Право на диплом

На вопросы «Молодежи Эстонии» отвечает первый секретарь Посольства России в Эстонии Сергей Ефименко.

— Эстония недавно денонсировала российско-эстонское Соглашение о признании и эквивалентности документов об образовании и ученых степенях 1998 года. Министерство образования ЭР считает, что это послужит нормализации ситуации с «филиалами» российских вузов в Эстонии. Каково ваше мнение на этот счет?

— Думаю, не надо объяснять, что показателем качества и уровня сотрудничества между странами в определенной степени является развитие их двусторонней договорно-правовой базы. Поэтому односторонняя денонсация каких-либо соглашений и договоров, очевидно, не способствует его повышению. В данном случае денонсацию нельзя рассматривать иначе как действие, направленное на сдерживание двустороннего сотрудничества в сфере образования. Такая политика, по всей видимости, проистекает из мифа давних времен «холодной войны» об «академической оккупации Эстонии иностранным государством», которая, по прозвучавшим не так давно словам одного эстонского чиновника, якобы имеет место.

В сфере образования между нашими странами до последнего времени действовало два двусторонних документа: Соглашение о сотрудничестве в сфере образования 1994 года и упомянутое Соглашение 1998 года.

Говоря о документе, регулирующем процедуру признания дипломов, хотел бы отметить, что российская сторона приложила все усилия для того, чтобы сохранить его. В конце прошлого года в Эстонию для встречи со своими эстонскими коллегами приезжала делегация Министерства образования России. На проведенных переговорах с нашей стороны была высказана готовность рассмотреть возможность внесения в документ необходимых, по мнению эстонской стороны, изменений и дополнений. Но, по всей видимости, решение о денонсации документа эстонской стороной было принято уже тогда, и наши аргументы, приведенные на переговорах, просто «повисли в воздухе».

На сегодняшний день наша позиция в этом вопросе осталась неизменной: мы не видели и не видим реальных причин для денонсации Соглашения. Лиссабонская конвенция 1997 года, участниками которой являются и Россия, и Эстония, не исключает возможности создания более благоприятных условий в сфере признания документов об образовании на основании двусторонних договоров. Почему бы нам не использовать эту возможность, особенно в условиях, когда обе наши страны являются участниками Болонского процесса, который, прежде всего, направлен на сближение систем образования европейских государств, мне, например, не понятно.

— Вторая часть вопроса — «филиалы», — пожалуй, самая уязвимая и болезненная в создавшейся проблеме?

— Говоря об упомянутых так называемых «филиалах российских вузов», хотел бы еще раз напомнить, что в Эстонии нет ни одного филиала российских высших учебных заведений. Что касается подобного рода учебных центров, действующих в Эстонии, то это, как мы уже неоднократно заявляли, — внутреннее дело эстонского государства. По поводу «качества» выдаваемых дипломов российских вузов считаю нужным сказать, что контроль за качеством образования, предлагаемого российскими вузами, ведет Министерство образования Российской Федерации посредством предусмотренных для этих целей механизмов. В соответствии с законодательством Российской Федерации в сфере образования студенты, независимо от формы их обучения, должны в полном объеме освоить программу вуза и выдержать итоговую аттестацию, после чего им выдается диплом о высшем образовании, свидетельствующий о выполнении всех необходимых требований. Поэтому оценить соответствие уровня подготовки выпускников, получивших российские дипломы, требованиям программ российских вузов могут только специалисты соответствующего российского государственного ведомства.

Не стану утверждать, что в сфере сотрудничества российских и эстонских высших учебных заведений все гладко. Однако проблема на сегодняшний день заключается, прежде всего, в том, что для его регулирования в настоящий момент нет никакой юридической базы. Именно поэтому не утихающая борьба с «нелегалами» ведется в Эстонии уже с незапамятных времен, но, насколько мне известно, до сих пор нет ни одного решения суда по этому вопросу и не закрыт ни один «филиал».

Здесь, мне кажется, все довольно просто. Действует классический закон рыночных отношений: соотношение спроса и предложения. В силу известных всем нам причин на местном образовательном рынке в свое время сложилась ситуация, когда спрос на высшее образование на русском языке существенно превысил предложение. Создался вакуум, который по определению должен был чем-то заполниться, что и произошло.

Я твердо убежден, что вопрос регулирования межвузовского сотрудничества мог бы быть решен только путем заключения соответствующего российско-эстонского соглашения.

— Почему же до сих пор между Россией и Эстонией нет такого соглашения?

— По тем же причинам, о которых я уже сказал. На состоявшихся в прошлом году переговорах мы, ссылаясь на опыт нашей работы с другими странами, говорили эстонским коллегам, что при наличии такого документа и Россия, и Эстония имели бы возможность направить это сотрудничество в правовое русло. Это совершенно не значит, что после подписания подобного соглашения в Эстонии как грибы стали бы появляться филиалы российских вузов или эстонские вузы открыли бы свои подразделения в России. Текст соглашения предусматривал бы прохождение вузами, желающими выйти на международный рынок, серьезного отбора в соответствующих министерствах России и Эстонии, что позволило бы отсечь недобросовестных партнеров на самом начальном этапе.

К сожалению, и здесь наши аргументы услышаны не были.

— У наших соседей в Латвии сложилась очень сложная ситуация в сфере образования, которая даже привела к массовым демонстрациям школьников и их родителей. Как вы думаете, возможно ли нечто подобное в Эстонии в 2007 году, и как вообще вы оцениваете ситуацию с переходом эстонских школ на преподавание 60% предметов на государственном языке?

— Надеюсь, что латвийские события здесь не повторятся. Вместе с тем глубоко уверен, что представители национальных меньшинств должны иметь возможность учиться на родном языке, как это принято в цивилизованных европейских странах.

Сейчас пока не совсем ясно, как будут на деле реализовываться положения законодательства, предусматривающие для школ возможность сохранения преподавания на русском языке. В законе прописана целая процедура, в основе которой — ходатайство школы перед муниципалитетом. Вместе с тем совсем недавно мы были свидетелями ситуации, когда на обращение одной из тартуских русских школ муниципалитет фактически ответил отказом, ссылаясь на несвоевременность подобного шага. Вот здесь уже возникает целый ряд вопросов, ответов на которые пока нет.

Мы стараемся оказывать возможное содействие русским школам. Не буду перечислять все, остановлюсь только на основных направлениях: это организация повышения квалификации учителей русских школ в России, участие учителей и школьников в олимпиадах и конкурсах, поставка российских учебных и методических пособий, которые используются как дополнительная учебная литература в школах. Кстати, сейчас поступила новая партия российских книг, и если какая-либо из русскоязычных школ случайно оказалась обделенной, то можно позвонить в посольство и получить необходимую информацию.

Пользуясь случаем, хотел бы отметить огромную роль, которую играет в этой работе Объединение учителей русских школ Эстонии.