одежду, кажется, от Юдашкина. У нее талия не изменилась за последние шестьдесят лет! У нее ножки подиумные! А что с Софией Ротару сделалось? Она выглядит моложе себя самой двадцатилетней давности! Все перекраивают лицо, ноги, животы, груди, все ушивают, подтягивают, кроят, только мы здесь в провинции донашиваем старые формы. Пресса сообщала, что и Вера Алентова сделала себе множество операций, помолодела и выглядит совсем не хуже, чем в том самом фильме, который по популярности может спокойно соперничать с вечным хитом «С легким паром!»

А помните, какая была интересная и разнообразная жизнь, когда вышел на экраны фильм «Москва слезам не верит»! О-о! А-а! Те, кому крепко за сорок и даже, честно сказать, за пятьдесят, прекрасно все это помнят, помнят свою счастливую юность, свои несбывшиеся надежды, свои первые впечатления от той картины «Москва слезам не верит», которая, может быть, тогда не сильно и понравилась, а теперь пересматривается со слезами. Всем этим людям нужно было увидеть Веру Алентову. Обязательно! Потому что она является доказательством того, что жизнь была на самом деле, что все было не совсем уж напрасно, и если очень- очень постараться, то, может быть, можно еще хоть что-то вернуть, типа вторую молодость. (Это уж совсем фантасмагорическая мечта: молодость, как по другому поводу сказал Булгаков, бывает только первой свежести, она же и последняя.)

Вера Алентова в начале представления выглядит на все свои годы - старенькие тапочки, переваливающаяся утиная походочка, защепка в волосах, очки. Ну, понятно, и муж ей изменяет, не ценит. Не понимает своего счастья, не занимается с ней любовью. То есть сексом не занимается совершенно. Это тоже, кстати, обязательная сегодня проблема на сцене, в кино и на экране. Словно сексопатология достучалась, наконец, до сердца каждого. Если персонажи не обсуждают, как и с кем они занимаются любовью, то считайте, перед вами какие-то дикари времен Шекспира и Чехова. Другое дело, что несколько неловко сопереживать сексуальной недостаточности пожилой женщины; ну, если с вами никто не хочет спать, даже собственный муж, то можно пожаловаться, например, управдому, но только в комедии, а не в мелодраме. Дело в том, что Вера Алентова так неважно выглядит всю первую часть спектакля, что в конце, когда она преображается, надев туфли на шпильках и застегнув костюм, который никак, впрочем, на ней не хочет сходиться, а норовит обтянуть некоторые жировые излишки вокруг талии и на спине, возникает не столько чувство восхищения, сколько жалости. Да, знаете ли, бегут годы, и мы уходим вместе с ними.

Владимир Меньшов подыгрывал жене, не сильно стараясь и напрягаясь. Он уступал ей всю славу и весь успех. Пусть покрасуется, пусть потешится.

Наверное, спектакль был поставлен к какому-нибудь юбилею Алентовой. Наверное, Юрия Еремина упросили и умолили его поставить. Задумывали, наверное, играть на малой сцене в тесном кружке среди своих, а оказалось, что публике нравится, так почему же не показывать всем желающим?

Мужчины, украшенные благородной сединой, подносили актрисе цветы. Зал аплодировал стоя. Иные плакали. Потом долго не хотели расходиться, курили, стояли на площади, обсуждали.

- Нет, она по-прежнему хороша, - говорила пышная дама, щелкая золотой зажигалкой. - Ты не ухмыляйся, - с раздражением относилась она к своему мужу, - не ухмыляйся. Вот придешь домой, а тебя на столе ждет записка, мол, уехала, и не ищи меня! Вот посмотрим, как ты будешь сам себе готовить. Вот посмотрим, как твоя секретарша будет делать тебе котлетки на пару!

- Куда ты уедешь, куда ты уедешь? - вздыхал муж. Но не говорил, куда именно. Боялся.